Никодим Святогорец - Новый эклогион Страница 77

Однажды, поссорившись с преподобным, эконом монастыря построил на монастырские деньги обитель в другой местности, приятной и здоровой: зимой здесь было не холодно, а летом не жарко, в изобилии была вода. Эконом хотел привлечь монахов красотами места и увести их из монастыря Лазаря, чтобы лишить обитель святого людей, а самому прославиться. Это деяние не могло укрыться от преподобного, хотя эконом прилагал все усилия, чтобы скрыть свои поступок. Узнав о постройке, преподобный позвал эконома, попросил его прекратить строительство и не ссориться с ним. Эконом же не только не захотел послушаться своего духовного отца, но и грубо отвечал ему, продолжив дело с еще большим рвением, или, лучше сказать, неведением. После того как преподобный и дважды, и трижды просил его, а тот все стоял на своем, Лазарь сказал:«Чадо, Бог Сам позаботится о том, чтобы исправить тебя». И тотчас же, по слову преподобного, Бог вразумил ослушника. Прежде чем тот дошел до своей кельи, он жалким образом изверг свою душу, пожав, таким образом, от своего дурного непослушания самые худшие плоды. Нет худшей страсти, чем непослушание, поскольку за ним следует смерть. Доказательство этого — преслушание Адама и Евы, породившее смерть.

В другой раз некие братья везли на мулах в монастырь вино. Приехав на постоялый двор, они разгрузили животных и сели обедать. Когда пришло время пить, один из них, поднимая сосуд, сказал:«Благослови, отче». И — о чудо! — он тотчас же услышал голос преподобного, отвечавшего ему:«Бог благословит тебя, чадо». Этот же голос услышал и другой брат, сидевший рядом. На другой день, когда они привезли в монастырь вино, святой велел им выпить его немного. Тот же самый брат поднял сосуд и сказал преподобному:«Благослови, отче». Преподобный ему ответил:«Чадо, ты и вчера получил благословение, а твой товарищ нет». И в тот же момент они поняли, что слышанный ими вчера голос в действительности принадлежал преподобному. Так, благодаря душевным своим очам, святой знал все, и ничего не могло от него укрыться, ибо те, у кого душевные очи чисты от страстей, могут взирать на Мысленное Солнце — Христа, и от Него освещаться ведением тайн, сокрытых от прочих.

Как–то один старый друг преподобного послал ему со своим рабом два сосуда с хорошим вином. Раб спрятал один сосуд по дороге, а другой принес преподобному. Зная о краже, преподобный сказал ему:«Берегись, чадо, не приближайся к тому сосуду, что ты спрятал на дороге, чтобы не подвергнуться тебе опасности». Тот же не придал значения словам преподобного, но с радостью пошел, чтобы взять спрятанный сосуд. В тот же момент из сосуда выпрыгнула огромная и страшная змея и набросилась на него. Если бы он не призвал на помощь святого, то не спасся бы от опасности.

Однажды случилась в тех местах сильная засуха: высохла земля, пересохли источники и реки, завяли растения, погибли плоды, и все, что произрастало на земле. В монастыре же преподобного засуха была еще сильнее, потому что в силу своего месторасположения на вершине горы обитель была лишена воды не только во время засухи, но и во время дождя. Когда преподобный увидел насколько сильна засуха у него не высыхали глаза от изливаемых потоков слез, так сильно он опечалился из–за постигшей всех беды. Он горячо просил Бога помиловать Свое создание и напоить высохшую от бездождия землю. И что же сделал все устрояющий ко благу Бог? Он не презрел моления святого, но и полностью на его просьбу не снизошел, потому что тот просил дождя для всей земли, а Бог на всю землю дождь изливать не хотел, может быть, для того, чтобы этим наказанием привести грешников к покаянию. Он пролил дождь только на монастырь, причем весьма удивительным образом. Когда прошла ночь и засияло солнце, внезапно показалась с одной стороны неба туча, которая встала над монастырем и пролила дождь только на обитель; вся же земля вокруг по–прежнему изнывала без дождя. Только братия монастыря насладились водой и наполнили ею цистерны; потом же небо опять стало безоблачным.

Увидев это чудо, жители близлежащих селений в печали прибежали к преподобному и с теплыми слезами просил его пожалеть их и выпросить у Бога помилование. Сострадая им, преподобный стал просить Господа сильнее, чем первый раз, и Господь услышал Своего раба и прекрати засуху, поля же после дождя вновь стали зелень. По молитве преподобного ко Господу однажды прекратился и сильнейший ливень.

Был случай, когда монастырь испытывал сильный недостаток в хлебе. Преподобный благословил всего лишь три маленьких хлебца, что у него оставались и насытил ими более семисот монахов, ибо для чистого верой преподобного было возможно, и не было для него ничего невозможного.

Случилась после этого у преподобного, мертвого телом, сильная и страшная болезнь. Тяжко страдая, он с радостью ожидал смерти, потому что давно уже был готов к ней, и сам, по апостолу, желал разрешиться от уз тела «и быть со Христом» (Флп.1:23). Вокруг него собралось множество учеников скорбевших и оплакивавших смерть духовного своего отца, и готовых ради него отдать и свою жизнь. Их стенания и плач могли вызвать слезы и у самых жестокосердных. Потому божественный их отец, хотя и был уже при последнем издыхании, сам заплакал от жалости к своим чадам. Печалясь по причине их будущего сиротства, он просил о них Божию Матерь, обычную свою Помощницу, Покров и Прибежище. Преподобный молился Ей, чтобы ему была дарована жизнь, но не для себя (как мог для себя просить тот, кто умер для мира и всегда желал умереть, чтобы быть со Христом?), а для духовных своих сыновей. И Матерь Дева, родившая Саму Жизнь, Общее Спасение человеческого рода, хранившая преподобного от всех бед, и в конце его жизни стала ему Помощницей и воспрепятствовала смерти. Она попросила у Своего Сына, имеющего власть над жизнью и смертью, добавить к жизни преподобного еще пятнадцать лет. Пребывая в исступлении во время болезни, преподобный видел Богородицу, просившую об этом Своего Сына, что и было исполнено, потому что преподобный жил еще пятнадцать лет.

После этого случая прошло четырнадцать лет, в течении которых преподобный еще более усиленно подвизался и утеснял себя, чем когда был молод и силен телом. Семь дней подряд он мог ничего не вкушать, а потом употреблял только овощи. Измучив себя такими трудами, он уже не мог стоять на ногах и сидел на своем столпе, ибо уже не владел ногами, которые болели и были покрыты ужасными язвами. Хотя он и сидел на столпе, и ноги его ничего не касались, он испытывал еще более сильные боли, чем прежде. Из его вытекал гной и заливал поверхность столпа. Преподобный промучился так целый год. Таким образом прошли пятнадцать лет, что Бог, предстательством Богородицы, ему даровал. Он узнал о своей кончине от Господа, но не открыл о ней ни одному монаху (они бы стали сильно плакать и рыдать). Собственными руками преподобный составил завещание и спрятал у себя за пазухой. Так в конце жизни сбросив с себя перстного человека и расставшись с нижней темницей и страданиями, он преселился к Богу, будучи семидесяти двух лет.

По его кончине последовали удивительные явления: как только его божественная душа разлучилась с телом и взошла на Небеса, вниз спустилось светлое облако, подобное тому, какое явилось при его рождении, указывая на кончину преблаженного и странным своим светом созывая всех к столпу преподобного. Оно позвало и ученика святого, Григория, который безмолвствовал тогда в том храме Богородицы, который построил святой для двенадцати монахов. Все, кто видел облако, прибежали к столпу. При виде мертвого тела преподобного они стали безутешно плакать и рыдать, называя его отцом, оплакивали свое сиротство и, не в силах вынести разлуки с ним, желали умереть вместе с ним. Горько плакали они, думая, что он скончался, не оставив духовного завещания. Однако более всех печалился Григорий, который, благодаря своей близости к преподобному, обратился к нему, как к живому:«Отче, почему ты нас та безутешно опечалил? Зачем вызвал у нас скорбь, которую мы не в силах перенести? Почему не захотел составить за вещание с повелением, что нам должно делать, но от всех скрыл свою смерть? Разве тебе не жалко нас, своих чад, разве ты не видишь, что с нами сделала скорбь по тебе. Так рыдая, говорил Григорий, обращаясь к преподобному, — и случилось чудо. Бездыханный мертвец, как живой, поднял руку, опустил ее себе за пазуху и, взяв завещание, отдал его Григорию, после чего снова стал бездыханен. Григорий начал внимательно читать завещание и увидел, что оно не было подписано по обычаю, именем святого. Тогда он снова обратился к мертвецу: Отче, если своей подписью ты не заверишь написанное, то мы, твои чада, не сможем похоронить тебя как должно». Тогда преподобный — о страшное чудо! — снова встал и перед всеми подписал завещание своим именем, удостоверяя написанное, а затем почил сладким сном. Тело его было погребено близ столпа, где он совершал свои сверхъестественные подвиги, чтобы это место и могила подвижника были ясным свидетельством и доказательством его подвига во имя Господа. Таким образом, преподобный как бы разделился надвое. Нижним и земным были оставлены его святые мощи — как неистощимый источник исцелений, врачевство от различных болезней, убежище от демонов, щедрый дар спасительных благ и от всякого вреда избавление. Божественная же его душа в сопровождении Ангелов полетела на Небеса, туда, где Церковь первородных, где чины Ангельские, лики апостолов и пророков, полки мучеников, соборы учителей, сонмы подвижников, собрание преподобных и песнь непрестанная Святой Троице, Которой подобает всякая слава, честь и поклонение, ныне и присно и во веки веков. Аминь.