Макарий Булгаков - Православно-догматическое богословие. Том II Страница 8

§ 130.

Нравственное приложение догмата.

1) Размышляя внимательно о необходимости Божественной помощи для восстановления падшего человечества, — о том, что человек–грешник сам собою не в силах ни удовлетворить за себя правде Божией, ни изгладить в себе греха, ни уничтожить гибельных последствий греха, научимся смирению: ибо все мы естеством чада гнева (Еф. 2, 3); все в беззакониях зачинаемся; во грехах рождаемся; все бедны, жалки, немощны, и равно имеем нужду в Божественной помощи для нашего возрождения и освящения, равно нуждаемся в ней для восстановления нас после каждого из наших личных грехопадений, которые так часты.

2) Представляя потом, как Господь Бог действительно явил свою высокую помощь для искупления падшего человечества, как это искупление еще от века было определено, как в нам участвовали все Лица Пресв. Троицы, и участвовали единственно по своей бесконечной благости и любви к нам грешным, научимся воздавать за столь великую любовь нашего Господа взаимною любовию: возлюбим его, яко той первее возлюбил есть нас (1 Иоан. 4, 19), а вместе научимся памятовать и другое наставление Апостола: возлюбленнии, аще сице возлюбил есть нас Бог, и мы должны есмы друг друга любити (— 11).

3) Наконец, соображая благоговейною мыслию, какое необычайное средство избрал Бог для нашего искупления, почему воплотился для сего именно Сын Божий, почему Он пришел на землю уже в последок дний (Евр. 1, 2), и как к принятию Его приготовлял Триипостасный Иудеев и язычников в продолжение веков, научимся благоговеть пред Его бесконечною премудростию, и из глубины души восклицать с Апостолом: о глубина богатства и премудрости и разума Божия! Яко неиспытани судове его, и неизследовани путие его (Рим. 11, 33).

ГЛАВА II.

О ГОСПОДЕ НАШЕМ ИИСУСЕ ХРИСТЕ В ОСОБЕННОСТИ.

§ 131.

Связь с предыдущим и состав учения.

Еще от вечности, и следовательно прежде, нежели мы получили бытие и пали, Всеведущий и Всеблагий уже определил спасти нас чрез своего единородного Сына. Потом, как только совершилось падение наших праотцев, Он начал приготовлять род человеческий к принятию Спасителя всеми средствами, естественными и сверхъестественными. Наконец, когда исполнилось предопределенное время, егда прииде кончина лета, посла Бог Сына своего (единороднаго), рождаема от жены, бываема под законом, да подзаконныя искупит (Гал. 4, 4. 5), явился Господь наш Иисус Христос, и действительно совершил наше спасение.

Эта последняя, кратко выраженная, мысль о Господе нашем Иисусе Христе, раскрытием которой отселе мы должны заняться, видимо слагается из двух частей: I) из мысли о самом Лице Господа Иисуса, т. е. о таинстве воплощения, и II) из мысли о совершении Им нашего спасения, т. е. о таинстве искупления.

ЧЛЕН I.

О ЛИЦЕ ГОСІІОДА ИИСУСА ХРИСТА, ИЛИ О ТАИНСТВЕ ВОПЛОЩЕНИЯ.

§ 132.

Важность и непостижимость догмата, краткая история его, учение о нам Церкви и состав учения.

Учение о Лице Господа нашего Иисуса Христа составляет один из важнейших и непостижимейших догматов Христианства. Важность этого догмата понятна из того, что Господь Иисус есть самый Начальник нашей веры (Евр. 12, 2), Святитель исповедания нашего (Евр. 3, 1), и несть иного имене под небесем даннаго в человецех, о нам же подобает спастися нам (Деян. 4, 12). Непостижимость — засвидетельствовал св. Апостол, когда сказал: велия есть благочестия тайна: Бог явися во плоти (1 Тим. 3, 16).

Вследствие такой важности этого догмата очень естественно, если во все времена, с первых дней Христовой Церкви, им особенно занимались размышляющие Христиане; а вследствие непостижимости его — очень естественно то, что все, позволявшие себе мудрствовати о нам паче, нежели подобает мудрствовати (Рим. 12, 3), и силившиеся уразуметь и объяснить его по своим понятиям, впадали в заблуждения и ереси. За исключением догмата о пресвятой Троице, ни один догмат христианский не подвергался стольким пререканиям и искажениям со стороны еретиков, и не был столько защищаем пастырями Церкви, как догмат о Лице Богочеловека. Чтобы удобнее обнять все эти многочисленные заблуждения, от которых издревле православная

Церковь старалась предохранять истину, еще блажен. Августин подразделял их на три главные класса: на заблуждения — а) касательно Божества Иисуса Христа; б) касательно Его человечества, и в) касательно соединения в Нем того и другого [71].

1) Заблуждения касательно Божества Иисуса Христа подразделяются, в свою очередь, на три частнейшие.

Первое и самое древнее из них принадлежит тем, которые совершенно отвергали Божество во Иисусе Христе, и считали Его простым человеком: так учили — в век апостольский Керинф и Евион, обличенные еще св. Иоанном Богословом, написавшим против них свое Евангелие [72]; во втором веке — Карпократ, Феодот и Артемон с последователями, обличенные Иринеем, Тертуллианом и другими [73]; в третьем веке — Павел самосатский, обличенный двумя антиохийскими соборами (в 264 и 270 г.) [74]. Этой же ереси, многократно осужденной древнею Церковию, держатся в новейшие времена социниане и рационалисты.

Второе заблуждение — тех, которые, хотя не считали Иисуса Христа простым человеком, и говорили, что в Нем воплотился Сын Божий, но утверждали, что это Сын Божий, не рожденный от Бога, а сотворенный, — совершеннейший из всех сотворенных духов, но не имеющий естества Божеского: ересь ариан, полуариан и других арианских толков, торжественно осужденная на первом вселенском Соборе (в 326 г.), и опровергнутая во всех подробностях знаменитейшими учителями Церкви четвертого и пятого столетий [75].

Третье, наконец, заблуждение допускало, что во Христе Иисусе воплотился действительно сам Бог, но не Бог Слово, единородный Сын Божий, а Бог Отец или вся св. Троица, понимаемая, как единое Божеское Лицо, под тремя именами и в трояком проявлении: ересь патрипассиан и антитринитариев, многократно осужденная во втором и третьем веке [76].

2) Заблуждения касательно человечества Иисуса Христа можно подразделить также на три вида.

Одни из еретиков заблуждали касательно плоти Иисуса Христа. Многие, считая недостойным Божества, чтобы оно облеклось в какую либо вещественную оболочку, учили, что Господь Иисус вовсе не имел плоти, что Его тело было только мнимое, призрачное, от чего и сами получили название докетов [77]: ересь эта возникла еще во дни Апостолов, и обличена была св. Иоанном Богословом в двух первых его посланиях (1 Иоан. 4, 2. 3; 2 Иоан. 7), потом усилилась и распространилась между многочисленными сектами гностическими [78]. Некоторые же, именно: апеллиане, валентиниане и манихеи, если и допускали, что Христос имел действительное тело, не призрак, — не признавали, однакож, этого тела подобным нашему, человеческим, а считали его или за тело какое–то небесное, духовное, с которым Господь только прошел чрез утробу Девы, не заимствовав от нее ничего [79]; или хотя и за тело вещественное, впрочем тончайшее нашего, и составленное из сущности мiра, и след. также не заимствованное от Девы [80]. Вслед за св. Иоанном Богословом, против этих еретических мнений писали: Игнатий Богоносец, Ириней, Мелитон, Тертуллиан, Климент александрийский и многие другие учители древней Церкви [81]; однакож и доселе нечто подобное о плоти И. Христа мудрствуют квакеры и анабаптисты [82].

Другие еретики заблуждали касательно души И. Христа, утверждая, что Христос или вовсе не имел человеческой души, которую заменяло в Нем Его Божество [83], или, если и имел душу, то одну только низшую, чувственную, а не имел человеческого разума (νοϋς) или духа (πνεύμα)  [84]. Против этого лжеучения в обоих его видах, которое наиболее старался распространить Аполлинарий с своими последователями [85], Церковь изрекла свой приговор на соборах: александрийском (в 362 г.), римском (в 373 г.) и константинопольском — первом, втором вселенском (в 381 г.), — не упоминаем уже о частных учителях, опровергавших то же лжеучение [86].

Третьи заблуждали касательно рождения И. Христа по человечеству, проповедуя, будто Он родился не сверхъестественным образом от пресв. Девы Марии, а родился, как простой человек, от Иосифа и Марии: ересь Керинфа, Карпократа и других иудействовавших гностиков [87], обличенная с самого появления своего учителями Церкви: Игнатием Богоносцем, Иринеем, Тертуллианом, Кириллом иерусалимским и другими [88], и потом торжественно осужденная в самом символе второго вселенского Собора, где исповедуется Сын Божий воплотившимся «от Духа Свята и Марии Девы». В ближайшие к нам времена ересь эта снова, поднята из праха рационалистеми.