Александр Мень - Отец Александр Мень отвечает на вопросы слушателей Страница 8

Чем более одухотворенной и полной будет наша жизнь здесь и сейчас, тем спокойнее и свободнее мы будем идти навстречу тому, что есть “лишь зримый миг перерожденья души к предвечному полету”. Человек несет в себе чувство вечности, и воскресение мертвых уже здесь, в нашей жизни, закодировано, потому что наша личность получает полноту и возможность для деятельности, и когда придет наш последний час, если наш дух будет достаточно укреплен, он легко одолеет препятствие, которое отделяет его от других миров.

За нашей смертью открывается вечность. Я знал людей, которые не боялись смерти по-настоящему, потому что все они ощущали выполненным свой долг на земле. Они отдали все, что могли отдать, и это создало у них такое ощущение созрелости, готовности, как плод, который может упасть. И в свете вот этого труда, добра, творчества, самоотдачи мы можем говорить, что смерти на самом деле нет, что, трудясь по-настоящему, духовно, в этом материальном мире, мы трудимся для вечности. Как бы человек об этом ни думал, такое чудо, как человеческая личность, не пропадет в огромном космическом хозяйстве, все участвует в этом высшем созидании, все будет иметь свой расцвет.

“Жизнь будущего века” – это не наши отдаленные потомки, не наши отблески, нити, которые тянутся в будущее, а это – все мы, все человечество.

ДУХОВНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА

Опыт мировых религий, духовные традиции, которые столетиями и тысячелетиями выращивали лучшие представители человечества, – этот священный опыт служил культивации в человеке его духовного начала. Если мы это отбросим, то процессы, которые начались уже у нас на глазах, будут стремительно, со зловещим ускорением развиваться. Человек познал добро и зло – вы все помните библейское предание. А это означает, что человек решил мерить добро и зло по своим меркам, не так, как это решается в высшем, священном божественном законе, а как ему вздумается: добро в том, что выгодно мне лично, моей семье, моему клану, классу, партии, группировке. Конец! Здесь начало конца. Так вот, проблема духовности – это не праздная проблема культурного досуга, а это жизненно важная проблема. Если мы не почувствуем это, не попытаемся подойти к этому с полной ответственностью, то мы окажемся банкротами перед лицом высочайшего призыва.

Есть ли разница между верующим и религиозным человеком?

Есть. Человека, который верит в какую-то доктрину, скажем, политическую, можно назвать верующим и даже слепо верующим, но не религиозным. Каждый человек, который верил в гений Гитлера или других аналогичных персонажей, был верующим, но не религиозным. Религиозен тот, кто верит в Бога.

Расскажите о том, что такое духовность.

Признаться, раньше это слово вызывало у нас самую негативную реакцию. Абсурдно, что даже психология стала предметом как бы особым – наукой без предмета изучения. Греческое “psyche” – это “душа”, а раз души нет, следовательно, изучали практически то, чего нет.

Была такая крайность: духовность была перечеркнута как старое, допотопное понятие. Потом мы легко включились в другую крайность: слово “духовность” стало употребляться как попало, где попало и быстро навязло в зубах. Есть у нас такой рефлекс – все превращать в жевательную резинку. Но я хотел бы поставить вопрос по сути.

Духовность – это то, что отличает человека от животного. Вы прекрасно знаете, что современные открытия в области палеонтологии показали, что наши очень отдаленные предки – еще не питекантропы, а родственники австралопитеков, – уже имели прекрасную прямоходящую походку и, по-видимому, каким-то образом уже неплохо общались между собой. У них не было особенно высокоразвитого мозга, но все-таки они возвышались над остальными живыми существами. Тем не менее это были еще не люди. Когда появляется homo sapiens – человек? С того момента, когда мы находим черепа, тождественные современной антропологической структуре, и вместе с этими останками находим следы искусства и религии. То есть человек является особым существом, стоящим на грани двух измерений. Одно измерение мы можем условно назвать материальным, другое – духовным. Духовное измерение не измеряется никакими приборами, оно находится в совершенно ином плане бытия. Когда нас пытаются убедить, что борьба между народами, расами, классами, войны и так далее являются сущностью человеческой истории, то очень легко забывают, что эти события, действительно производящие впечатление важнейших, на самом деле отражают лишь животную сторону человека – борьбу за место под солнцем, борьбу с чужаком, защиту своего очага или стремление проникнуть на чужую территорию, проблему пищи, размножения.

Вся геополитика середины ХХ века строилась на проблеме территорий. Но если мы рассмотрим зоопсихологию хотя бы в сфере приматологии, то мы увидим, что проблема территории не менее горячо волнует наших собратьев -обезьян. И не только обезьян. Эти животные стороны человеческого бытия еще совсем недавно казались нам (а многим и до сих пор кажутся) основополагающими, важнейшими. Но в спорах о том, что является наиболее важным в человеческой жизни, в конце концов решающим оказалась сама история, сам ход событий, в котором мы с вами все непосредственно участвуем. Я бы не хотел, но вынужден употребить уже навязший в зубах термин, который звучит сейчас с высоких трибун, – “человеческий фактор”. О нем говорят теперь как о факторе забытом. Вы представляете, до чего мы уже дошли? Мы дошли до того, что в истории людей, в человеческой истории, мы забыли о человеческом факторе! Мы, собственно, забыли, куда и зачем мы едем и для чего все это делается. Мы забыли, что такое человек! То, что он нуждается в пище, жилье и одежде, – это же не есть свойство только человека: в одежде и пище нуждаются все живые существа. Но фактор человеческий, специфический фактор, был забыт. Ну что ж, иные скажут: упустили что-то. Но, оказывается, упустили важнейшее, упустили то, что составляет средоточие нашей жизни.

Этот трагический изъян стал роковым образом отражаться и на материальной стороне жизни, и на духовной. И на нравственной. И на всех сторонах жизни. Я не ошибусь, если скажу, что главной причиной всех кризисов, которые потрясают наше общество, является забвение, игнорирование человеческого фактора. На протяжении нескольких десятилетий человеческая жизнь была ничто! Можно было раздавить, как мух, сотни, тысячи и миллионы людей! И не вздрогнуть при этом. Развилась психология совершенно бесчувственных палачей, которые, имея позади себя бесчисленные жертвы, даже перестали ощущать, что происходит что-то недолжное. Да что такое человек? Как говорил поэт, “голос единицы тоньше писка” – вы все это знаете. Вот с этой идеологии, с того, что “голос человека тоньше писка”, и начинается пренебрежение человеческим фактором. И безнаказанно для человеческого общества это пройти не может.

Вся история человеческого общества заключалась в том, чтобы возвышаться, преодолевать животные, биологические узы, которые нас ограничивают и сковывают. Вспомните, что ученые, поэты, художники, мыслители очень часто пренебрегали элементарными вещами, которые манят людей. Они часто жертвовали своим временем, удобствами, отечеством – многими вещами. Потому что духовная сторона их деятельности оказывалась доминантной, более существенной. Разумеется, циник может нам сказать: все это идеализм, а на самом деле всем двигает элементарная страсть (голод, желудок и прочее). Да, так легко говорить. Но это называется “играть на понижение”. Это значит – с мизантропическим взглядом, пренебрегая зачатком в человеке его подлинной человечности, не давать возможности развиваться его настоящему “Я”, единственному, что возвышает и поднимает его над природой.

Да, мы плоды биологической эволюции, мы дети природы и, выходя из ее круговорота, со смертью тела возвращаемся обратно в ее круговорот. Но мы себе задаем вопрос другой: а где же мы почерпнули, в какой области природы, в какой части таблицы Менделеева или еще каких-нибудь других сферах реального физического бытия бескорыстную жажду знания, понятие о добре и зле, самосознание, которое отличает человека от животных? Способность к высокому абстрактному мышлению, к мистическому переживанию, к переживанию красоты, которая становится необычайно сильным импульсом духа? Этого в природе нет. Наше “Я” неповторимо, наша личность – единственная в своем роде – является даром, но не матери-природы. Дело в том, что личностное начало является специфическим и ведущим в духовности, то есть в том, что определяет самого человека. Именно личность создает все великие шедевры в поэзии, философии, живописи, других видах творчества. Вы прекрасно понимаете, что, скажем, история поэзии не является историей каких-то толп, которые, собравшись, хором что-то сочиняют, она является историей личности, которая пережила, через себя провела весь мир и создала новый мир. Художник на своем полотне или в своем изваянии создает новый мир, свой мир. Он творец! И поэтому так необходимо должна прийти к нам мысль о том, что личность человека – это высочайшее в природе. И прививать уважение к этому необходимо не просто из соображений какой-то абстрактной этики, но, как мы теперь уже видим, для всей нашей социальной и нравственной жизни.