Святитель Игнатий (Брянчанинов) - Собрание творений. Том IV. Аскетическая проповедь Страница 8

Ужасна пустота души, которую производит греховная жизнь! Невыносима мука от страстных греховных помышлений и ощущений, когда они кипят, как черви, в душе, когда они терзают подчинившуюся им душу, насилуемую ими душу! Нередко грешник, томимый лютыми помышлениями, мечтаниями и пожеланиями несбыточными, приходит к отчаянию; нередко покушается он на самую жизнь свою, и временную и вечную. Блажен тот грешник, который в эту тяжкую годину придет в себя и вспомнит неограниченную любовь Отца Небесного, вспомнит безмерное духовное богатство, которым преизобилует дом Небесного Отца – Святая Церковь. Блажен тот грешник, который, ужаснувшись греховности своей, захочет избавиться от гнетущей его тяжести покаянием.

Из притчи Евангелия мы научаемся, что со стороны человека для успешного и плодовитого покаяния необходимы: зрение греха своего, сознание его, раскаяние в нем, исповедание его. Обращающегося к Богу с таким сердечным залогом, еще далече ему сущу, видит Бог: видит, и уже поспешает к нему навстречу, объемлет, лобызает его Своею благодатью. Едва кающийся произнес исповедание греха, как милосердый Господь повелевает рабам – служителям алтаря и святым Ангелам – облечь его в светлую одежду непорочности, надеть на руку его перстень – свидетельство возобновленного единения с Церковью земною и небесною, обуть ноги его в сапоги, чтоб деятельность его была охраняема от духовного терния прочными постановлениями – такое значение имеют сапоги – заповедями Христовыми. В довершение действий любви, поставляется для возвратившегося сына трапеза любви, для которой закалается телец упитанный. Этою трапезою означается церковная трапеза, на которой предлагается грешнику, примирившемуся с Богом, духовная нетленная пища и питие: Христос, давно обетованный человечеству, приуготовляемый неизреченным милосердием Божиим для падшего человечества с самых минут его падения.

Евангельская притча – Божественное учение! Оно глубоко и возвышенно, несмотря на необыкновенную простоту человеческого слова, в которую благоволило облечься слово Божие! Премудро установила Святая Церковь всенародное чтение этой притчи пред наступающею Четыредесятницею. Какая весть может быть более утешительною для грешника, стоящего в недоумении пред вратами покаяния, как не весть о бесконечном и неизреченном милосердии Небесного Отца к кающимся грешникам? Это милосердие так велико, что оно привело в удивление самих святых Ангелов – первородных сынов Небесного Отца, никогда не преступивших ни единой Его заповеди. Светлыми и высокими умами своими они не могли постичь непостижимого милосердия Божие к падшему человечеству. Они нуждались относительно этого предмета в откровении свыше и научились из откровения свыше, что им подобает веселитися и радоватися, яко меньший брат их – род человеческий – мертв бе, и оживе; и изгибл бе, и обретеся при посредстве Искупителя. Радость бывает пред Ангелами Божиими даже о едином грешнице кающемся.

Возлюбленные братия! Употребим время, назначенное Святою Церковью для приуготовления к подвигам святой Четыредесятницы, сообразно его назначению. Употребим его на созерцание великого милосердия Божия к человекам и к каждому человеку, желающему посредством истинного покаяния примириться и соединиться с Богом. Время земной жизни нашей бесценно: в это время мы решаем нашу вечную участь. Да даруется нам решить вечную участь нашу во спасение наше, в радование нам! Да будет радование наше бесконечно! Да совокупится оно с радостью святых Божиих Ангелов! Да исполнится и совершится радость Ангелов и человеков в совершении воли Небесного Отца! Яко несть воля пред Отцем Небесным, да погибнет един от малых сих[90] человеков, умаленных и уничиженных грехом. Аминь.

Поучение в неделю мясопустную

О Втором Пришествии Христовом

Приидет Сын Человеческий во славе Своей[91].

Возлюбленные братия! Недавно мы созерцали Господа нашего Иисуса Христа родившимся в вертепе, обвитым пеленами, положенным в яслях, приявшим на Себя вместе с человечеством все немощи человеческие, кроме греха; недавно мы созерцали Его, гонимого Иродом, бежащего от меча убийц в Египет, возвращающегося в Иудею, не дерзающего остановиться в ней, помещающегося на жительство в Назарете, бедном и малозначащем городе неславной Галилеи, приемлющего крещение наравне с нуждающимися в крещении, проповедующего покаяние и наступление Царства Небесного. Созерцали мы это недавно, и готовимся к новому созерцанию, к новому, самому поразительному зрелищу. Чтоб соделаться по возможности человеческой достойными этого зрелища, мы намереваемся заняться предочищением своих духовных очей – ума и сердца – подвигом поста. Мы намереваемся утончить при посредстве постного подвига самую плоть нашу, чтоб эта завеса, которою занавешено духовное естество наше, не была излишне густа и непроницаема, не воспрепятствовала нам воззреть с должною чистотою, верою и умилением на распятого за нас Спасителя нашего, разоряющего на кресте средостение между нами и Богом[92]. И еще ожидает нас страшное зрелище, событие самое грозное – второе пришествие на землю Господа нашего Иисуса Христа. Первое пришествие мы можем созерцать в благочестивом воспоминании, второе предоставлено нашему воображению словом Божиим в чертах самых живописных и сильных. Эта живопись может спасительно потрясти наши души страхом Божиим, возбудить нас от глубокого нерадения о нашей вечной участи, как бы от сна непробудного, которым усыпила нас плотская жизнь наша. Приидет Сын Человеческий во славе Своей.

Преисполнено глубокого, постоянного смирения первое пришествие Господа нашего на землю и пребывание Его на ней. Все уважаемое и высокоценимое миром было оставлено Господом без внимания. Не благоволил Он явиться в блеске и громе земной славы; не благоволил Он явиться окруженным пышностью и великолепием; не благоволил явиться среди шума празднеств и ликований. Он пришел на землю, как в страну, в которую изгнаны преступники Божией заповеди; Он пребывал и действовал на ней, как в стране горестей, куда низвергнуты из высокого рая преступившие в раю Божию заповедь; Он пребывал и действовал на ней, как Искупитель погибших, делаясь участником всех бедствий, постигших преступное человечество. И был Он как бы одним из нищих, попираемых человеками. И был Он странником, не имевшим где главу подклонить. И был Он гоним, осыпаем бесчестиями; и постоянно воздавал Он добром за зло: Сын бо Человеческий не прииде душ человеческих погубити, но спасти[93]. И окончил Он земное странствование Свое смертью мучительною и позорною, смертью уголовных преступников, смертью рабов, для которых и в самом образе смерти не было общего права с гражданами мира. Таково было первое пришествие на землю Сына Божия. Будет, в свое время, и второе пришествие Его к нам: приидет Сын Человеческий, Который вместе и Сын Божий, во славе Своей. Первое пришествие Его было пришествием Искупителя, подчинившегося всем немощам человеческим, поднявшего их на Себя для уничтожения их Собою; второе пришествие будет пришествием Судии для принятия отчета от человечества в поведении человечества относительно дарованного ему Богом божественного искупления. Приидет Сын Человеческий во славе Своей, и вси святии Ангели с Ним; и соберутся пред Ним вси языци, чтоб представить Ему на суд дела свои и приять от Него награды или казни, сообразно делам своим.

При получении известия о предстоящем пришествии какого-либо земного начальника и судии, мы принимаем все меры, чтоб привести дела наши в должный порядок и заслужить одобрение; тем более должен нас озабочивать суд Христов, на котором решится вечная участь каждого из нас. Судия – страшен, страшен невыразимо. Страшен Он по величию, страшен Он по всемогуществу, страшен потому, что прозирает в глубины духа человеческого, и никакая тайная человеческая мысль, никакое тончайшее ощущение не сокрыты от Него. Оправдания не имеют места на суде Его: не оправдится пред Ним не только умерщвленный грехом, но и всяк живый жизнью праведности[94]. Ты победиши, – вопиет уже навстречу грядущему Судии вдохновенный свыше пророк, – внегда судити Ти[95]! Обымет трепет всех человеков, когда они встанут пред лице Судии, обымет трепет не только грешников, но и праведников. Вострепещут грешники от отчаяния, от ожидания предстоящих им мук, от того необыкновенного страха, который произведет в них переворот, имеющий тогда изменить вселенную. Они воскликнут горам и утесам: Падите на ны, и покрыйте ны от лица Седящаго на престоле и от гнева Агнча. Яко прииде день великий гнева Его, и кто может стати[96]? Они вострепещут, и восславословят, хотя и поздно. Когда Творец прикрыл неприступную и невыносимую славу Свою покровом смирения, тогда только тварь могла свободно владеть мыслями и чувствованиями, свободно произносить слово и свободно располагать действиями. Когда же Творец явится в славе Своей – свобода твари иссякнет пред величием славы Его, подобно тому, как эта свобода при каких-либо особенных обстоятельствах, оставаясь принадлежностью нашею, как бы уничтожается насилием обстоятельств. Самые ожесточенные враги Господа, самый синедрион, распявший Его и поклявшийся в ненависти к нему, воскликнет в сретение Судии славословием, что и Господь предрек ему: Узрите Сына Человеческого, седяща одесную силы, и грядуща на облацех небесных[97]. Глаголю бо вам, яко не имате Мене видети отселе, дондеже речете: благословен Грядый во имя Господне[98]. Вострепещут праведники от безмерной славы явившегося Судии: они воззрят на свои правды, и эти правды представятся им при свете Высшей Правды ветхими рубищами нищих: в правдах своих они не увидят залога к помилованию своему, – будут ожидать помилования от одной бесконечной Божией милости. Самые Ангелы Божии придут в смятение и страх от открывшегося в величии Своем Бога[99], Который суд весь даде Сынови, да вси чтут Сына, якоже чтут Отца[100]. Бесчувственная вещественная природа не выдержит взора Сына Божия: небо свиется яко свиток, всякая гора и всякий остров двинутся с мест своих[101].