Киприан Керн - Православное пастырское служение Страница 9

В последующие времена также не умолкал предупреждающий голос тех учителей и архипастырей, которые сознавали опасность быстрого и не испытанного рукоположения. У нас о подготовке писали свт. Тихон Задонский, св. о. Иоанн Кронштадтский, а также немало сказано об этом и в курсах Пастырского богословия. Напомним, что некоторые пасторалисты (Митр. Антоний), отрицая необходимость т. н. призвания, весь центр тяжести переносили на вопрос о пастырской подготовке.

Современная постановка духовно-учебного дела выработала длинный стаж для подготовки к пастырству. В дореволюционной России обязательный курс для священнического обучения был 10 лет (4 г. духовного училища и 6 лет духовной семинарии), желающим еще высшей подготовки предстоял 4-летний курс академии, так что полное образование приобреталось в течение 14-ти лет. Католический мир также имеет свои малые семинарии, большие семинарии и факультеты, соответствующие нашим академиям. Иногда в особых случаях (после войн, потрясений или в далеких окраинах) необходимость заставляла прибегать к сокращенным пастырским курсам, но это было только исключением из общего правила.

Переходя к вопросу о том, в чем же состоит подготовка пастыря к его будущей деятельности, надо разделить эту тему на: 1) подготовка духовная, 2) подготовка интеллектуальная и 3) подготовка внешняя.

1) Подготовка духовная.

Кандидат священства, будущий пастырь, готовится вступить на духовный путь, или, следуя русскому термину, войти в духовенство. Это слово само по себе обязывает ко многому. Оно не вполне соответствует однозначными терминами в других языках. Свештенство (серб.); клир, clerge, clergy, (франц., англ., греч.); оно по своему значению скорее соответствует германскому понятию Geistlicher от Geist, дух. Это значит, что духовенство должно быть прежде всего духовным. Это значит принадлежность к царству Духа, а не царству социальной обыденности, к области материальных расчетов и интересов, политических вожделений и т.п. Это, прежде всего, воспитание себя в духе Царства Божия, созидание его в себе, ибо оно не где-то, на земной территории, а внутри нас. Царство Божие не есть теократическая идиллия, а категория нашей духовности. Это первое, что требуется на пути духовного воспитания и что так часто отсутствует у духовенства, увлеченного политикой и национальными стремлениями или же поглощенного заботами о хлебе насущном и изыскании материальных благ. Это возрастание в духовности дается не сразу, а приобретается долголетним подвигом всей жизни, воспитанием себя смолоду, решительным выбором, куда направить свои стремления, — к царству мира сего или к тому, которое не есть от сего мира.

В этом выборе ясны два момента — отрицательный и положительный. Первый относится к решительному отвержению того, что в этом мире притягивает: грех земных расчетов, карьерных побуждений, национально-политических предрассудков и проч. Это значит вовсе не отвращение от культурного строительства и от участия в обществе людей, а освобождение себя от всякого притяжения этого мира, его зла, его недуховных инстинктов. Это значит не быть рабом расчетов этого мира, как всему греховному. Сторона же положительная заключается в накоплении в себе всего духовного, всего того, что есть принадлежность Царства благодати. Это надо развить; в это понятие входит ряд целей.

По св. Григорию Богослову, пастырь должен быть небесным, т.е. не быть причастным ко грехам мира и не быть плененным земными благами. Пастырь должен быть святым, а это означает не духовно-пуританский стиль и чахлый спиритуализм, не заучивание каких-то особых церковнославянских выражений, не святошество, не ханжество, а подлинная духовность, т.е. стремление к усыновлению Богом, к одухотворению себя, к обожению себя и других, как высшему идеалу православной аскетики. Пастырь должен быть милостив и сострадателен, что вовсе не означает сентиментальности, а способность усваивать себе чужие радости, грехи, скорби и страдания. Пастырь должен быть преподобным, т.е. уподобляться Христу, Который есть совершенный идеал Доброго Пастыря. Пастырь должен быть молитвенным, т.е. любящим молитвенный подвиг во всех его проявлениях, а именно молитву келейную, умную (Иисусову), храмовую, а особенно служение Божественной литургии.

Священник без молитвы, не умеющий молиться, не стяжавший молитвенной стихии, не полюбивший богослужения и всячески от него уклоняющийся под разными предлогами, есть противоречие самому себе и бесплодный чиновник духовного ведомства. Пастырь должен быть смиренным, лишенным инстинктов гордости, чванства, заносчивости, честолюбия, самолюбия и эгоизма. Смирение это должно выражаться вовсе не в низких поклонах перед предстоятелями и не доказывается подписанием своего имени с эпитетом "смиренный иерей имярек," а в подлинном освобождении себя от всех приражений эгоцентризма, в не поставлении себя в центре всего мира, в нелюбовании собой и пр.

Это главные цели, к которым священник должен стремиться, и все это может быть сведено к одному — духовность, т.е. освобождении себя от власти всякого греха и от всего мирского, национального и политического приражения. Следует обратиться к средствам для этого духовного воспитания.

Не будет ошибочным сказать, что самым мощным средством для приобретения духовности является молитва. Она сама по себе есть область духовной жизни, а кроме того, благодаря ей можно приобрести и иные блага духовного мира, можно вымолить то, чего не хватает. Учиться молитве надо еще со школьной скамьи. По любящим богослужение или уклоняющимся от него можно уже судить, куда направлены устремления будущего священника, тягостно ли ему нести подвиг молитвы, или это является для него лучшими минутами "во дню." Это не следует обобщать, так как молитвенный дар очень индивидуален. Одним ближе и больше по душе молитва храмовая, эстетически привлекательная, уставно благоустроенная; другим же — храмовая, соборная молитва тягостнее келейной и сокровенной молитвы сердца. Как бы то ни было, но священник должен стяжать эту молитвенную стихию.

Затем следует чтение Священного Писания, учение его наизусть, размышление над ним, углубление своего ума в толкование Писания, знакомство с экзегетической литературой как святоотеческой, так и современной научной.

Кроме того, для духовного возрастания надо знакомиться вообще с литературой святоотеческой, а главным образом, с аскетической, как руководствами к нравственному совершенству, исходящими из опыта долголетней пустыннической и монастырской жизни. Здесь должна быть постепенная иерархическая подготовка в чтении: надо начинать с более простых писаний (Авва Дорофей, Иоанн Кронштадтский, Феофан Затворник и Игнатий Брянчанинов, письма Амвросия Оптинского и под.), переходя затем к более трудным, как напр., Добротолюбие, Исаак Сирин, Лествица, Симеон Новый Богослов, Палама.

Весьма существенным средством для приготовления себя к священству может быть частая исповедь, духовные беседы с опытными людьми, чтение жизни подвижников благочестия, знаменитых духовников и молитвенников. Западный мир знает особые длительные упражнения в молитве и созерцании, совершаемые по монастырям. Такие уединенные и сосредоточенные в себе упражнения, или говения, существенно назидают и создают в душе духовное богатство.

К духовной подготовке может послужить и посещение больных, помощь страждущим, как и вообще всякое сострадание тем, кто в нем нуждается. Полезным бывает свою мысль сосредоточить не на красотах сего мира, а на смертном часе, на вечности, на загробной участи. Для этого чтение Псалтири по покойным может также очень помочь молодому кандидату в священство.

Суммируя сказанное, надо привлечь к духовному созиданию все, что полезно для отрешения себя принудительных законов и обычаев этого мира и что может способствовать будущему иерею быть небесным и духовным. Все это представляет собой содержание особой дисциплины, известной под именем пастырской аскетики.

2. Подготовка интеллектуальная.

В этом вопрос надо прежде всего преодолеть и решительно отказаться от одного вреднейшего и закоренелого предрассудка, что пастырю интеллектуальная подготовка не нужна, а даже вредна, так как она якобы мешает смирению, молитвенности и духовности. Это одно из опаснейших заблуждений как в обществе, так и в среде духовенства, а главное, руководителей будущих священников. Мы намеренно поставили вопрос о трех сторонах подготовки в иерархическом порядке: духовное, интеллектуальное, внешнее, чтобы, прежде всего и раз и навсегда, решительно заявить, что без духовной подготовки и духовного устремления священник есть пустой звук, противоречие в самом себе и нечто ложное и недостойное. Посему мы еще раз настаиваем, что, безусловно, первенствующее место принадлежит к духовному подготовлению себя, а потом всякому иному. Но тут же необходимо подчеркнуть, что духовное подготовление себя нисколько не мешает всякому иному усовершенствованию, т.е. умственному и внешнему. Современная действительность настоятельно требует подготовки пастырей с как можно более широким умственным кругозором и с внешними качествами благоприличия и общественных навыков. На опасения же, что умственная или внешняя подготовка может повредить или даже разрушить духовное богатство священника, следует ответить, что цена такой духовности, которая может якобы пострадать от прикосновения к ней культуры и науки, весьма невелика. Православная духовность, надо это помнить, далеко не так хрупка, как того боятся многие.