Ханс Бальтазар - Сердце мира Страница 9

Тут можно читать бесплатно Ханс Бальтазар - Сердце мира. Жанр: Религия и духовность / Религия, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Ханс Бальтазар - Сердце мира

Ханс Бальтазар - Сердце мира краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Ханс Бальтазар - Сердце мира» бесплатно полную версию:
С того лета, когда на берегах озера в моих родных краях я написал эту книгу, прошло уже почти пятьдесят лет. Пожилому человеку трудно судить о том, говорит ли сегодня что-либо и кому-либо лирический стиль этой работы, но духовное содержание книги, которое решило предстать здесь в своих юношеских одеяниях, осталось с течением времени неизменным. Тот, кто чутко вслушивается, способен, как и тогда, расслышать в грохоте нашего мира равномерное биение Сердца — возможно, именно потому, что, чем сильнее мы пытаемся заглушить это биение, тем спокойней, упорнее и вернее оно напоминает о себе. И нашей уверенности в своих силах, и нашей беспомощности оно является как ни с чем не сравнимое единство силы и бессилия — то единство, которое, в конечном итоге, и есть сущность любви. И эта юношеская работа посвящается прежде всего юношеству.Июнь 1988 г. Ханс Бальтазар

Ханс Бальтазар - Сердце мира читать онлайн бесплатно

Ханс Бальтазар - Сердце мира - читать книгу онлайн бесплатно, автор Ханс Бальтазар

И стало быть. Но что может сердце, если не найдет взаимной любви? Что ему делать, если мы не умеем любить?

Все оказалось намного сложнее, чем виделось с высоты небес. Оттуда любовь казалась чем-то, чему невозможно противостоять, и казалось, она заранее обречена на победу. Нужно только дать человеку испить из полной чаши, и вот — жаждущие уже стоят на коленях и молят дать им этого напитка. Они должны почувствовать близость спасения, они просто не могут иначе. С этой уверенностью Он пришел к ним. Теперь же, когда Он стоит, облеченный в грубую плоть, а в груди Его бьется состоящее из плоти Сердце — как чуждо все вокруг, насколько иначе, чем Он думал! Как скрадывают все эти облачения сияние небесного луча!

И как осторожен Он должен быть! Как мягки, как вкрадчивы должны быть Его шаги, чтобы люди не ушиблись, натолкнувшись на Его любовь, чтобы не случилось так, что они поняли Его неверно! Ибо они должны ощутить тепло Его Сердца, должны протянуть руки, чтобы обнять Его. Но не эту любовь имеет Он в виду и, из любви к этим людям, Он должен отстраниться от них, Он должен быть холоден с ними, совершив насилие над собственным Сердцем. Еще труднее то, что Он должен не только даровать Свою любовь тем, кого любит, но обучить их этой любви, немилосердно воспитывать в них милосердие, что присуще Ему Самому, и толкнуть их на то смертельное одиночество, которому Он Сам подвержен. Собственной рукой Он должен вонзить семь мечей в сердце самого любимого Им человека. Расчетливо и совершенно намеренно он должен позволить умереть одному из Своих друзей, что само по себе уже достаточно горько. Тех, кого Он с такими трудами собрал в Своей овчарне, Он отошлет прочь, беззащитных, как ягнят среди волков. Каждого из любимых Им Он должен не только воспитывать — Он должен мучить его, чтобы посвятить таким образом в тайну этой новой любви.

Мир был спасен одиночеством одного-единственного Сердца. Это не было уютным одиночеством затвора, надежно защищающим от жизненных ран; это было одиночество, беззащитно предающее себя сутолоке жизни, одиночество, тихо кружащееся

в ледяной воде невозможного, для которого любовь — это холодный клинок меча и все не заживающая рана. Вокруг тупой и озверелый народ; священники подстерегают Его; ученики упрямы и спорят о том, кто из них первый, а один из Двенадцати предаст Его; в родной стране, в родном городе и даже в родном доме Пророк встречает лишь недоверие; родственники считают Его сумасшедшим. Чтобы настичь Его, убивают детей. Он бросается то в одну сторону, то в другую, ибо никак не может найти Себе места на этом жестком ложе. Вот, Он рвется вперед, Он хочет заставить их любить, Он угрожает им вечной смертью, если они не будут есть Его Плоть. Он открывает Себя трем любимым ученикам в притягательном великолепии Своей изначальной славы, но тут же спешит покинуть ее сияние, ибо они не должны любить Его по принуждению, и никому не позволено построить себе хижину в лучах Его небесного света. Если Он меняется, они разозлены. Подобно гончару, Он вращает Свой кувшин на вертящемся круге, Он изменяет Свое Сердце, чтобы дать его людям заново, предложить его иным, прежде невиданным образом. Напрасно; они не замечают этого. Им уже все и так ясно. Они все оценили, все взвесили, и считают, что Он слишком тяжел. Сколь легка при этом их собственная любовь: мимоходом взглянуть, бездумно увлечься — это просто почти также, как сон и еда. К чему эти неслыханные требования? К чему этот танец на канате, что возмущает дух и превосходит всякую меру? Они отталкивают Его, и Он блуждает среди них, как чужестранец. Посреди Своего собственного мира Бог научился быть Тем, Кем был предвечно — быть одиноким и единственным. Этим одиночеством он спас этот мир.

Но одиночество — это еще не покинутость. Ибо одиноко и солнце в небесах. Но что, если оно уходит во тьму? Если оно само умирает? Всякое сердце живет надеждой. Лишь надежда спасает от головокружения на парящем в воздухе подвесном мосту времени, что раскачивается секунда за секундой над бездной небытия.

Сердце бьется — ради чего? Ради завтрашнего дня, ради прекрасного завтра, и все время кажется, что перед глазами — прямая дорога, ведущая вверх. Да придет Царство Твое. Ибо приблизилось

Царство Небесное. Еще совсем немного, дети Мои… Верных друзей пока немного, но не останавливайся, надейся, Мое Сердце: другие не будут противиться тебе вечно. «Симон, видишь ли ты эту женщину?» — слова эти звучат победой. То, что удалось на сей раз, то, что чаша горечи разбита, что льется благоухание вместе со слезами, — все это однажды случится и с тобою, фарисей, хотя, может быть, и слишком поздно. Надежда Божьего Сердца. Царство же Божие подобно горчичному зерну, что меньше (и слова эти произносятся с загадочной улыбкой) любого из зерен сада… И в духе видится Ему дерево, проросшее из Его собственного Сердца; в ветвях этого дерева гнездятся Ангелы небесные, а крона его шумит высоко в свете солнца, и над нею веет ветер Отца.

Но вот взгляд Его вновь падает на землю, и Он пробуждается — как бы вернувшись из далекого сна. Где это Царство? Кто принадлежит к нему? Кто из этих Двенадцати или из этих Семидесяти двух достоин того, чтобы перешагнуть через порог? И где остальные — неисчислимые, которых доверил Ему Отец? Выросло ли оно, это Царство, за время, что прошло со дня Крещения в Иордане? Не отпали ли от Него толпы в час великого обетования? Не предадут ли эти Двенадцать? Не протечет ли Царство между пальцами, подобно улетевшему сну? Каким заклинанием можно его вызвать? Как Мне всего этого добиться? Как склонить хотя бы одно-единственное сердце к тому, чтобы превратить преисподнюю в рай? И Я не могу сказать: Отче! Сотвори Ты это Царство! Ибо Ты доверил это Мне, и взвалил весь мир Мне на плечи. Надеяться — но на что? На Себя ли Самого? Не на силы ли Своей любви? Но хватит ли ее, чтобы устоять до конца? И что будет, если она откажет? Если на Кресте Мне придется признать, что все это было напрасно? И Царство погрузится в ночь, а Сердце разорвется надвое от крика, ибо не может более? Не может, потому что Божья сила, заставлявшая его биться — биться в надежде — оставила его? И когда последние капли воды и крови истекут из него, и в зияющей пустоте оно обратится к Небу, не опалит ли Меня оттуда окрик гневного Судьи, окрик страшной угрозы?

Труден путь к цели, но еще труднее отказ от него. Еще труднее

опыт бессилия и осознание конца. Неправдоподобны цветы благодати, ибо растут только на самых твердых камнях невозможного. Благодать дается даром, но за это «даром» приходится страдать. Ибо в конечном итоге все это даром — как мир, так и благодать. Если Бог прощает, прощение Его дается даром. Ибо какая любовь не расточительна?

Поэтому солнце должно угаснуть, а Божье Сердце сдаться. Оно должно быть столь сильным, чтобы не могло избежать последней слабости. Подобно утлому челну, оно дает течь, и никакой крик о помощи не спасет его от затопления. Ибо мудрость Бога решила добиться победы через гибель и стала поэтому величайшим неразумием. Глупо умереть за проигранное дело. Глупо надеяться, когда все уже давно пропало. Неразумной и недостойной обернулась Божья любовь.

И Вот, нога Его вступает в трясину мира, касается болотистой почвы греха. Волны искушений бьются вокруг Него: Царство еще можно спасти! Поверь в Свою мощь! Доверься звезде, что привела к Тебе волхвов! Прикажи легионам ангелов перенести Тебя через бездну! Сотвори чудо, что навсегда привяжет их сердца к Тебе: дай им хлеба и зрелищ! Согни колени Твоего безрассудного Сердца (как, однако, приятно стоять на коленях!) и поклонись мне. «Отче! — кричит Сердце в головокружительном падении, — в руки Твои, в те руки, что Я не чувствую, в руки, разомкнувшиеся, чтобы позволить мне упасть, в руки, которые подхватят Меня на дне бездны, в руки Твои предаю дух Мой. Мой Святой Дух».

Сердце стало Духом, и из дуновения Духа родился Новый Мир. Великий шум заполнил собою дом, распахнулись окна и двери, глаза и уши. Треснула изнутри тяжкая броня, и покровы упали с лица. Любовь Сердца любила вплоть до самоуничтожения, и когда Сердце стало невидимым, оно восстало в сердцах тех, что были им спасены. Некогда было оно одиноким солнцем — одиноким в холодной ночи этого мира. Ныне свет его разлился по всему звездному своду. Могло показаться, что в борьбе с тьмой, побужденное хаосом, оно погрузилось в трясину. Но нет врага, что сильнее его, и нет тьмы темнее, чем светлая тьма любви.

IV

Я лоза, вы — ветви. Я корень, сучья и ствол виноградной лозы — невзрачной, изрезанной и уродливой, наполовину ушедшей под землю, укрытой снегом и щепками. Но вы — Мои цветы и плоды Мои. В длинные зимние ночи Я собираюсь с силами; из скудной, покрытой щебнем земли, капля за каплей, Я высасываю безвкусную воду. Но когда над землей бушует ветер и начинает немилосердно палить обжигающее солнце, Я выжимаю Себя ветвь за ветвью, Я источаю Мою бесценную кровь, Мое золотое вино. Кровь и вино — это вы. Я лоза, вы же — вино, которое Я источаю, как слезы. Вначале вы — всего лишь пробивающиеся наружу ростки, напоенные соком и гибкие, как змеи. Вы жаждете свободы и жизни, вы наслаждаетесь ими в свете солнечных лучей, вы хотите оторваться от темного, покрытого жесткой корой ствола и стремитесь обрести ваше собственное существование. Вы выпускаете длинные щупальца, вы хватаете ими, вы вьетесь и сплетаетесь — чтобы притянуть к себе все живое. Вы называете это познанием и любовью. Вьющиеся ростки пытаются обвить собою небо, свет и звезды; жадно тянутся они к Богу, но то, что они могут ухватить своими изогнутыми пальцами, — это всего лишь воздух, всего лишь ничто.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.