Джордж Вандеман - Мятежная планета Страница 9

Вспомните, что до этого времени никто из простых людей не мог посмотреть во Святое-святых, где обитала слава Божья. А теперь внезапно невидимая рука разорвала завесу сверху донизу, открывая взору всех Святое-святых. Слава Божья оставила храм: «Се, оставляется вам дом ваш пуст» (Матф. 23:38).

Поняли ли вы значение всего происшедшего? После этого не нужно было приносить в жертву агнцев, потому что за всех уже была принесена самая великая жертва — Сын Бога Живого.

Теперь мы оживили в памяти служение во святилище и проследили за последними, волнующими эпизодами этого служения. Возможно, теперь нам станут более понятными слова, которые апостол Павел записал в Паслании к колоссянам (2: 14): «Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту».

Некоторые полагают, что здесь идет речь о десяти заповедях. Но нет. Десять заповедей не были пригвождены ко кресту. Это ведь Божье мерило поведения во все века.

Ко кресту был пригвожден другой закон — закон церемоний и обрядов, которые относились к системе жертвоприношений в стане Израильском. А когда умер Иисус — как истинная Жертва всех веков — все эти обряды и законы, предписывавшие их, были упразднены навсегда: они больше не имели смысла.

Если кто-то станет утверждать, что десять заповедей были пригвождены ко кресту, вспомните тот день в Иерусалимском храме. Десять заповедей, как это ясно осознал и неоднократно повторял апостол Павел, остались такими же обязательными, как и тогда, когда Бог впервые объявил их. Но тот другой закон, закон о жертвоприношениях, был действительно пригвожден ко кресту, ибо отпала необходимость в нем. Нет больше нужды исповедовать грехи над агнцем, ибо Агнец Божий уже отдал Свою жизнь за грешника.

Не забывайте о различии между церемониальным и Божьим законом. Церемониальный закон был записан Моисеем (Втор. 31:24). Десять заповедей были начертаны Богом (Исх. 31:18). Церемониальный закон имел временный характер (Деян. 15:5, 24—28). Закон десяти заповедей вечен (Пс. 88:35). Церемониальный закон был «игом рабства» (Гал. 5: 1). Десять заповедей являются «законом свободы» (Иак. 2: 12). Иисус пришел, чтобы положить конец церемониальному закону (1\ол. 2:14), а закон десяти заповедей утвердить (Матф. 5:17). Каждый христианин должен иметь ясное представление о различии между этими двумя законами.

Правда, есть христиане, которые впадают в крайность, считая, что они могут спастись только через соблюдение десяти заповедей. Но самое тщательное, неукоснительное исполнение закона не даст никому права на спасение. Спасение не дается ни за какие добрые дела. Оно исходит от Христа. Это чистый и простой дар—дар спасения.

Но существует, однако, и другая крайность, в которую впадают люди. Они говорят: «Раз человек спасается благодатью, ему нет никакой нужды соблюдать десять заповедей». И ссылаются на слова апостола Павла: «Ибо вы не под законом, но под благодатию».

Очевидно, что это мнение так же ошибочно, как и вышеупомянутое. Здесь имеет место неверное толкование слов апостола Павла, потому что уже в следующем стихе он говорит: «Что же? станем ли грешить, потому что мы не под законом, а под благодатию? Никак». Прощение, помилование, спасение, благодать — упраздняют, ли они закон, который породил необходимость в них? Когда Бог прощает мне нарушение закона, упраздняет ли он тем самым закон, который я нарушил? Если я получил прощение, можно ли мне снова запустить руку в ваш карман? Если меня помиловали, позволительно ли мне лгать, воровать или убивать? Нет. Соблюдать заповеди может только тот человек, который получил прощение и любит своего Господа. Весь смысл заключается в любви. И только с помощью Агнца Божьего можно соблюдать их.

… Много лет тому назад на скалистом побережье Уэльса строился маяк. Строительство почти закончилось, когда однажды, споткнувшись, с лесов упал на камни один из рабочих.

Его товарищи; потрясенные случившимся, не осмелились посмотреть вниз, боясь не вынести ужасного зрелища. С тяжелым сердцем спустились они вниз. Каково же было их удивление и радость, когда они увидели своего друга лежащим внизу на куче травы, потрясенного, перепуганного, в синяках, но без серьезных повреждений. А рядом с ним лежал мертвый ягненок. Возле маяка паслось стадо овец, и ягненок смягчил его удар о камни.

Агнец предотвратил его гибель! Агнец Божий, взявший на Себя грехи всего мира, сохранит от вечной гибели вас и меня!

Глава 6. РАДИОАКТИВНЫЕ ОСАДКИ НА ГОЛГОФЕ

21 мая 1946 года. Лос-Аламос. Один молодой многообещающий ученый проводил подготовку к испытанию атомной бомбы в южных водах Тихого океана у атолла Бикини.

Неоднократно проведенные им ранее подобные опыты заканчивались благополучно. Для того, чтобы определить, какое количество урана-235 потребуется для цепной реакции — ученые называют его критической массой,— нужно было привести в соприкосновение две полусферы из урана, а затем, как только масса станет критической, развести полусферы с помощью винтового манипулятора и тем самым плавно остановить цепную реакцию.

Но в тот день, когда ученый довел массу до критической, винтовой манипулятор вышел из строя. Полусферы из урана подошли слишком близко одна к другой. Комната внезапно наполнилась голубоватым слепящим дымом. Молодой Луис Слотин, вместо того чтобы спрятаться и тем самым спасти себя, разъединил полусферы урана руками, развел их в стороны и остановил цепную реакцию!

Действуя быстро и смело, не думая о себе, он спас жизнь другим' сотрудникам, находившимся в комнате. Он сразу же понял, что получил смертельную дозу радиации, но сохранил самообладание. Приказав коллегам оставаться на местах, где они находились в момент аварии, он начертил на доске точную схему их расположения в момент аварии', чтобы врачи могли определить степень облучения, которую получил каждый из них,

Позже, когда Луис Слотин вместе с А. Гревсом, получившим чуть меньшую дозу облучения, чем он сам, стоял на обочине дороги, ожидая машину, чтобы ехать в госпиталь, он тихо сказал своему спутнику: «У вас все будет в порядке. А у меня нет ни малейшего шанса». К сожалению, он был прав. Девять дней спустя после мучительной агонии он умер.

Около двух тысяч лет назад Сын Бога Живого на Голгофе вступил в самый центр радиации греха, подвергся его воздействию, тем самым обрекая Себя на смерть. Он, создавший атом, позволил пригвоздить Себя ко кресту в самом эпицентре греха, позволил нечестивцам осуществить жестокий замысел, который мы называем распятием на Голгофе. Но этим Он остановил цепную реакцию — Он разрушил силу греха.

Увы, истинными оказались презрительные слова начальников, наблюдавших за тем, как Он умирал:

«Других спасал, а Себя Самого не может спасти!» (Матф. 27:42)…

Никогда еще не было сказано более справедливых слов. Ведь для того, чтобы остановить «цепную реакцию» греха, чтобы предупредить «радиоактивные осадки», Он должен был отдать Свою жизнь. Он не мог спасти одновременно и Себя и других. Он как бы говорил каждому человеку: «У тебя все будет в порядке. А у Меня нет ни малейшего шанса».

А, может быть, Бог Вселенной, в своей последней попытке помочь нашему ограниченному уму хоть отчасти осознать значение Голгофы, объяснить ее сущность, позволил нам проникнуть в тайны космических сил? Не для того ли Он дал нам космические термины и понятия, чтобы мы смогли лучше понять космические явления и космические планы, чтобы мы лучше поняли сущность греха?

Не приходилось ли вам когда-нибудь задумываться над тем, как опасен грех? Грех — это таинственный самозванец во Вселенной, коварное возмущение против Бога! Его нe всегда можно увидеть, потрогать или почувствовать. Сам Бог не может объяснить его нам, потому что ни человек, ни ангел не поняли бы всего значения слов, необходимых для его описания. Он мог лишь стать в стороне, не вмешиваясь в ход событий, и предоставить возможность Вселенной самой увидеть последствия греха.

Вспомните, с чего все началось. Грех казался совершенно безвредным. Но когда его осадки касались человека, происходило разложение, вырождение и полное опустошение жизни. Грех настолько заразил наше естество, что даже и тогда, когда мы наполовину осознаем свою греховность и пытаемся спастись, — мы бессильны что-либо изменить.

Назовите это как вам угодно. Каждый человек — ребенок, старик, мужчина или женщина — бессилен перед ним. Бессилие… Не из-за него ли Сын Бога Живого совершил самоотверженный поступок и решился соприкоснуться со смертью ради человека?

Приходилось ли вам слышать обратный отсчет времени при проведении ядерного взрыва, когда всех присутствующих просят оставаться на своих местах, и пережить те полные неземного напряжения мгновения, когда человек считает: «пять, четыре, три, два, один», а затем… взрыв, — и замирает, пораженный тем, что сделали его руки.