Паисий Святогорец - Слова. Том II. Духовное пробуждение Страница 9

Глава третья. «Вся убо чи́ста чи́стым…»

Духовный человек «о́гнь пояда́яй е́сть»

Геронда, как можно сегодня жить в обществе правильно, по-христиански, не соблазняясь людьми, живущими вдали от Бога?

– А что соблазняться теми, кто не живёт близ Бога? Если в семье из шестерых или восьмерых братьев и сестёр одного или двоих увлёк бы сатана, разве соблазняла бы такая их греховная жизнь остальных?

– Нет, они бы за них болели, потому что это братья.

– Ну вот, видишь, зло находится внутри нас. У нас нет любви, потому мы не чувствуем всех людей своими братьями и соблазняемся их греховной жизнью. Все мы – одна большая семья и братья между собою, потому что все люди – это дети Бога. Если же мы действительно осознаем то, что мы братья со всеми людьми, то нам будет больно за тех, кто живёт во грехе. И тогда их греховная жизнь не соблазнит нас, но мы будем молиться за них.

Итак, если мы соблазняемся, то зло находится не вне, а внутри нас. Скажем самим себе, когда нас кто-то соблазняет: «А скольких соблазняешь ты? И во имя Божие ты не терпишь своего брата? А как тебя со всем тем, что ты творишь, терпит Бог?» Подумайте о Боге, о Пресвятой Богородице, об ангелах, которые видят всех людей на земле. Они как бы находятся на балконе и, глядя вниз на площадь, видят всех людей, собранных там. Видят, что одни воруют, другие ругаются, третьи грешат плотски и так далее. Как же они их терпят? Они терпят всё зло и грех мира, а мы не терпим нашего брата! Это же ужасно!..

– Геронда, а что значат слова апостола Павла и́бо Бог наш огнь пояда́яй есть[45]?

– Если в топку бросишь бумагу, мусор, разве они не сгорят? Вот так же и в духовном человеке: всё, чем ни бросает в него диавол, сгорает. Огнь пояда́яй! Когда возгорится в человеке божественное пламя – сгорает всё. Не прилипают уже скверные помыслы. То есть диавол не перестаёт кидать в него скверными помыслами, но человек духовный огнь есть и пожигает их. И потом диавол устаёт и прекращает брань. Потому и говорит апостол Павел: Вся чи́ста чи́стым[46]. У чистых всё чисто, ничего нечистого нет. Чистых если и в болото бросить, они останутся чистыми, как солнечные лучи, которые, на что бы ни упали, остаются светлы и чисты.

Человек духовный от соприкосновения со святым изменяется – в хорошем смысле этого слова, а от плотского человека не воспаляется. Он видит его, страдает за него, но сам не повреждается. Человек, находящийся в среднем духовном состоянии, от человека духовного изменяется к добру, от человека плотского – тоже изменяется, но ко злу. Человек плотской святого не понимает и от человека плотского воспаляется. И если бесноватый видит святого и убегает, то плотской человек идёт ко святому, чтобы его искусить и соблазнить. Тот, кто дошёл до состояния содомлян, соблазняется даже ангелами[47]. Человек смиренный, будь он даже неопытен духовно, различает ангела Божия от беса, имея духовную чистоту и будучи родственен ангелу. А человек эгоистичный и плотской мало того что легко прельщается лукавым диаволом, но ещё и сам передаёт лукавство, возбуждает его в других своею плотяностью и заражает слабые души своими духовными микробами.

– Геронда, как достичь того состояния, в котором всё видится чистым?

– Должно очиститься сердце, чтобы в нём почивала благодать Божия. Се́рдце чи́сто сози́жди во мне, Бо́же…[48] – не так ли говорится в псалме? Когда сердце – мужское или женское – очистится, в нём обитает Христос. И тогда люди не соблазняют и не соблазняются, но передают другим благодать и благоговение. Человек внимательный и берегущий свою духовную чистоту, сберегает и Божественную благодать и не только видит всё чистым, но и нечистое использует во благо. Даже нечистое превращается во что-то полезное на его добром духовном предприятии. Ненужные бумаги он перерабатывает в чистые салфетки, в клей, в тетради; обломки бронзы – в подсвечники и так далее. И наоборот: человек, принимающий лукавство и мыслящий лукаво, даже добро превращает во зло, как завод, изготовляющий боеприпасы, – даже из золота он сделает пули и гильзы для снарядов, потому что так на этом заводе устроены станки.

Если кто-то начинает уступать греху, то он чернеет изнутри, мутнеют очи его души, и видит он мутно. Потом он уже загрязнён грехом, и грех спутывает его. Даже чистое он может увидеть нечистым. Есть люди, которые, к примеру, не могут поверить в то, что бывают юноши и девушки, живущие целомудренной, чистой жизнью. «Сегодня, – говорят они, – такое невозможно». Несчастные настолько погрузились в грех, что видят всё греховным. Те, кто водится с рогатыми рожами, не могут и представить того, что есть другие, те, кто дружен с ангелами Божиими. Но не надо требовать от свиней благоговения к лилиям. Ведь и Христос сказал: Не помета́йте би́сер ва́ших пред свиния́ми, да не поперу́т их…[49] Поэтому тот, кто живёт духовно, чисто, должен быть очень осторожен и не только никогда не допускать свободы в обращении с мирскими людьми, но и им не разрешать вмешиваться в духовное, чтобы не повредиться самому и не повредить их, потому что у мирских устав другой, канонарх[50] другой, и святого мира от одеколона они отличить не могут.

– Могут ли, геронда, внешние искушения помешать тому, кто хочет жить близ Христа?

– Нет. От Христа нас может отлучить только наша недуховная жизнь. Рогатая рожа этим и занимается – порождает соблазны и сеет злобу, воюет с людьми – то жестоко, то лукаво.

Христос любит нас и, когда мы живём согласно с Его волей, Он находится возле нас. Поэтому когда вы видите, что рождаются соблазны, не страшитесь и не поддавайтесь панике. Если человек духовно не отнесётся к тому, что происходит, он не будет иметь радости ни одного дня, потому что диавол будет бить его в больную точку и постоянно порождать соблазны, чтобы его расстроить – сегодня одним, завтра другим, послезавтра третьим.

Не будем создавать соблазнов сами

Будем, насколько возможно, внимательны и не подадим повода к тому, чтобы создавались соблазнительные для людей ситуации. Не откроем перед лукавым трещин, потому что души с повреждённым помыслом ещё более повреждаются и потом ищут повода для того, чтобы оправдать себя. И в этом случае, с одной стороны, мы будем строить, а с другой – разрушать.

Однажды ко мне в каливу пришли несколько юношей, современных ребят. Мы с ними побеседовали. В тот же день мне надо было выезжать со Святой Горы. Они, узнав об этом, тоже собрались уезжать. На корабле они подошли ко мне и сели рядом. С большим интересом они задавали мне разные духовные вопросы. Однако некоторые наши попутчики расценили происходящее неправильно и глядели на нас с большим подозрением. Если бы я мог предвидеть, что наша беседа будет понята неправильно, то я позаботился бы о том, чтобы принять надлежащие меры.

Мир лукав. Надо стараться не создавать соблазнов. Мы не несём ответственности за то, в чём не можем принять надлежащих мер, или за то, в чём мы неопытны. Но не будем ждать от Бога мзды, если мы создаём проблемы от невнимательности. Мзду мы получим тогда, когда мы внимательны, а проблемы создаёт враг. Например, кто-то говорит, что я в прелести. Сперва я посмотрю, в прелести я или нет. «Раз он так говорит, значит, он что-то увидел. Не мог он такое сказать ни с того ни с сего, то-то он понял неправильно», – так размышляю я и стараюсь найти, что во мне может быть понято неправильно, чтобы это исправить. Если говорят, что я в прелести, что я колдун, – мне это на руку, потому что не будет собираться народ и моя жизнь станет по-монашески тихой. Но тот несчастный, который распустил слухи, будет в аду, потому что он делает зло Церкви. Разве не жаль его? И виноват буду я, потому что я был невнимателен. Например, некоторые миряне подходят поцеловать мне руку, и я их легонько стучу по голове. Кто-то увидит это и скажет: «Простой монах, а благословляет, он что – священник?» И он не будет виноват, это мне не надо так больше делать.

– Геронда, когда человек по невнимательности создаёт какой-то соблазн, то некоторые говорят: «Оставь ты его, он невменяем». Как к этому относиться?

– Невменяем тот, кто не может подумать, а не тот, кто невнимателен. Человек невнимательный разжигает костёр и не думает о том, что там, где он его разжёг, будет пожар. Когда такие люди разжигают костры и опаляют души других, мы должны молиться и вылить на огонь хотя бы ведро воды. А есть и другие люди, как вихрь: благоговение у них есть, но с головой у них не всё в порядке, и если они слышат что-то, с чем не согласны, то, не разбирая, правильно это или нет, разносят всё по кочкам. Тогда нам надо деликатно притормозить их, а когда они остановятся, опять-таки деликатно подложить им под колесо какой-нибудь камень, потому что они могут покатиться назад и смести вместе с собою других.

Как любят некоторые создавать соблазны

Не верьте легко тому, что слышите, потому что некоторые говорят в ту меру, в какую понимают сами. Как-то раз пришёл один человек к Хаджефенди[51] и говорит ему: «Благослови, Хаджефенди. Там наверху сто змей сползлись!» – «Сто змей!? Откуда?» – удивился святой Арсений. «Э, сто не сто, но пятьдесят-то уж точно!» – «Пятьдесят змей?» – «Ну уж двадцать пять-то было!» – «Ты когда-нибудь слышал, чтобы двадцать пять змей вместе сползались?» – спрашивает святой. Тот ему потом говорит, что десять точно было. «Ладно тебе, – говорит ему святой, – неужто у них собрание там было, что сразу десять змей приползли? Ладно уж, быть такого не может!» – «Пять было», – не сдаётся тот. «Пять?» – «Ну ладно, две были». Потом святой его спрашивает: «Ты их видел?» – «Нет, – говорит, – но слышал, как они в ветках шипели: ш-ш-ш!..» ао есть, может быть, это вообще какая-нибудь ящерица была! Я из того, что слышу, никогда не делаю заключений без рассмотрения. Один может говорить что-то, чтобы осудить, другой говорит просто так, а третий – с какой-то особой целью.