Петр Успенский - Четвертый путь Страница 12

Очень полезно попытаться найти, чем являются буфера. Попытайтесь найти, как кто-либо лжет самому себе с помощью буферов. Допустим, человек говорит: «Я никогда не спорю». Затем, если этот человек действительно имеет определенные убеждения, что он никогда не спорит, он может спорить столько, сколько хочет, и никогда не замечать этого. Это есть результат буфера. Если же человек имеет некоторое число хороших буферов, он вполне огражден от неприятных противоречий. Буфера полностью механичны; буфер подобен деревяшке: он не приспосабливается, но играет свою роль очень хорошо, — он препятствует человеку видеть противоречия.

В. Как создаются роли?

О. Роли не создаются, они несознательны. Они применяются к обстоятельствам.

В. Трудно ли остановить исполнение роли?

О. Это вопрос не остановки, это вопрос неотождествления.

В. Могут ли быть некоторые роли хорошими?

О. Мы говорим только о сознательности и механичности. Если роль механична, мы должны наблюдать ее и не отождествляться с ней. Наиболее трудно для нас действовать сознательно. Мы начинаем сознательно, а затем обычно отождествляемся.

В. Вы сказали, что человек не может изменить ни одно из своих «я», так как человек — столь хорошо сбалансированная машина, что расстройство этого равновесия было бы вредным?

О. Да, но я имел в виду человека, пытающегося измениться посредством самого себя без знания, без плана или системы. Но если вы работаете по плану, такому, как настоящая система, это другое. Вот почему вам дают советы делать определенные вещи, которые не могут произвести вреда. Эта система — результат опыта. Кроме того, для остановки выражения неприятных эмоций, воображения и тому подобных вещей сначала может быть сделано весьма мало. В основном, это самонаблюдение. Вы думаете, что можете изменить или остановить что-то, но это не так. Все будет и дальше происходить автоматически, механически, и вы можете не заметить этого. Но если вы начнете чему-то сопротивляться, вы начнете это замечать. Так что вашей работой является самонаблюдение, а не достижение результатов. Не так легко получить результаты.

В. Если вы приступаете к остановке воображения, то не должны ли вы найти некоторый пункт, на котором следует фиксировать ваш ум?

О. Мы всегда имеем достаточно вопросов, на которых следует фиксировать наш ум; вопрос в том, можем ли мы фиксировать его? Мы имеем силу наблюдения, но не можем задерживать наш разум на чем-то, в чем мы нуждаемся. Положение таково, что мы подходим к самоизучению с различных сторон; если мы сделаем немного в одном вопросе, и немного в другом вопросе, и немного в третьем вопросе, все это вместе окажет некоторое влияние и позволит сделать более легко что-либо в четвертом вопросе. Мы не можем делать сначала одну вещь, а затем другую; мы должны начинать со всех сторон.

Что касается борьбы с воображением, то она предлагается именно как борьба: это не значит, что мы можем остановить его. Чтобы остановить воображение, необходима значительно большая энергия, чем мы имеем, — мы можем только пытаться остановить его. Мы ничего не можем, мы можем только пытаться. Мы можем только начать что-либо, и если мы начнем многие вещи сразу, то получим некоторые результаты. В настоящей системе возможно начать со многих сторон, и тогда появятся результаты.

В. Когда я пытаюсь вспомнить себя, я не могу думать или делать что-либо еще.

О. Да, это показывает, как это трудно. Вначале, при первых попытках, которые вы делаете, чтобы осознать себя, вы должны приложить все ваши умственные силы, так что ничего не остается в запасе. Но это не значит, что это всегда будет так. Это — не настоящее самовоспоминание, вы только изучаете, как это делать. Позднее вы найдете, что сознание может существовать без мысли, что сознание есть нечто отличное от мысли. Вы применяете мысль только для того, чтобы дать толчок, а затем она начинает двигаться в этом направлении, и вы становитесь сознательным без мысли. Затем вы можете думать о чем-либо, что вам нравится. Но вначале вы, конечно, должны употребить эту умственную энергию, ибо это единственная управляемая энергия, которую вы имеете, за исключением движений. Но вы не можете сделать себя сознательным путем поворота колеса или бега, поэтому вы должны сначала применять мыслительную энергию. Это не значит, что вы всегда будете должны делать это — вы открываете дверь.

В. Почему настоящая система не известна широко и не является популярной?

О. Она не может быть популярной вследствие ее отрицательного характера. Мы изучаем путь не приобретения, но потери. Если бы в этой системе человек мог достичь чего-то сразу, то она тогда была бы популярной. Но ничто не может быть обещано. Трудно ожидать, что людям понравится эта идея, потому что никому не нравится терять иллюзии. Люди хотят положительных вещей, не представляя себе, каковы их возможности. Они хотят знать сразу, что они могут достичь. Но сначала они должны многое потерять. Идеи настоящей системы никогда не будут популярны, если они не искажены, ибо люди не будут соглашаться, что они спят, что они машины; люди, считающие себя важными, всегда будут противиться этой идее.

Система не собирается предлагать идеи тем людям, которые не нуждаются в них. Если люди испытали другие методы и поняли их тщетность, они могут захотеть испытать эту систему. Эта система только для тех, кто в ней нуждается. Необходимо понять положение человека, а также его возможности. Как я сказал, человек находится в тюрьме. Если он представляет себе, что он в тюрьме, он может пожелать бежать из нее. Но он может бояться того, что если он убежит, то очутится в еще худшем положении, чем раньше, и поэтому может примириться с тем, чтобы остаться в тюрьме. Если он решает бежать, он должен понять, что необходимы два условия: он должен быть одним из некоторого числа людей, которые хотят бежать, ибо они должны рыть туннель, а человек не может сделать этого в одиночку, и, во-вторых, они должны иметь помощь от тех, кто бежал раньше них. Поэтому, во-первых, он должен понять, что он в тюрьме; во-вторых, он должен хотеть бежать; в-третьих, он должен иметь друзей, которые тоже хотят бежать; в-четвертых, он должен иметь помощь извне; в-пятых, он должен работать, чтобы прорыть туннель. Никакая вера или молитва не смогут прорыть для него туннель. И он не знает, что он найдет, когда выйдет из тюрьмы. Есть много причин, по которым один человек не может бежать из тюрьмы. Но двадцать людей могут. Каждый из них пользуется работой остальных. Что выигрывает один, то выигрывают все двадцать.

В. Прогрессируем ли мы быстрее в процессе исключения, чем в процессе построения?

О. Имеются два процесса. Первым является процесс исключения — многие бесполезные механические функции должны быть исключены. Затем имеется процесс построения.

В. Вы сказали, что целью человека должно быть достижение сознательности. Но эта цель кажется слишком большой для меня, так как я не знаю, что такое самосознание. Как я могу лучше понять идею правильной цели?

О. Вы должны правильно ставить вопрос о цели, — отвечать сразу необязательно. Цель эта, кажется ли она большой или маленькой, одна. Пытаясь изучать себя, вы, наверное, пришли к некоторому пониманию, и на основе этого понимания способны сформулировать свою цель. Поставим вопрос в такой форме: можем ли мы сказать, что нашей целью является свобода, что мы хотим быть свободными? И можем ли мы сказать, что мы несвободны в настоящее время? Этого достаточно для общей формулировки. Если мы начнем с этого, мы всегда будем способны увидеть, где мы находимся: мы будем способны увидеть, как далеки от свободы, в чем мы становимся более свободными. Идея об отсутствии свободы должна изучаться индивидуально каждым человеком. Другими словами, каждый человек должен быть способен видеть, в какой области он не является свободным. Недостаточно помнить слова «Я не свободен», необходимо знать это точно. Всякий должен представить себе, что в каждый момент своей жизни он решает делать одну вещь, а делает другую, что он желает идти в одно место, а в действительности идет в другое место и т. д. Опять-таки, это не следует принимать буквально, но человек должен найти свою собственную форму недостатка свободы, свойственную только ему. Когда человек поймет это, легко будет говорить об этом. Человек поймет тогда, что он раб, и увидит то, что в действительности господствует над ним и управляет им. Тогда будет просто понять, что целью является свобода; но до тех пор, пока это является только теоретическим, это не будет служить полезной цели. Это будет служить нашему пониманию того, что мы хотим, только тогда, когда мы поймем это рабство индивидуально, в нашей собственной жизни, через наш собственный практический опыт.