Бхагаван Раджниш - Путь один- в глубь себя Страница 12

Она отвечала: «Этот факел для того, чтобы сжечь ваш рай дотла. А эта вода для того, чтобы затопить ваш ад. До тех пор пока рай и ад не уничтожены, нельзя сделать вас, людей, религиозными».

Как можно стать религиозным, не избавившись от страха и жадности? Но если ты должен учиться, страх и жадность тебе необходимы. Благодаря страху и жадности ум учится концентрироваться. Ты способен обучаться, лишь когда твой ум сосредоточен.

Если же ты желаешь пробудиться, концентрация тебе вообще не нужна. Чтобы пробудиться, не нужен ни страх, ни жадность. Страх, жадность и концентрация ума должны исчезнуть. Тебе, наверное, будет сложно это понять, ведь концентрацию ошибочно считали медитацией. Концентрация — это не медитация. Концентрация — это состояние напряжения; медитация — состояние расслабления. Концентрация узка, медитация — безбрежна. Медитация означает, что ум расположился на отдых; он не стремится в каком-то заданном направлении, он ни на чем не сосредоточен. Он просто отдыхает.

Ты сидишь под деревом. Стремясь сконцентрироваться, ты читаешь какие-то мантры, поешь или берешь в руки священный текст, на котором можно было бы сосредоточить свой ум. Это не что иное, как разновидность обучения. Так может родиться сила, ибо воля порождает силу. Но умиротворения так не достичь; сила воли и покой, мир никак между собой не связаны. Из концентрации может родиться только Дурваса, индуистский святой, печально известный своими приступами бешенства.

Дурваса олицетворяет последний камень на широком пути концентрации, он — высшее воплощение концентрации; вот почему, если Дурваса проклянет тебя насмерть, тебе уже не спастись. Ты умрешь на месте, ведь Дурваса так сконцентрировался, его ум достиг такой степени сосредоточения, что любое его слово попадает прямиком в твое подсознание, оно влетает туда, как стрела, и действует на него, как гипноз. Его слово прорастает в тебе, как зерно. Если Дурваса проклял тебя насмерть, тебе уже не выжить. Тебе придется подчиниться ему. Его сила концентрации настолько велика, что ты будешь вынужден покориться ей, и под этим пристальным взглядом ты задрожишь, как лист. С Дурвасой у тебя не будет иного выбора, только страх.

Вот почему у меня язык не поворачивается назвать Дурвасу мудрецом. Как может быть мудрецом тот, кого мы должны бояться? Мудрец — это тот, рядом с кем все наши страхи рассеиваются.

Но человека концентрации следует бояться. Один быстрый взгляд такого человека — и ты почувствуешь, что внутри у тебя все дрожит.

Распутин — это русский Дурваса своего времени. Стоило ему взглянуть на человека, и у того возникало ощущение опасности и глубинного страха. Князь Юсупов, убийца Распутина, в момент выстрела прикрывал тому глаза. Если бы Распутину удалось просто посмотреть на князя, у него бы дрогнула рука. В глазах Распутина было столько силы, что они пронзали тебя насквозь. Он никогда не моргал. Когда Распутин пристально на тебя смотрел, ты чувствовал себя очень неуютно. Его немигающие глаза и способность к концентрации, выработанная годами, вызывали в человеке страх. Его взгляд везде создавал напряжение. Все это известно доподлинно. И лишь благодаря силе своего взгляда Распутин заполучил себе место у царского трона. Младший сын царя болел гемофилией; один небольшой порез — и мальчик мог истечь кровью, маленькая ранка — и кровь уже было не остановить. Но если бы Распутин взглянул мальчику в глаза и сказал «Остановись!», кровотечение прекратилось бы.

В те времена это считалось великим чудом. Но исследователи гипноза в наши дни утверждают, что система кровообращения также находится под контролем глубинных слоев сознания. Если я захочу поднять руку, она начнет двигаться, станет подниматься. Если можно двигать рукой, то и кровь можно остановить. Рука мне подчиняется, но что такое рука? Кости, кровеносные сосуды и мышцы. Когда я хочу сделать шаг, ноги меня слушаются; если мне подчиняется все тело, то почему бы не стать послушной и крови? Нужна лишь небольшая тренировка в концентрации.

Поскольку жизнь царевича оказалась в руках Распутина, он подчинил себе всю царскую семью. Стоило Распутину отлучиться хоть на день, и ни один доктор не помог бы, если бы у мальчика началось кровотечение. Распутин сделал очень странное предсказание: он заявил, что вскоре после его, Распутина, смерти власть царя прекратит свое существование. Конечно же, он предсказал все это для того, чтобы царь его оберегал; и расчет был верен: царь и вправду делал все, что мог. Но через полтора года после смерти Распутина царская империя, просуществовавшая триста лет, была сметена революцией.

Как я понимаю, слова Распутина проникли глубоко в душу царя. Распутина убили за восемнадцать месяцев до революции 1917 года. После его убийства царская империя начала трещать по швам. Должно быть, царь и его жена с каждым днем все острее чувствовали, что без Распутина им приходится очень туго. Как можно хоть один день управлять страной? Как загубили Распутина, так загубили и все остальное. Это чувство, наверное, проникло очень глубоко в душу царя.

Историю можно рассматривать, проследив лишь внешнюю канву событий. Если судить об истории по внешнему, поверхностному уровню, окажется, что наиболее значительная фигура русской революции — это Ленин. Но существует и более глубокий уровень истории, и здесь самая значимая фигура революции — Распутин. Именно Распутин сделал русскую революцию возможной. Это психо-история; ее события на поверхности не видны; их видно только изнутри.

Если ты сидишь под деревом и упражняешься в концентрации, внутри тебя рождается сила. Любая сила питает и насыщает эго. Поэтому всегда оказывается, что сан-нъясины, практикующие концентрацию ума, — большие эгоисты. Каждое их действие — это величественная демонстрация собственного «я»; они могут говорить, ходить, сидеть, заниматься каким-нибудь делом, и во всем этом очень много их «я». Как человек, переполненный своим эго, может пребывать в единстве с бытием? Это невозможно.

Медитация — это состояние, полностью противоположное концентрации.

Медитация означает, что ты сидишь под деревом, а твое сознание открыто всему окружающему. Оно не бежит во все стороны, оно открыто всему. Оно не убегает, оно спокойно и распахнуто. Вот слышится, как запела птица, и ни одной мысли при этом не возникает. Ты не думаешь, кукушка это или какая другая птичка. Как только появляется мысль, медитация исчезает; вместе с мыслями начинается концентрация. Птица будет петь, и ее песня эхом отзовется в твоей внутренней пустоте, ведь ты открыт и доступен. Но ни тени мысли не возникает; звук отразится в тебе и исчезнет. Вот над головой у тебя пролетел самолет.

Его гул прокатится эхом и растворится. Вот слышен звук паровозного гудка. Он отразится внутри тебя и растает. С деревьев будут падать листья, их шелест станет эхом в твоей внутренней пустоте, но ты не будешь думать, ты просто будешь.

Медитация — так называется это пребывание, когда ты просто есть, без всяких мыслей. Медитация — это не суженное состояние ума, не узкая речушка, это океан. Концентрация подобна реке, быстро и резво несущей свои воды в заданном направлении. Медитация подобна океану, бескрайней глади, открытой всем ветрам, но никуда не направленной. Река может выйти из берегов; океану это состояние неведомо. Реки текут, у них узкое русло, заполненное небольшим количеством воды. Но если воды станет чуть меньше, река может пересохнуть. Концентрация может выйти из берегов, ее может снести ураганом большой силы, но концентрация может и пересохнуть, стать безжизненной.

Медитация никогда не выходит из берегов и никогда не пересыхает. Она неизменна и устойчива в самой себе.

Пробужденность достигается медитацией, а медитация — это отпускание. Концентрация достигается силой воли, а медитация — отпусканием. Отпускание — это когда ты отдаешь себя целому, становишься с ним един.

«Нахин Рам Бин Таон» — стань единым целым с бытием, которое присутствует везде, стань единым целым с бытием. Пусть твоя капля растворится в этом\ Пусть твоя отдельная сущность уйдет, ведь пока ты остаешься отделенным, у тебя не получится стать открытым, твои окна и двери должны быть наглухо заперты, тебе приходится возводить стены. Оставь все открытым нараспашку. Пусть легкий ветерок беспрепятственно пролетит сквозь тебя. Впусти в себя звуки, и пусть никакие стены не препятствуют им. Пусть твое «я» станет открытостью, открытым небом. Это случится через отпускание.

Отпускание — это одно внутреннее состояние; воля — другое. Воля означает конфликт; отпускание означает отсутствие конфликта. Человек, который плывет по реке, размахивая руками, — это символ воли; человек, плывущий по воле волн, как поплавок, — символ отпускания. Пловец может утонуть, человек-поплавок не утонет никогда. Ты когда-нибудь видел, как тонет труп? Живой человек всегда сопротивляется. Даже удерживаясь на поверхности, он будет чувствовать, что тонет; некое сопротивление будет всегда. А вот труп ведет себя очень разумно; он весьма медитативен. Ему нет дела до того, что может случиться дальше, в итоге ни одна река не может его поглотить.