Анастасия Новых - Сэнсэй II. Исконный Шамбалы Страница 12

Сэнсэй замолчал. Мы тоже некоторое время шли молча, находясь под впечатлением от услышанного рассказа. И уже когда проходили мимо кафе, Стас, нарушив тишину, предложил зайти, попить водички. Все охотно подхватили эту идею. Один Сэнсэй отказался, сказав, что подождёт нас на скамеечке. Он указал на лавочку, расположенную в тени, где сидела какая-то пожилая пара. Мы разошлись.

Быстро выпив свой стакан газировки, я вышла на улицу, пока ребята насыщали свои богатырские тела дополнительными порциями напитка. Сэнсэй сидел рядом со стариками и о чём-то беседовал. В это время из кафе вышел Николай Андреевич, и мы вместе подошли к Сэнсэю, поздоровавшись с пожилой парой, став невольными слушателями их разговора.

− … его молитвами.

− Хороший батюшка, отец Василий, − согласился Сэнсэй. − Он многое сделал для людей.

− Так быстро жизнь пролетела, − вздохнула старушка. − Вот смотрим на молодых, ведь ещё недавно сами такими были. И главное в душе не чувствуешь, что тело твоё старо.

− Человек душою не стареет, − заметил Сэнсэй и добродушно добавил: − А молодым не нужно завидовать. Ведь им ещё предстоит весь путь пройти. А вы уже на пороге стоите, и вам осталось всего лишь постучаться.

− Так в том то и беда. Не смерть печалит, а разлука, − грустно промолвила старушка, украдкой утирая слезу. − Ведь мы с Ванечкой пятьдесят три года прожили душа в душу, слова дурного друг от друга не слышали. − Дедушка закивал головой. Старушка же с благодарностью взяла его за руку. − А теперь видать пришло время нам расставаться. Вот о чём печалится моя душа.

− Печаль ваша напрасна. Да и о чём она? Вы печалитесь о теле? − Сэнсэй развёл руками, и, указав на гулявшую недалеко молодую пару, с улыбкой произнёс. − Господи, ну я понимаю в молодости, но сейчас-то о чём печалится?! − Они вместе просмеялись. − А душа… Пока в душе живёт любовь, − разлука невозможна. Ведь главное ты знаешь, что ты любишь этого человека. Как ты можешь его утратить, если он действительно дорог твоей душе, если Память и Любовь к нему продолжает жить в тебе самом…

Из кафе стали выходить ребята, и Сэнсэй начал прощаться со стариками, приподнимаясь с лавочки.

− Ой, спасибо вам большое, вы меня так успокоили, − напоследок запричитала старушка, словно ей хотелось высказать всё сразу. − А ведь действительно, что нас может разлучить? Даже если уйду, я и с той стороны буду его любить, так же как и здесь. Что от этого утратиться?

− Ничего, − промолвил Сэнсэй. − Здесь вы пребывали вместе в мгновении, там вы будете вместе в вечности. Радоваться надо, что приближается вечность. Здесь вы в страданиях и муках, а там вы обретёте покой и отраду.

− Так приятно было говорить с вами, − умилённо пролепетала старушка.

− Мне тоже было очень приятно пообщаться с вами.

− Не знаю, свидимся ли ещё. Каждый день для меня в ожидании. Конечно, хотелось бы ещё повидаться и с отцом Василием, и с вами пообщаться. Вы так успокоили. Так легко на душе стало. Очень бы хотелось вновь с вами встретиться.

− Не переживайте, − ласково проговорил Сэнсэй, с какой-то теплотой и нежностью глядя на пожилую женщину. − Мы обязательно встретимся, и у нас будет масса времени для общения.

Когда мы уже удалились от этой пожилой пары на значительное расстояние, двигаясь вместе с ребятами в сторону рынка, Николай Андреевич спросил у Сэнсэя.

− Это твои знакомые?

− Нет, − с улыбкой произнёс Сэнсэй. − Просто хорошие люди.

− А что эта женщина чем-то больна?

− Да. Ей недолго осталось жить.

− Неужели ей ничем нельзя помочь? − озабоченно спросила я.

− Можно. Но такого рода помощь будет только во вред, − ответил Сэнсэй. − Человек − временен. Смерть кладет конец старости и мучениям, освобождая от бремени бытия. Для любящих душ − это награда. Ведь по большому счёту мы не становимся другими только потому, что умираем…

5

Наконец мы подошли к конечной цели нашего путешествия местному продуктовому рынку. Перед входом располагались лавки, где торговали всякой китайской мелочевкой, в виде брелков, ручек, часов и прочим ширпотребом. Сэнсэй глянул на весь этот разноцветный ассортимент и с горечью тихо сказал:

− Совсем уважение потеряли. Забрасывают всяким хламом, как страну третьего мира.

Ребята стали рассматривать весь этот разнообразный товар. Стас взял в руки какой-то квадратный брелок в виде часов, нажал на кнопку и тот начал издавать непонятные звуковые сигналы, мигать и высвечивать меняющиеся цифры.

− О, а это что за ерунда? − удивился Стас.

− Прямо как счётчик Гейгера, − усмехнулся стоящий рядом Николай Андреевич.

− Чаво? − протиснулся Женька между Стасом и доктором. − Какой такой счётчик?

− Гейгера, − повторил Николай Андреевич. − Такой газоразрядный детектор частиц.

Женька уставился на Николая Андреевича в немом вопросе. Стас же, иронически щуря глаза, решил подогнать процесс мышления друга.

− Слышал за такой прибор, который называется дозиметр, деревня?

− А-а-а, это прибор для излучения что ли? − со второй попытки догадался Женя.

− Это прибор для измерения дозы излучения, − со смехом проговорил Стас.

− Ну я же и говорю.

Женька состроил серьезное лицо «учёного мужа», взял у Стаса мигающий «прибор» и стал его разглядывать.

− Это секундомер, − пояснила продавщица. − Только он… Сейчас я дам другой.

Стас же, подмигнув ей, весело сказал, указывая на Женьку:

− Вы не обращайте внимание, он просто долго учился, поэтому немного задержался в развитии.

Мы засмеялись. А Женька покачал головой и нарочито громко проговорил специально для Стаса:

− Я вообще-то зла не помню… чаще приходиться записывать. − И уже обращаясь к продавщице, спросил: − Сколько стоит?

Та назвала цену и засуетилась, дабы поменять эту «поломанную вещицу» на другую.

− Нет, нет, я беру это, − остановил её Женька. − Должен же кто-то брак у вас скупать со стопроцентной скидочкой…

И дальше Женьку понесло в таких смехотворных речах, свойственных привередливому покупателю, что мы чуть не умерли со смеху. Даже наш психотерапевт после очередной Женькиной клоунады по поводу «удешевления товара» заинтересованно спросил у Стаса:

− Он такой во всём или в частностях?

На что тот ответил:

− И во всём и в частностях.

− Да, это уже «диагноз», − констатировал со смехом доктор.

И когда довольный Женька, выторговав эту безделушку за копейки, под шуточки ребят подошёл к Сэнсэю, тот сказал:

− И тебе не совестно, у людей копейки отбирать.

− А что? Это им пусть будет стыдно эдакое «тьфу» толкать за такую цену. − И улыбнувшись своей подкупающей голливудской улыбкой, добавил: − Ты же знаешь, Сэнсэй, моя совесть кристально чиста… − И, отходя, тихонько добавил: − Я ведь ею не пользуюсь.

− Так в том то и проблема, − заключил Сэнсэй под общих хохот ребят.

Мы зашли на рынок и начали закупать продукты по списку. Женька же от нечего делать, подошёл к какому-то продавцу, явно прибывшего сюда из более южных земель и торговавшего помидорами и огурцами. Парень нахлобучил на себя важный вид и с подозрением поинтересовался:

− А в какой местности росли ваши овощи?

Продавец, наверное, не совсем его понял и стал по привычке расхваливать товар. Вопросы о местности плавно переросли в вопрос о цене, которая оказалась значительно завышенной. Ну, понятное дело, возле моря ничего дешевого не бывает. Но видимо только не для Женьки. Встав в позу инспектора (как минимум общества по защите прав потребителей), парень вытащил свой «дозиметр» и деловито стал водить вдоль и поперёк всего товара. «Дозиметр» естественно начал пищать и мигать, высвечивая на своём табло нереальные цифры. Продавец удивлённо выпучил глаза. Эти действия, неизвестно откуда взявшегося на его голову такого покупателя, явно производили на него неприятное впечатление.

− Нет, ты видел, видел! − с возмущением показывал данные «дозиметра» Женька Стасу, стоявшему в это время рядом и с большим трудом пытавшегося сохранить серьёзный вид. − Нет, ты только посмотри! Это же хуже чем в Чернобыле! Ты на каком ядерном полигоне это выращивал? − Обратился Женька к продавцу, тыча ему показания «дозиметра». − Ты видишь, даже счётчик Гейгера зашкаливает. Нет, ну кошмар, какой-то! Скоро нас вообще ядерными отходами кормить будут…

На роптание Женьки стали оборачиваться люди. Продавец, растерянно глядя то на счётчик, то на овощи и усиленно пытаясь сообразить, в чём собственно дело, стал оправдываться, что у него самый качественный товар. А когда Женька начал раздувать эту историю до неузнаваемости, тот самолично скушал помидор на глазах у всех, убеждая уже не так парня, сколько собравшихся зевак в полной безопасности своих овощей. Но Женьку это ещё более раззадорило и в ответ на действия продавца он начал рассказывать страшные истории, как действует радиация на организм человека, причём с подробным перечислением, что в организме начинает нарушаться и отказывать в первую очередь (естественно, по его мнению). Вообщем он такого понаплёл, такую толпу любопытных вокруг себя собрал, что, в конце концов, продавец сунул ему товар, очевидно, даже ниже закупочной цены, лишь бы от этого «паникёра» поскорее отделаться.