Бхагван Раджниш - Медитация — состояние пробужденности. Экспериментальные духовные практики Страница 13

Правильный труд — это также существенная часть в пробуждении сознания и энергии человека.

Однажды утром Авраам Линкольн чистил дома свои туфли. Один из его друзей, который был у него в гостях, сказал:

— Линкольн! Что ты делаешь? Ты чистишь свои туфли?

Линкольн воскликнул:

— Ты меня удивляешь! Ты что, чистишь чьи-то еще туфли? Я чищу свои туфли — а ты что, чистишь чужие?

Друг ответил:

— Нет, нет, другие чистят мои туфли!

Линкольн сказал:

— Когда другие чистят твои туфли, это еще хуже, чем чистить туфли другим.

Что это означает? Это означает, что мы теряем прямой контакт с жизнью. Наши прямые контакты с жизнью — те, которые происходят через труд.

Как-то раз Конфуций, который жил примерно три тысячи лет назад, пришел в одну деревню. В саду он увидел старика-садовника и его сына, которые доставали из колодца воду. Для старика эта работа была очень тяжела, несмотря на то, что ему помогал сын. Отец был очень стар.

Конфуций удивился, что старик не знает о том, что для подъема воды из колодца сейчас используют волов и лошадей, что он достает ее сам. Он использовал такие старые методы!

Поэтому Конфуций подошел к старику и сказал:

— Друг мой! Разве ты не знаешь, что было сделано новое изобретение? Люди достают воду из колодцев с помощью лошадей и волов. Почему ты делаешь это сам?

Старик ответил:

— Говори тише, говори тише. Для меня то, что ты говоришь, не имеет значения, но я боюсь, что тебя может услышать мой молодой сын!

Конфуций спросил:

— Что ты имеешь в виду?

Старик ответил:

— Я знаю об этих изобретениях, но подобные изобретения уводят человека от физического труда. Я не хочу, чтобы мой сын потерял связь с физическим трудом, потому что, как только он потеряет эту связь, он потеряет связь с самой жизнью.

Жизнь и труд — синонимы. Жизнь и труд означают одно и то же. Но постепенно, постепенно вы начали называть тех людей, которым не приходится заниматься физическим трудом, счастливыми, а тех, кому приходится заниматься физическим трудом, несчастными. И в каком-то смысле это стало похоже на правду: поскольку многие люди прекратили работать, другим приходится работать слишком много. Слишком большое количество работы убивает вас, слишком малое — тоже. Каждый человек должен выполнять некоторое количество физической работы. Чем с большей интенсивностью, чем с большей радостью, чем с большей благодарностью человек приступает к трудовой части своей жизни, тем больше он обнаруживает, что его жизненная энергия двигается вниз от мозга ближе к пупку. Для работы ни мозг, ни сердце не нужны. Энергия для работы извлекается непосредственно из пупка, это ее источник.

Помимо правильного питания, абсолютно необходимо немного физического труда. И не то, чтобы он должен быть в интересах других — вроде того, что если вы служите бедным, то это помогает бедным; если вы едете в деревню и занимаетесь сельским хозяйством, то это помогает фермерам; если вы делаете какую-то работу, то оказываете обществу огромную услугу. Это все фальшивые вещи. Это ради вас самих, не ради кого-либо еще. Это не связано с помощью кому-либо. Кому-то другому это может принести пользу, но прежде всего это ради вашего собственного блага.

Когда Черчилль ушел на пенсию, один из моих друзей побывал у него в гостях. Будучи уже в преклонном возрасте, Черчилль копал и сажал какие-то растения у себя в саду. Мой друг задал ему несколько вопросов о политике. Черчилль сказал ему:

— Бросьте это! Теперь с этим покончено. Теперь, если вы хотите спросить меня о чем-либо, можете спрашивать о двух вещах. Вы можете спросить меня о Библии, потому что я читаю ее дома, и можете спросить меня о садоводстве, потому что я занимаюсь им здесь, в саду. Теперь я не интересуюсь политикой. Это время прошло. Теперь я просто работаю и молюсь.

Когда мой друг вернулся, он сказал мне:

— Я не понимаю, что за человек этот Черчилль. Я думал, что он ответит на несколько моих вопросов, но он сказал, что просто работает и молится.

Я сказал ему:

— Говорить «работает и молится» — это тавтология. Работа и молитва означают одно и то же, это синонимы. И тот день, когда работа становится молитвой, а молитва становится работой, — это день, когда состояние правильного труда достигнуто.

Немного физического труда абсолютно необходимо, но вы не обращали на это никакого внимания. Даже традиционные саньясины в Индии не обращали никакого внимания на труд: они воздерживались от него, вопрос о том, чтобы работать, даже не возникал. Они просто двигались в другом направлении. Богатые люди прекратили заниматься физическим трудом, потому что у них были деньги, и они могли заплатить кому-нибудь еще за его работу, а саньясины прекратили трудиться, потому что они больше не имели ничего общего с миром. Им не нужно было создавать что-либо или зарабатывать деньги, так зачем им было работать? В результате два уважаемых класса общества отстранились от труда. Поэтому людей, которые продолжали трудиться, постепенно, постепенно перестали уважать.

Для искателя физический труд имеет огромное значение и приносит большую пользу — не потому, что в результате вы что-то сделаете, но потому, что чем больше вы вовлечены в некоторый вид работы, тем больше ваше сознание становится центрированным; оно начинает опускаться из ума вниз. Труд необязательно должен быть продуктивным. Он может быть также и непродуктивным, он может быть простым упражнением. Но некоторая физическая работа абсолютно необходима для живости тела, полной бдительности ума и тотального пробуждения существа. Это второй пункт.

Но и здесь можно совершить ошибки. Точно так же, как можно сделать ошибку в отношении питания — есть либо слишком мало, либо слишком много, — так же можно допустить ошибку и здесь: можно либо вообще не делать физических упражнений, либо делать их слишком много. Борцы упражняются слишком много — они пребывают в нездоровом состоянии. Борец — это нездоровый человек. Борец слишком обременяет свое тело, он насилует тело. Если тело изнасиловано, то некоторые его части, некоторые мышцы, возможно, становятся более развитыми, но борец не живет долго! Ни один борец не умирает в здоровом состоянии. Знаете ли вы, что все борцы, будь то Гама, Сандоу или кто-либо еще, с самым сильным телом, даже с сильнейшим в мире, умирают больными? Они умирают преждевременно, и умирают от серьезных болезней. Изнасиловав тело, можно развить мышцы и привлечь к нему внимание, выставить его напоказ, но есть огромное различие между демонстрацией своего тела и жизнью. Есть огромное различие между жизнью, здоровьем и эксгибиционизмом.

Прислушиваясь к своему телу, каждый должен выяснить для себя, сколько физической работы ему необходимо выполнять, чтобы жить более здоровой и бодрой жизнью. Чем больше внутри тела свежего воздуха, чем более блаженным становится каждый вдох и выдох, тем больше у человека энергии, чтобы исследовать внутреннее пространство. Симона Вейль, французский философ, написала в своей автобиографии удивительную вещь. Она сказала: «До тридцати лет я постоянно была больна. Я была нездорова, и у меня были частые головные боли. Но только в возрасте сорока лет я поняла, что до тридцати лет я была материалисткой. Я стала здоровой, когда стала более духовной. Только позднее я увидела, что болезни и нездоровье были связаны с моим материализмом».

Болезненный, нездоровый человек не может быть полон признательности к Существованию. В нем не может быть благодарности к Существованию: есть только гнев. Для такого человека невозможно принять что-либо от Существования, так как он полон гнева. Он просто все отвергает. Если по причине отсутствия правильного труда и правильных упражнений жизнь человека не достигает определенного баланса здоровья, то тогда, естественно, он чувствует некоторые сопротивление, гнев, отрицание в отношении жизни.

Правильный труд — это важная ступенька на лестнице, ведущей к предельной религиозности.

Третий пункт — это правильный сон. Питание было подорвано, физический труд был подорван — а сон был убит полностью! Сон — это та область, которой развитие человеческой цивилизации причинило самый большой вред. С тех пор, как человек изобрел искусственное освещение, его сон стал очень беспокойным. И по мере того, как в его руках оказывались все новые и новые технические изобретения, он начал считать сон излишеством, на которое уходит слишком много времени: время, потраченное на сон, полностью потеряно. Поэтому чем меньше сна, тем лучше. Людям не приходит в голову, что сон каким-то образом участвует в более глубоких жизненных процессах. Некоторые люди думают, что время, проведенное во сне, — это напрасно потерянное время, так что чем меньше они спят, тем лучше; чем меньше продолжительность сна, тем лучше.