Бхагаван Раджниш - Разум. Творческий отклик на сейчас Страница 13

Разница в количестве, качественной разницы нет: эти лишние двадцать семь процентов клеток могут вырасти и в вас. И почему только двадцать семь? Может вырасти двести семьдесят процентов, потому что то, как эти клетки растут, — хорошо известный и установленный факт.

У белых мышей учёные вызывали рост различных клеток. Если белой мыши давать больше разных игрушек, в ней начинают расти эти «питающие» клетки, потому что ей приходится думать. Если её поместить в лабиринт, из которого ей придётся находить выход, — если её посадить в коробку, в которой где-то спрятана пища, чтобы ей приходилось преодолевать всевозможные лабиринты, чтобы найти пишу, и запоминать проделанную дорогу, — конечно, начнётся определённого рода мышление. И чем больше она думает, тем больше будет потребность в питании мыслительных клеток.

Природа обеспечивает вас тем, в чём вы нуждаетесь. Всё, что у вас есть, не дано вам богом, судьбой; всё это было создано вашими потребностями. Но одно во всём этом исследовании очень шокирует и потрясает: то, что разница между Эйнштейном и Хомейни — только в количестве. И это количество — не что-то необычайное, оно может быть создано: стоит только старику Хомейни начать играть в шахматы, в карты... конечно, он этого не сделает, но если бы он начал играть в шахматы и карты, в другие игры, ему пришлось бы начать думать. Религии убивают сами эти питающие мышление клетки, потому что религии велят вам просто верить. Верование означает: не думайте, не играйте с идеями. Не пытайтесь найти сами. Иисус уже нашёл, Будда уже нашёл — зачем вам напрасно беспокоиться? Тогда, естественно, та часть, которая делает человека Эйнштейном, не развивается: вы остаетесь средними. А среднее составляет основание человечества.

Поэтому я называю человеческий ум ящиком Пандоры. Есть также и другая причина — потому что всё, что произошло в ходе эволюции, оставило в вас след. Вы по-прежнему боитесь темноты — этому страху, должно быть, миллионы лет; он не имеет ничего общего с современным миром. Фактически, в таком месте, как, например, Нью-Йорк, трудно найти тёмный угол; всё так освещено Если люди там не просветлённые, то хотя бы улицы!

Откуда этот страх темноты? — В современной жизни вы не сталкиваетесь с темнотой в пугающей ситуации... Если вы вообще сталкиваетесь с темнотой, она успокаивает, расслабляет, обновляет. Вместо того, чтобы её бояться, вы должны испытывать к ней определённую любовь. Но сама идея о том, чтобы любить темноту, кажется абсурдной. Где-то в глубине сердца вы — по-прежнему пещерные люди, которые боятся темноты. Страх темноты происходит от тех времён, когда способы добывания огня не были ещё открыты. Это были времена темноты, и темнота была почти синонимична злу. Всюду зло изображается как тёмное, чёрное. Темнота стала синонимом смерти. Всюду смерть изображается чёрной.

Причина совершенно ясна: прежде чем человек научился создавать огонь, ночь была самым опасным временем суток. Если вам удавалось пережить одну ночь, это было большое дело, потому что ночью все дикие животные готовы на вас напасть. Вы не можете спать, вы должны оставаться бодрствующими — самого страха перед дикими животными было достаточно, чтобы не давать вам уснуть. И всё же они нападали в темноте, и человек был беспомощен.

Таким образом, темнота стала злой, плохой и почти синонимичной смерти. И страх так глубоко вошёл в сердце, что сегодня, когда темнота пережила полную трансформацию, по-прежнему... В темноте на вас не нападают дикие животные, и темнота не приносит вам ни зла, ни смерти. Она приносит только успокаивающий сон, снимает всю дневную усталость; снова делает вас молодыми, живыми, полными энергии, готовыми встретить завтрашнее утреннее солнце. Но наш подход остаётся прежним. Так же и во всём остальном.

В прошлом, на всём протяжении эволюции, человек должен был стать частью определённой группы, организации, общества, племени по той простой причине, что один он был так беспомощен. Человек один, и вся дикая природа против него — встретить её лицом к лицу было трудно. Вместе, в толпе, человек чувствовал себя более защищённым, ему было безопаснее.

Вы должны помнить, что человек — самое слабое и беспомощное животное в мире, и благодаря этой беспомощности и слабости выросла вся наша цивилизация и культура. Не думайте о ней как о проклятии; она оказалась великим — величайшим — благословением. Львы не могут создать общество, львы не могут создать культуру, потому что лев не нуждается в группе. Он сам по себе достаточно силён. Овцы движутся группами; львы не движутся группами. Каждый лев имеет собственную территорию. У них есть определённая техника, чтобы определить свою территорию. Она есть у всех животных — они писают на определённой территории, и запах предупреждает других животных, что это — пограничная линия, ограда. Вне её всё позволено; стоит сделать лишь шаг на чужую территорию, и возникает опасность.

Львы выбирают одиночество по той простой причине, что у них достаточно силы, чтобы справиться с любым врагом. Но если представить себе человека... его тело не настолько сильно, как тело животного. Его ногти не так крепки, чтобы он мог убить любое животное ногтями. Его зубы не так крепки, чтобы он мог есть сырое мясо животного, убитого собственными руками. Он не может ни убивать своими руками, ни есть сырое мясо непосредственно зубами. Все его конечности слабее, чем конечности других животных. Он не может бегать наравне с лошадью или собакой, или быком, или волком, или оленем — он вообще никто! Хорошо, что животные не участвует в ваших Олимпийских играх; иначе все ваши великие бегуны оказались бы в глупом положении. Вы не можете перепрыгивать, как обезьяны, с дерева на дерево. Они перепрыгивают с одного дерева на другое и перемещаются на много миль; им не приходится касаться земли. Вы не сможете побороть даже обезьяну.

Нужно признать, что человек — самое слабое животное на Земле. И это положило основу всему его поведению, его пристрастиям, его группированию. Он должен быть частью чего-то большего, чем он сам; только тогда он чувствует себя в безопасности.

Ему пришлось изобретать всевозможное оружие. Ни одно животное никогда не беспокоилось о том, чтобы изобретать оружие. В этом нет надобности; достаточно рук, зубов, ногтей. С самых первых времён человеку пришлось изобретать оружие — поначалу сделанное из камней, скал, затем, постепенно — из металла. Затем ему пришлось признать, что даже с оружием в руках он не может лицом к лицу сражаться со львом или другим животным. Ему пришлось изобрести стрелы — то есть возможность стрелять с расстояния — потому что приближаться было опасно. Может быть, у вас есть оружие, но оно не окажет большой помощи в борьбе со слоном. Он возьмёт вас вместе с вашим оружием и отшвырнёт на полмили. Важной стала возможность стрелять с расстояния в той или другой войне.

Именно так мы пришли к атомному оружию. Теперь мы полностью устранили из него человека; вы просто нажимаете на кнопку, и ракета запущена. Не нужно даже знать, где находится ракета; она движется по запрограммированному курсу. Она достигнет Кремля или Белого дома; программа в неё встроена. Кто нажмёт на кнопку, неважно; этот человек может находиться на расстоянии во много миль. Он должен находиться на расстоянии во много миль, потому что, в конце концов, человек — не Римский Папа, он погрешим: оружие может дать осечку. Ракеты могут находиться где-нибудь в Техасе, а кнопки, переключатели — где-нибудь в Белом доме.