Анастасия Новых - Птицы и камень. Исконный Шамбалы Страница 13
- Категория: Религия и духовность / Самосовершенствование
- Автор: Анастасия Новых
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: неизвестно
- Страниц: 34
- Добавлено: 2018-12-26 17:07:07
Анастасия Новых - Птицы и камень. Исконный Шамбалы краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Анастасия Новых - Птицы и камень. Исконный Шамбалы» бесплатно полную версию:«Дежурство» повествует об одном необычном дне майора Реброва — простого человека, обременённого житейскими заботами, но всегда поступающего по-человечески, по совести, не задумываясь, рискующего собственной жизнью ради помощи людям. В это роковое дежурство, во время смертельной опасности он неожиданно столкнулся с явлением, совершенно несвойственному этому миру, благодаря которому Ребров смог не только спасти жизнь людям, но и выбраться из этой ситуации живым. С этого момента он увидел мир совершенно другими глазами…«Всё так просто» — рассказ о старике, рыбачившем на берегу речки, к которому присоединился необычный сосед по рыбалке — молодой парень. В завязавшимся разговоре, старик поведал ему о своей нелегкой судьбе, об удивительном случае, произошедшим с ним на войне, послевоенной жизни. И поскольку собеседник пришелся ему по душе, то пожилой человек поделился с ним и мучавшими его мыслями, сомнениями о себе и прожитой жизни, которые возникают у любого человека, достигающего возраста старости. На что «случайный» знакомый рассказал ему одну мудрую, древнюю восточную притчу…«Птицы и камень» — это самый яркий, впечатляющий по информации рассказ из этой плеяды. Речь идёт о необычной встрече главного героя Сэнсэя с Максом, который некогда долгое время находился рядом с Сэнсэем. Но теперь этот человек предстал перед ним в несколько ином виде — девочки, в тело которой попала его душа после автомобильной аварии. Необычный разговор по душам о прошлой жизни, переоценка ценностей Макса в связи с пережитым и настоящим, оставляет неизгладимое впечатление от этого рассказа и заставляет по-другому взглянуть и скорректировать собственную жизнь. Кроме того, в книге много занимательных сведений о человеке в научном свете и понимании древних, о том, откуда «рождаются» мысли и как их контролировать. Есть интересные данные о «Молитве Иисусовой» — одной из самых таинственных и эффективных духовных практик в христианстве, о преподобном Агапите — известном в веках монахе-врачевателе Киево-Печерского монастыря, о современном духовном старце Антонии. И ещё много важного для тех, кто идёт по духовному пути и стремится быть Человеком!
Анастасия Новых - Птицы и камень. Исконный Шамбалы читать онлайн бесплатно
Несмотря на обеспеченную старость Николая, дом его был пуст. С ним мало кто общался даже из соседей, поскольку он слыл жутким брюзгой, вечно всем недовольным. Так получилось, что единственным человеком, который регулярно его проведывал, стал Григорий. И хотя Николай доставил ему в прошлом много неприятностей, Григорий все равно по-стариковски помогал ему то свежим хлебушком, то добрым словцом. Он был единственным собеседником, у которого хватало терпения выслушивать все жалобы друга и терпеть его возмущение и недовольство.
Но однажды, буквально перед смертью, Николай неожиданно для Григория стал самим собой, тем добрым парнем, которым был до начала войны. Он внезапно открыл свою душу, рассказывая Григорию о своей подлинной жизни. Но, пожалуй, самое потрясающее для Григория прозвучало в конце его исповеди.
Ты помнишь тот день, когда взорвался блиндаж? — охрипшим слабым голосом произнес Николай.
Да разве такое забудешь?
Я хочу, чтобы ты знал… Я тоже видел того белокурого парня. Он действительно заходил к нам в блиндаж и позвал нас к командиру… До сих пор не могу забыть его глаза… Они преследовали меня всю жизнь, как кошмарный сон… Прости меня… Я врал тебе, но на самом деле врал себе. Этот парень не выходил у меня из головы. Этот момент… Я его отчетливо помню и сейчас как наяву. Когда я услышал свист, понимаешь, я… я струсил… Точно раздвоился… Я ведь тоже оглянулся. В это время ты поворачивался к блиндажу, а сзади тебя никого не было. Я хотел прикрыть тебя, ведь ты подставлял себя под неминуемую смерть. Но потом вдруг испугался… Испугался за свою драгоценную жизнь и решил спасти свою шкуру!!! Ты понимаешь? Решил спасти свою шкуру!.. А потом мне стало так стыдно… Я, как последняя сволочь…
На глазах Николая выступили слезы горечи давно минувших дней.
Да брось ты, что ты себя так мучаешь, все ведь обошлось, — поспешил его утешить Григорий.
Подожди, не перебивай… Я хочу все успеть сказать. Понимаешь, это не просто проступок. Я как надломился… Точно стал предателем самому себе. Понимаешь, предателем!!! Потом мне было так плохо, так плохо! Мне бы, дураку, с тобой поговорить. А я струсил, побоялся, что ты меня осудишь. А душа-то ныла. Я и рассказал все Кларке. Ну, она и настояла на том, чтобы я молчал и все отрицал, сделав из тебя посмешище, мол мы вышли за махоркой. А я, идиот, и послушал… Хотя видел блеск в твоих глазах, видел в тебе какой-то прилив сил. И я понял, что с тобой тоже что-то произошло, но хорошее. Понимаешь, хо-ро-шее!!! А я упал в свое дерьмо, которым воняло от меня потом всю жизнь и невозможно было от него отмыться! Не знаю почему, но каждый раз когда я встречал тебя, передо мной всплывал образ того парня, его глаза, полные укора… Это меня так угнетало, в душе рождалась такая боль!
А память все время прокручивала тот момент, момент моей гнусности и непростительной слабости. И я никак не мог переступить через себя, чтобы попросить у тебя прощения. Однажды почти созрел, но так и не решился подойти. И вместо того чтобы поговорить с тобою по-человечески, я с каждым днем все больше злился на себя, изливая эту злобу в первую очередь на тебе. Ты себе не представляешь, сколько гадостей я тебе сделал, о которых ты и не догадывался…
Не надо, Коляша, не надо… Я тебе все прощаю, мы же друзья. Я знаю, ты ведь хороший человек. Если бы не Клара…
Ведьма эта Клара! Всю жизнь мне испоганила! — рыдал Николай, не стесняясь своих слез. — Если бы я знал… Я ж не думал, что ты… такое скажешь. Я боялся, что ты никогда меня не простишь… Какой же я дурак! Всю жизнь прожил с этим злом! Оно меня уже изъело изнутри, истерзало всю мою душу… А все оказалось так просто! Мой дорогой дружище, ты один остался рядом со мною перед лицом смерти…
Ну, ну, будет тебе… Мы еще повоюем с ней, — утирая накатившиеся слезы, произнес Григорий. — Нас же двое, а она одна.
Да, как тогда, в том окопе. Мы снова с тобой вместе, мой друг…
Когда Григорий уходил, Николай попросил его:
— Ты принеси мне завтра кружечку парного молочка. Очень хочется выпить, как в далеком детстве…
На следующее утро Григорий встал пораньше и поспешил к соседке за молоком. Он еле дождался надоя и почти побежал с трехлитровым бутылем парного молока к знакомому дому. Впервые за много лет он нес его своему настоящему другу! Но когда вошел в комнату, Николай был уже мертв. Его лицо выражало жуткое смятение, в открытых глазах застыла печаль. Григорий присел на краешек кровати и тихо затрясся в беззвучном плаче…
Несмотря на все перипетии судьбы, ему было искренне жаль этого человека. Столько лет прожить со своим злом! Ведь выходит, что внутри себя он и не жил вовсе, а топтался на месте с того памятного дня, погрязая в трясине своего же страха. Григорий считал, что перед смертью человек должен осмыслить нечто глубинное, нечто запредельное. А Николай говорил о такой сентиментальности, как прощение. Григорий его давно простил. Впрочем, возможно это ему казалось сентиментальностью, а для Николая это было чем-то большим, каким-то непреодолимым жизненным барьером, который он сам себе по кирпичикам ежедневно выкладывал своей злостью. Григорий понимал, насколько трудно было другу пробить этот барьер, переступить через собственную стену эгоцентризма. Жаль, что он лишь собирался совершить этот поступок, этот шажочек Совести столько лет, почти всю жизнь. А мог бы все разрешить еще той осенью 1942 года. Глядишь, и жизнь бы сложилась совсем по-другому, больше бы в ней было внутренних побед, и на одре смерти открылись бы настоящие истины. Хотя… Григорий и сам сомневался, нужны ли они будут в тот час, ведь это всего только внутренние откровения. Но вспоминал незабываемое выражение лица мертвого друга, полное скорби и страдания, и сомнения как-то сами собой рассеивались, вытесняясь извечными вопросами. Ведь кто знает, что ожидает человека после смерти… Неужели лишь разложение тела в безотходном производстве природы? Зачем же тогда такие сложности жизни, это постоянное противостояние человеческих мыслей? И, в конце концов, эта старость с неизменным подведением опять-таки мысленных итогов? Куда же потом девается мысль, коль она всю жизнь главенствовала и управляла телом? Сплошные вопросы и никаких толковых ответов…
* * *— Эх-хе-хе, — снова вздохнул старик, выдернув очередной раз удочку из воды, словно пытался найти на крючке ответы на свои бесконечные вопросы.
Но, увидев вяло подергивающегося червя, вновь забросил удочку в реку с тайной надеждой, что теперь на нее хоть что-нибудь клюнет.
«Так, наверное, и в жизни, — продолжал рассуждать про себя старик. — Подцепил на крючок хорошую мысль — будет добрый улов, подцепишь плохую — и природа тем же ответит. Все в ней продумано, все взаимосвязано…»
Здорово, Дмитрич, — прозвучал сзади чей-то мелодичный мужской голос.
Здорово, коли не шутишь, — ответил Григорий, по-стариковски оборачиваясь назад.
К нему подошел, улыбаясь, светловолосый парень лет тридцати, крепкого телосложения. На нем был современный спортивный костюм. На голове бейсболка с длинным козырьком от солнца, прикрывавшим его глаза. В руках он держал новенькую удочку. Григорий как-то видел такую у городских, которые приезжали в их места порыбачить. Хорошая, ничего не скажешь. Да говорят, уж шибко дорого стоит.
Как клев?
Да какой там! — махнул рукой старик. — С самой зорьки сижу. Хоть бы одна клюнула!
Наверное, у них сегодня выходной, — пошутил парень. — А на что ты, батя, ловишь?
На червя.
Так они его уже объелись! На вот, попробуй на мотыля. Может клюнут на этот деликатес.
Спасибо.
Старик взял протянутую баночку с наживкой.
Не возражаешь, если рядом присяду?
Да чего возражать! Садись, все веселей вдвоем-то время коротать.
Пока парень готовил свою удочку, старик усердно пытался вспомнить, чей же это сын. Парень показался ему очень знакомым. Явно проживал в городе, а сюда, вероятно, приехал проведать родителей. Раз знал Григория и так просто общался, значит вырос здесь. «Дмитричем» называли бывшего председателя колхоза только местные. «Ну вот, — сетовал про себя старик, силясь вспомнить, как же зовут этого парня, — еще и старческий склероз к моему “букету” добавился…»
— Ничего, ничего, Дмитрич, — как-то по-доброму сказал парень, точно в такт его мыслям. — Прорвемся! Где наша не пропадала! — И немного погодя добавил: — Сейчас как рыбы учуют мотыля, так мы будем едва успевать удочки дергать.
Старик усмехнулся такому оптимизму.
Был у меня фронтовой друг, сибиряк. Тоже такой же живчик, веселый мужик. Вместе до Берлина протопали. Все к себе в Сибирь звал на рыбалку. Озеро Байкал, слыхал о таком?
А как же! Самое глубокое в мире пресноводное озеро с редкой флорой и фауной.
Да-а-а… Места там замечательные. Мы с другом долго переписывались. Он фотографии слал, все в гости зазывал. Ко мне пару раз приезжал. А у меня никак не получалось вырваться, постоянно какие-то неотложные дела находились… Да, рыбу он привез, вот такую, килограмма на четыре. Байкальский омуль называется. Она больше нигде в мире не водится, кроме тамошних мест. Во как! Вот это рыбалка, я понимаю! Я как увидел ту рыбу, так прямо заболел поездкой на Байкал. Так мне хотелось ее поймать! Думал, вот на пенсию выйду и осуществлю свою рыбацкую мечту. Да какой там! То денег не хватало, то детям помогал, а сейчас и совсем дряхлый стал. Какая там поездка! Так и остался мой омуль несбыточной мечтой…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.