Алексей Виноградов - Учебник по графомании Страница 15

  - У моего дога исключительно высокородный окрас, вы посмотрите, ну, посмотрите...

  - Что ж, не спорю, хорошая собачка, а вот у моего ротвейлера в родословной одни чемпионы, вы посмотрите, какой прикус, да такой тещу за один хряп пополам перекусит...

  Ну, вы и сами знаете, почему так дружны эти собачники, потому что желание воспитать (и создать) собаку ничто без возможности этим похвастаться.

  Вот так и мы, пришли на Самиздат похвастаться своей рожденной в муках породой, а тут оказывается у всех она такая - дворовая, вот каждый и косит, как может, под племенную масть, в конкурсах разных участвует, чтобы мандат иметь, что лаять умеет по-печатному, и хвост и уши у него нормально подрублены.

  Вот в чем в самом главном графоман похож даже на гениального писателя: тот и другой обязательно с приветом. Это нас с ними, великими, всегда и объединяло. В остальном, нет никакой между нами похожести, но и того достаточно, чтобы свое я до поджилок прочувствовать. У сетевого графомана даже больше сегодня возможностей, чем у Гоголя или какого-то там Пушкина, этим великим нужно было признание целой толпы, а нам и одного монитора уже достаточно. В общем, современный писательский бред, наделенный способностью свернуть весь мир до размера экрана компьютера, нашел наконец-то более устойчивую форму существования. Стало возможным одновременно чувствовать: 'ты есть - тебя нет', то есть, 'ты уже не ты, а что-то более значительное'. Если в пещерный, до компьютерный период, чтобы поехать крышей графоману нужно было приложить для того усилия и затратить значительное время, то теперь этот процесс ускорен новейшими процессорами: раз-два и уже поехали.

  А, спрашивается, куда? Да поздно спрашивать, раз уже тронулись.

  Ну, скажем, насколько безобидно это само творчество для большинства авторов - совершенно безобидно, потому что основная масса графоманов с абсолютно адекватной психикой, то есть, разумна, и потому бездарна. Уж здесь, у нас, можно прочитать массу сам с собой литературы, где авторы на длинные страницы переложили прекрасным русским языком сто раз повторенные до них мысли, образы и эмоции, а вот бога или черта в них нет. А то вдруг, изредка, встретишь с виду натуральный бред: слова на слова лезут, мысли в одну кучку не ложатся, русский язык исковеркан с кухарской жестокостью, а новизна в тексте есть. Это, значит, товарищ не справился, вылезло оно из него и всех должно бы было удивить своей новизной, но его опять не заметили, потому как форма в литературе, к сожалению, важнее ее содержания. В этом, наверно, и заключается главная беда способного человека: уложить то, что никто никогда не видел, в форму всем привычную, чтобы быть понятым и услышанным, и при этом остаться самим собой. Да что я вам все так непонятно рассказываю, сейчас проще скажу: вы большую кошку в маленькую сетку пробовали запихивать, если не пробовали, то и не надо, на то талант нужен.

  Если бы нам разрешили писать, как мы думаем, то сплошь и рядом рождались бы произведения не разбитые на отдельные эмоции, кои легче было бы переваривать, а все это было в натуральном виде. Я тут прочитал у одного автора, что он делал в туалете и, казалось, чем бы он мог нас удивить, если мы все это давно делаем, а он вдруг написал следующее откровение, что 'с философской точки зрения ходить по маленькому ничем не отличается от хождения по большому, то почему тогда мы не делаем это все сразу'. К сожалению, в этом отрывке гораздо больше смысла, чем в бесчисленных литературных спорах, которые мы ведем на форумах и статьях СИ. Автор-безобразник прямо ставит самый насущный философский вопрос на уровень обывательского понимания: если так удобнее, то почему не делаем - не можем, не хотим или просто растягиваем удовольствие.

  Чувствуете, что тот бред, какой я сейчас несу, обозревая одну чужую строчку, гораздо быстрее можно назвать бредом, чем то, о чем нам поведал сам автор туалетной философии.

  Ну, разумеется, все остальные, якобы пишут лучше, и находят более высокие на то образы, что доказывают строки другого СИ-шного автора: '...софистические приемы в доскональном понимании увиденного мира, ничто против умозаключения большинства'. Если первый безобразный туалетный отрывок я попытался возвысить до культурного понимания, то в этом случае сделаю наоборот, понижу. Что мы здесь можем понять? Да все что угодно, то есть, одним мановением клавиатуры автор показал нам то же самое, что и первый автор: он может так писать, а мы так почему-то не пишем - не можем, не хотим или растягиваем удовольствие.

  Уж, какой из этих двух авторов наложил кучу больше, мы не станем разбираться, главное, что они оба старались, но один это сделал талантливо, а второй бездарно. Впрочем, нюхать, конечно, дальше не будем, пусть себе там лежат и пахнут уже отработанной иллюстрацией, что в нашем мире быть понятным гораздо важнее, чем быть умным.

  КЛАССИФИКАЦИИ ГРАФОМАНОВ ПО ЭМОЦИЯМ

  (дополнение к предыдущей классификации)

  Если позволите, я дальше перейду на 'распальцовку' графоманов по их близости к творческому успеху. Если поверить дедушке Юнгу, ну, в его темную теорию 'о сознательном и бессознательном', то жизнь становится вдвойне невыносимой. Уж если кто вдруг не читал этого Юнга, то вы ничего и не потеряли, я сейчас вам на трех пальцах это изложу. У него там, в книжке, толково расписано, что кроме обычного сознания в глубине нас живет еще скрытое подсознание, которое лезет из нас, где только может и, между прочим, именно оно отвечает за наше творческое начало. В принципе, очень подходящее объяснение, если что из нас литературное, когда и вылезло, то мы за то и не отвечаем, потому, как само. Все дело, разумеется, что именно полезло, если человек - так себе, мелкий человечишко, то и вылезет такое же, словно под чужую 'фанеру' было написано.

  Уж как же нам жить дальше, сознавая, что все, мол, внутри вас, уже есть: главное - тащи, и вытащишь. Если ему, Юнгу, поверить, то надо непременно тащить, но столько людей тянут-потянут, а вытянуть не могут. Видимо, это второе 'подсознание' нужно вначале хорошенько раздразнить: горем, водкой, радостью настоящей, которую в магазине не купишь. А если все равно не лезет, значит, пусто там - наврал Юнг.

  А если поверить не Юнгу, а участковому психиатру, то последний вам быстро подскажет: если в вас завелся 'второй человек', то лечится надо немедленно, долго, соблюдать режим и не есть чего-нибудь, что особенно хочется.

  Что есть настоящий графоман, натуральный, так сказать, с литературными возможностями? Псих - не псих, лечат - не лечат, в общем - из тех, кого еще и почитать в прозе, али в стихах полистать уже можно, но лучше не читать, потому что не фонтан, а так себе - кран забыли закрыть. А как же его на мониторе различить, чтобы не обидеть болезного - ну, основные признаки я скажу, не скрою. Словоохотлив в общении, старается выглядеть скромным, уставшим от жизни, очень натурально подделывает радость за чужие успехи, в ответ на критику его собственных произведений - всегда кидается защищаться, и может выйти из себя настолько, что и без остальных признаков станет ясно, что графоман.

  Есть еще один заметный подвид настоящего графомана - это, назовем его графоман-грамотей. Это несчастный раб пунктуации и всего остального правописания, что-то среднее между отставной учительницей в Интернете и энтомологом по учету чужих блох-ошибок. Этот вид чрезвычайно опасен, и как только он появляется у вас на горизонте, то гоните его вместе со словарем, потому как эта бесплатная учительница настолько вам отравит существование, что снова будет по ночам школа сниться с этой занудой Марь Ивановной.

  Что есть фальшивый графоман, суррогатный, то есть, со знанием русского языка в пределах средней школы или совкового вуза? Ну, конечно, культурный человек, часто с обхождением, мыслями разными, скучен, заумен, знает несколько таких слов, что и в словаре еще не успели напечатать. Уж, такого, поверьте, читать нельзя - вырвет даже тем, что вы и не ели. А вот поговорить с таким на форуме одно удовольствие, за час такой умностью можно пропитаться, что даже не знаешь потом, что в голову насовсем брать, а что пусть на форуме дальше валяется, раз не донести. Вот основные признаки на мониторе суррогатного графомана. Малое число опубликованных произведений, доброжелательность в общении, если он вдруг и срывается на оскорбления, то тут же гаснет, и извинительно поддакивает собеседнику. С таким можно и в реале встретиться, без опасения, что он вам весь день будет рассказывать о своих литературных муках и вслух читать самого себя.

  Что есть не графоман вообще, то есть пишет потихоньку, словно птичка беззаботная, а в общую стаю о литературе поговорить не подлетает? Это просто душа человек и не важно, какого он размера. Он просто: зашел, увидел и наследил тем же, что увидел, потому и ушел. Чаще навсегда. Основные признаки такого не графомана на мониторе: легко соглашается на встречу и общение в реальном мире, в случае не совпадения полов, всегда готов на спаривание или создание семьи, в случае совпадения полов - хороший товарищ и незаменимый собутыльник.