Олег Торсунов - Развитие разума: книга вторая Страница 17

ЧИТАТЕЛЬ: И в чем тут проблема? Пусть кушают, сколько им хочется, пока есть такая возможность!

АВТОР: Проблема в понимании того, что именно мы кушаем! Большинство людей не понимают, что «хочется» — это функция ума, а не тела! Именно поэтому полный человек, который имеет запас питательных веществ как минимум на две недели, тоже хочет кушать каждые пять часов, как и худой.

ЧИТАТЕЛЬ: Вы знаете, я уже как-то задумывался над этим и пришел к выводу, что у полных людей как следует не работают чувство сытости и чувство голода.

АВТОР: Нет, чувство голода у них работает как надо, просто полные люди по каким-то причинам расходуют в жизни слишком много умственной энергии, гораздо больше, чем энергии грубо-материальной. Именно поэтому они и кушают больше: им нужно восполнять потерянную энергию ума.

ЧИТАТЕЛЬ: Вы хотите сказать, что у тучных людей энергия накапливается в теле, а в уме её всё-таки не хватает?

АВТОР: Совершенно верно!

ЧИТАТЕЛЬ: Это — интересная точка зрения, но как она связана с освященной пищей?

АВТОР: Освященная пища наполняет ум в десятки раз качественнее и сильнее, чем обычная. Поэтому она приносит человеку огромное удовлетворение. Поев освященной пищи, человек гораздо больший промежуток времени не испытывает чувства голода. Поэтому те, кто питаются освященной пищей, вообще могут кушать один раз в день. К тому же подумайте: чем пища, сотканная из одного лишь насилия, наполняет ум?

ЧИТАТЕЛЬ: Вы хотите сказать, что мясная пища плохо насыщает ум?

АВТОР: Нет, она хорошо насыщает ум. Вопрос только — чем? Отчаянием животного, которого вытряхнули из тела, его болью, его проклятиями, его обидой — вот чем она наполняет ум человека! В то время как вегетарианская пища состоит из продуктов, которые вообще не связаны с насилием (молоко, плоды, семена), и из продуктов, которые содержат не так много насилия (листья, корни, стебли растений).

ЧИТАТЕЛЬ: Не понимаю, почему в корнях меньше насилия, чем в мясе! Мы же, выкапывая корни, убиваем растение?

АВТОР: Это факт! Но поймите, что животная форма жизни пропитана большим благочестием и большим сознанием, чем жизнь растений. Другими словами, животные остро сознают свою смерть, а растения живут, как в глубоком сне (сне без сновидений). Поэтому страдания растений нельзя сравнивать со страданиями животных.

ЧИТАТЕЛЬ: Значит, вот по какой причине Бог не принимает от нас животную пищу?

АВТОР: Да, другой причины нет. Господь принимает от нас растительную пищу, так как она содержит в себе меньше страданий. В результате соприкосновения с духовной энергией эта пища освящается и вообще избавляется от греха. Потому-то она и становится такой вкусной!

ЧИТАТЕЛЬ: Ну что же, звучит заманчиво: надо попробовать!

АВТОР: Попробуйте. В ведической культуре освященную пищу называют «прасад», что в переводе с санскрита означает «милость». Питаться одной лишь милостью — это очень разумный подход к жизни. Веды утверждают, что ум человека фактически состоит из энергии пищи, которую он ест. Поэтому спустя какое-то время после того, как вы начнёте питаться только освященной пищей, ваш ум будет состоять не из греха кармических реакций, а из одной лишь милости Бога.

ЧИТАТЕЛЬ: Да! В общем-то, никто не спорит: питание — это одна из главных жизненных потребностей человека.

АВТОР: Поэтому, если сначала мы предлагаем свою пищу Богу и только затем вкушаем её сами или кормим ею других, то в результате ум очень быстро очищается. Так в нашем сознании уничтожается изрядная доля эгоизма. Духовная наука утверждает, что от постоянного соприкосновения с энергией Бога к нам постепенно приходит осознание Бога, а это и является главной целью человеческой жизни.

1.5. Осознание Бога

ЧИТАТЕЛЬ: Вы постоянно повторяете довольно непонятное мне сочетание слов: «духовная наука», «духовная наука»! Объясните мне, как можно называть наукой то, что невозможно изучать? Наука строится на экспериментах и доказательствах. Как можно доказать то, что нельзя ни потрогать, ни показать, ни передать словами, ни тем более проверить каким-либо экспериментом? Любая наука начинается с эксперимента, который и подтверждает истину того или иного утверждения. Давайте поставим эксперимент с освященной пищей! Какой прибор зарегистрирует изменения, происшедшие в моём сознании от её употребления?

АВТОР: Ваше измененное настроение, ваш ум, ваш разум, ваша вера, ваша жизнь, ваша судьба — будут такими приборами!

ЧИТАТЕЛЬ: Ну, знаете, это не научно! Мой ум и разум не могут быть приборами. Если моему уму дать волю, то он насочиняет с три короба! А вера — это вообще непонятно что такое!

АВТОР: Тем не менее для изучения духовной энергии мы не найдем в этом мире других приборов. Материя не сможет измерить дух, поэтому остаётся пользоваться собственным умом и разумом — другого способа нет. Что касается вашего ума, то, по всей видимости, в настоящее время он недостаточно чист для того, чтобы быть прибором. Однако если вы будете следовать научному процессу духовной практики, то со временем он может стать реальным орудием для постижения духовной истины. Между тем ум чистого святого можно рассматривать как «прибор» для постижения истины, который опирается на духовную науку.

ЧИТАТЕЛЬ: У меня по этому поводу другое мнение.

АВТОР: Вы не одиноки в своём мнении. Большинство ученых, изучающих грубую материю, считают, что вера — ерунда, а ум и разум тем более! Они уверены, что ум и разум — всего лишь комбинации нервных импульсов и что наука начинается с эксперимента, а не с веры в знание. Поэтому то, что невозможно подтвердить привычными материалистическими способами, в такой науке часто просто «зарубается».

ЧИТАТЕЛЬ: И это правильно.

АВТОР: Но если проанализировать логику принципиально новых открытий, то все они, без исключения, вступают в противоречие с этим «незыблемым» постулатом материалистически настроенных ученых.

ЧИТАТЕЛЬ: В чём же состоит логика новых открытий?

АВТОР: Сначала ученый с помощью разума должен открыть истину и сильно поверить в неё. Затем ученый долго вынашивает в уме, как применить идею сделанного им открытия на практике. И только спустя какое-то время ставится окончательный эксперимент, подтверждающий это открытие. Как видите, в основе открытия лежат вера в знание и разум ученого, а не эксперимент! Вера в знание, а также деятельность ума и разума постепенно приводят ученого к возможности подтвердить открытие с помощью эксперимента. Поэтому сама идея экспериментального развития науки просто абсурдна. Науку развивают не экспериментом, а верой в открываемое знание, разумом и умом; а эксперимент проводится лишь для того, чтобы объяснить то, во что ученый поверил.

ЧИТАТЕЛЬ: Тем не менее современный научный подход состоит в том, что для доказательства новой истины сначала нужно провести эксперимент. Если прямой эксперимент поставить невозможно, значит, предмет открытия считается ненаучным, а вера учёного объявляется фантазией. И такой подход в какой-то степени работает, так как многие изобретения можно сразу проверить на практике!

АВТОР: Согласен, такой подход работает, если науку развивать вширь и не пытаться открыть ничего принципиально нового. Так, например, можно изобрести новый вид велосипеда и немедленно проверить, как он ездит. С таким же успехом можно создать новую модель машины или придумать новую сковородку, чтобы при жарке ничего к ней не прилипало. Однако если говорить о развитии науки вглубь, то как без принципиально нового осознания можно поставить эксперимент над тем, что ещё не познано?

ЧИТАТЕЛЬ: В смысле?

АВТОР: Как можно потрогать то, что ещё не изведано! Как можно пощупать электрон с помощью пинцета? Как можно увидеть вакуум? Как можно грубыми приборами измерить что-то гораздо более тонкое, неизведанное и потому неуловимое?

ЧИТАТЕЛЬ: Но тем не менее наука всё же как-то открыла электроны, протоны, нейтроны! Тогда ведь не было приборов, чтобы увидеть их, зарегистрировать и измерить?

АВТОР: Вот именно: «наука как-то открыла» электроны; вопрос в том — как! Сначала, ещё до открытия электрона, появилась гипотеза, родившаяся в разуме гениального ученого. Эта гипотеза помогла ему обрести веру, что идея существования электрона действительно работает в природе. Дальше, наблюдая за явлениями природы, ученый, открывший электрон, долго пытался своим разумом понять, сохраняя веру в открытие, как применить его на практике. Если бы у учёного не было крепкой веры в идею существования электрона, то этот поиск закончился бы неудачно. И при чем тут эксперимент? Истина состоит в том, что науку двигают вера в новое понимание вещей и разум ученого!