Сет Годин - Уроки Икара. Как высоко вы можете взлететь? Страница 17

Но еще труднее выполнять работу, которая не приносит мгновенных похвал, однако доходит до самого сердца другого человека, меняет темы разговоров и заставляет скучать, когда вы уходите.

Кто решает, что ваша работа сделана хорошо? Когда вы вкладываете в нее все, на что способны, тогда решаете вы. Если работа не отвечает ее цели, если кувшин, который вы сделали, дает течь или молоток, который вы изобрели, быстро ломается, то вам следует научиться, как сделать его лучше. Целью вашего творчества является установление взаимосвязи, как и целью молотка является заколачивать гвозди.

Но мы не виним гвоздь в том, что сломался молоток, или воду в том, что она вытекает через дырявое дно кувшина. Если аудитории не очень нравится эта работа и вам трудно будет установить взаимосвязь, значит, вы не подходите друг другу. Возможно, это не та работа и не для той группы людей. Не старайтесь подстроиться под нее, чтобы заслужить быструю овацию. Устанавливайте связь более глубокого порядка.

Ну вот, все получилось, работа закончена.

А если она закончена, аплодисменты, похвалы и слова благодарности – это уже нечто другое. Что-то дополнительное и не являющееся частью того, что вы создали. Если вы поете прекрасную песню для двух людей или для тысячи, это все та же песня, и количество благодарностей, которыми вас вознаграждают, не является частью этой песни.

Связь, которая устанавливается после того, как творчество получило оценку, длится гораздо дольше, чем могли бы продолжаться аплодисменты, и она открывает двери для вас к работе, чтобы создавать еще больше связей – в противоположность поиску повторения мимолетного возбуждения, которое вызывают овации.

Каждый человек одинок.

Устанавливайте связь с другими людьми.

Часть вторая

Мифы, пропаганда и камиваза

Мифы и мечты приходят из одного источника… Мифы – это мечты человечества.

Всего лишь миф

Откуда приходят к нам мифы? И имеют ли они какое-нибудь значение?

Почему мы продолжаем тешить себя рассказами о Геркулесе, Торе и Рональде Рейгане? Почему истории Зевса, Моисея и Мартина Лютера Кинга все еще вызывают такой живой отклик в сердцах людей?

Когда мы вспоминаем Махатму или Стива Джобса, то говорим о реальных людях или о неких надуманных идеальных образах, которые заняли их место?

Знаменитый исследователь мифов Джозеф Кэмпбелл (а ведь он сам – фигура почти мифологическая) очень точно подметил это, как припечатал. Мифы рассказывают не о богах и героях (неважно, реальных или воображаемых), они рассказывают о нас. В них говорится о людях, которые поступают, как это свойственно другим, но только обряженных в тоги богов или принявших облик легендарных героев. Мифы ярко отражают лучшее (а порой, наоборот, худшее), что свойственно нам, людям. Эти истории распространяются не по воле какого-нибудь короля или тирана, который требует, чтобы мы их слушали и запоминали. Нет, они привлекают наше внимание, западают в память и вызывают в нас отклик, потому что рассказывают о том, что есть или могло бы быть лучшего в нас самих.

Мифы – это не просто сказки. Это зеркало, путеводная нить и планка, помогающая нам прыгнуть выше. Такова и та позабытая часть известной истории об Икаре, которая может стать могучим талисманом, напоминанием о том, что нельзя размениваться на мелочи, что нужно отдавать должное благоприятным возможностям, встречающимся на нашем пути.

Хижина, замок и собор

Как объясняет Кэмпбелл, древние мифы и народные сказания пришли к нам из трех разных общественных формаций. Из хижин пришли сказки, которые простые люди придумывали, чтобы позабавить своих детей. К ним относятся сказания о Поле Баньяне и Дэвиде Кёрене. Настоящие же мифы пришли из замков (под этим можно понимать и правительство, и королевский двор, и державу) или из соборов (религиозные организации). Они создавались специально, чтобы возбудить у слушателей душевный подъем, например патриотический, чтобы проповедовать покорность властям или церкви либо вызвать героический порыв.

Древние мифы вращаются вокруг тех людей, которые имели власть и могущество. Они восславляют царей и полководцев, вождей и пророков.

И, разумеется, те мифы, на которых воспитывались наши родители, затрагивали несколько другие темы. Они касались угрозы всеобщего уничтожения, исходящей от Кремля, или прекрасных перспектив, открывающихся прямо за порогом престижного колледжа, или легендарного могущества корпораций – вот какими историями нас пичкали с детства. Эти новые центры власти и могущества (а также опасности и риска), естественно, отразились и на характере современных мифов. Нам рассказывают небылицы о разного рода индустриальных привилегиях, о надежных рабочих местах, о том, что нужно подчиняться начальству, проявлять усердие и стараться не слишком показывать свой характер.

И эти мифы находили отклик в душе наших родителей (а также у нас самих), потому что вызывали чувство уверенности в том, что перед нами открывается вполне определенный, четкий и осмысленный путь. Это происходило потому, что мифические истории отражали современное общество и оно старалось их усилить. Мы охотно и не задумываясь проглатывали небылицы о преуспевающем работнике какой-то компании и прилежном выпускнике колледжа, о верном своей родине солдате и счастливой домохозяйке. В этих мифах нам показывали, о чем можно мечтать, и эти мечты становились нашими мечтами.

В сущности, они стали для нас частью реальности. Мы верили в обещания и принимали предложения от заправил индустриального мира. «Мы дадим вам это, если вы дадите нам то и то», – говорили они. И вот почему такое опасение вызывали люди, подобные Бетти Фридан и Джорджу Карлину. У них хватило мужества бросить вызов слепой вере в идолов индустриального мира.

Для этого поколения гомеровские мифы о храбрости и силе духа были вытеснены другими обывательскими и совсем не героическими историями про Арчи Банкера из

«Оставь это Биверу». Конечно, были все-таки и настоящие супергерои – в книжках с комиксами, которые мы прятали под подушкой, но эти герои вовсе не требовали, чтобы мы стали такими, как они. Это были просто ни к чему не обязывающие игры мальчишек, еще не осознавших, что в современной армии нет места для Капитана Америка и что в нашем реальном мире Человек-паук попросту никогда не смог бы устроиться на работу. Папы и мамы покупали нам комплекты белья с изображением Бэтмена и майки, как у Супермена, но при этом было ясно: сколько бы мы ни играли в героев, это не более чем игра, коль скоро ты живешь в этом обществе, то должен вырасти прилежным и послушным его членом.

Мифы могут быть коварными, действовать исподтишка, незаметно. Они врастают в нашу культуру, и мы начинаем повторять их – и повторяем до тех пор, пока они не только будут звучать правдоподобно, но и станут восприниматься как правда. Современные мифы росли и развивались вместе с ростом индустриальной системы, они существуют, чтобы служить целям тех, кто управляет нашей экономикой и нашей системой.

Для правящего класса дерзновение и вызов были злейшими врагами. Древние греки употребляли специальное слово «гюбрис», когда говорили о человеке, возвышавшем голос против авторитетных лиц, у которого хватало смелости встать и высказать свои возражения. Поэтому неудивительно, что до нас дошла лишь та часть истории об Икаре, где нас предупреждают, как опасно заноситься.

Но сейчас нам как раз нужно такое качество, как дерзновение, – проявление смелости и самобытности в творчестве.

Пропаганда – это не миф

Пропаганда в лучшем случае имеет некоторое сходство с мифом. Например, советские плакаты, призывающие к неустанному труду; нацистские фильмы, прославляющие единство нации. Дидактические фильмы индустриальной системы мягко, но настойчиво рекомендовали соблюдать установленные нормы и склоняли к конформизму. Истории об успехах современных корпораций стали неотъемлемой частью нашей жизни, и их создателям очень хотелось бы, чтобы они воспринимались как настоящие мифы, находящие глубокий отклик в душе человека.

На деле же все обстоит как раз наоборот. Подобные истории вовсе не являются мифами. Это просто пропаганда – набор историй о том, каким человеком хотели бы вас видеть обладающие властью. Они намерены переделать вас. И добиваются своего. Пропаганда индустриального века создала целые поколения, которые поверили, что послушание является важнейшей чертой нашего характера. Пропаганда – это все равно что кассир, который дает нам билет в один конец.

Пропаганда призывает нас стать кем-то, кем мы еще не являемся. И это срабатывает, если только тот, кто ведет такую линию, имеет достаточно денег и власти, чтобы методично бить в одну точку.