Бхагаван Раджниш - Путь один- в глубь себя Страница 17

Наблюдение, присутствие и есть путь к блаженству.

Топливо поступает без ограничений, ведь в нем — источник жизни. Энергия не уменьшается, ее нужно увеличивать, ведь энергия — это блаженство, а Бог — просто название высшей энергии. Ты не сможешь достичь ее, обесточивая себя, лишая себя сил. Божественное можно испытать, лишь когда энергии в тебе становится все больше, когда она настолько переполняет тебя, что ее поток сметает все твои границы и барьеры. Ты можешь достичь его, только если твоя энергия бьет через край, выходит из любых берегов. Как пересохшая река может достичь океа-

Вина — индийский музыкальный инструмент. — Прим. перев.

на? Воды становится все меньше, и на месте реки остаются лишь лужи, да и те засыпает песком. Все пересыхает. Если у реки получится протянуть чуть дальше, то лишь для того, чтобы появилась еще парочка луж. Когда ты сдерживаешь поступление топлива...

Наращивай жизненную энергию! Пусть энергия жизни достигнет своего океана, и тогда ей не будет предела, ведь энергия жизни бесконечна. В том, что касается жизненной энергии, избыток невозможен. Энергии не бывает слишком много: не важно, сколько ее у тебя, ты увидишь, что может быть еще больше.

В реке, устремленной к океану, должно быть в изобилии воды и радости. Поток должен быть такой силы, чтобы не иссякнуть, превратившись в лужи, а продолжить свой путь через все препятствия и преграды... И однажды такая река таки достигнет океана.

Если ты устремлен к океану, тебе придется до некоторой степени стать океаном, ведь только подобное может встретиться с подобным. Если Бог — это бесконечная энергия, то тебе, лишенному энергии, встретиться с Ним не удастся. Если Он огромен и бескраен, а ты — истощен, вашей встрече не быть. Так что хоть немного стань подобен Ему. Если Он — это жизнь, как ты можешь отправиться навстречу Ему в виде трупа? Посмотри вокруг! Он танцует. В Нем распускаются цветы, из Него льются звуки музыки, и все вокруг исполнено ликования.

У нас есть всего несколько праздничных дней. Раз в год мы отмечаем Холи6, праздник цветов и красок. В этот день мы раскрашиваем себя и друг друга яркими красками. Раз в год отмечается Дивали7, праздник света, когда в темное время зажигают много фонарей и ламп. Но наша жизнь пуста и однообразна; именно поэтому человеку пришлось придумать праздники.

Птицы, животные, растения, реки, водопады — никто из них не празднует ни Холи, ни Дивали. Человек болен, вот поэтому его устраивает всего один праздник Дивали. Один день Дивали — это просто утешение. В этот день мы надеваем на себя новую одежду, устраиваем фейерверки, зажигаем фонари. А потом возвращаемся в тот же мрак и уныние, в ту же тюрьму, к тем же страданиям и страхам.

Когда приходит праздник Холи, мы поем и танцуем, забывая о любых ограничениях и выходя за рамки обычных правил поведения. В этот день мы отбрасываем мораль и нормы этикета; целый день наша река течет, не обращая внимания ни на какие запреты. Но неужели ты думаешь, что река, текущая раз в год, когда-то достигнет океана? И даже происходящее в этот день — лишь подобие настоящего потока; это просто притворство — мы изображаем себя истинных.

Посмотри на природу: все сущее каждый день радуется Холи и празднует Дивали. Природа ежедневно окрашивается новыми, свежими красками, каждое утро распускаются новые цветы. Старые листья еще не успели опасть, а уже распускаются бутоны и появляются новые побеги. Этот праздник не прекращается ни на мгновение — он бесконечен, каждая секунда — это Дивали. Такой будет жизнь религиозного человека: он празднует ежесекундно.

Он благодарен за то, что существует. Каждый его вздох — это выражение благодарности и благословления.

Это побочное действие наблюдения, присутствия. Если ты наблюдаешь, недостатка в топливе у тебя не возникнет — ты не лишишься энергии. И крышка чайника не будет привалена грузом — так что с ума ты тоже не сойдешь. Наблюдение — не для того, чтобы ты провалился в безумие, чтобы тебя разорвало на тысячи кусков. Оно означает, что все происходящее ты видишь со стороны. Эти горящие дрова прекрасны, в языках пламени есть какое-то величие, а в жизни, своими проявлениями напоминающей огонь, есть какая-то глубинная притягательность. Музыка кипящей воды — нарастающий шум, пузырьки, бурление, поднимающийся пар — все это тоже прекрасно. Все это принимается.

Убери крышку, дай пару выйти. Пусть огонь горит, а пар свободно выходит. Все это ты увидишь со стороны, и тебе откроется удивительная истина — все, за чем ты наблюдаешь, происходит в теле. Топливо, вода, пар — все это происходит в теле. Ты окружен этим, но пребываешь вне его.

Когда ты увидишь, что находишься в стороне от всего, что в каждое мгновение тебя окружает, ты выйдешь за пределы. Отныне гнев тебя не потревожит, тебя перестанет заботить секс. С этого дня, даже занимаясь сексом, ты будешь отстранен. Теперь в тебе будет понимание того, что ты течешь вместе с высшей энергией бытия. Если бытие желает, чтобы ты занялся сексом, хорошо. Пусть будет так. И даже если ты гневаешься, отныне твой гнев станет игрой, представлением, действом. Если это необходимо, ты позволишь ему быть; но ни на одно мгновение ты не отождествишь себя с этим чувством. Ты и вспышка гнева останутся отдельны.

Быть в мире и не от мира; быть в теле и не принадлежать ему; перейти реку и не намокнуть — такова суть наблюдения.

Мастер дзэн прощался со своим учеником. Он повелел ученику идти в мир и рассказать другим людям о том, чему научил его мастер, дать им все, что мастер дал ему. Когда ученик спускался по ступеням дома, собираясь отправиться в путь, мастер добавил: «Смотри не замочи ног, когда будешь переходить реку».

Ученика эта фраза застигла врасплох, было заметно, что он в смятении. Перейти реку и не замочить ноги? Если ноги нельзя мочить, то лучше держаться от реки подальше. Перейти ее можно, только если ногам дозволяется намокнуть, так что не приближайся к ней.

Мастер сказал: «Тебе лучше остаться. Если ты не понял такого пустяка, то тебе еще рано уходить». Ученик попросил его объяснить. «Это нельзя объяснить, — ответил мастер. — Снова начни медитировать. Снова практикуй наблюдение, поскольку в этой фразе — сущность наблюдения».

Вот весь смысл наблюдения: перейди реку вброд, но не замочи своих ног! Если ты избегаешь реки — это потому, что ты слаб. Если твои ноги промокли, значит, ты сбился с пути. Это сложно, но как только наблюдение станет случаться, все сложности исчезнут, испарятся. Ты остаешься только наблюдателем, ты не становишься делателем. Так что наблюдай гнев, наблюдай секс, ревность и осознавай, что ты — само наблюдение, а не то, за чем наблюдают. Откажись от своей тождественности с тем, что видится, и свяжи ее с видящим.

Как только ты начнешь ловить проблески этого состояния, ты постепенно обнаружишь, что мир вертится сам по себе. Тебе не нужно поддерживать его, ты не нужен. Тело функционирует без тебя. Тело чувствует голод, требует еды и поглощает ее внутрь себя.

Ты без всякой на то нужды вмешиваешься в это дело. Телу становится жарко, и оно ищет укрытия в тени деревьев. Если ты вмешаешься, то сделаешь это напрасно. Ты не нужен. Ты мог просто наблюдать за тем, как тело чувствует жару, наблюдать за появлением пота, который сказал телу, что оно вот-вот перегреется, и наблюдать, как тело поднимается и перемещается в тень. Если ты способен просто наблюдать, что это тело перегревается, переходит в тень, ты — наблюдатель сцены, но не ее исполнитель, тогда ты уже освободился. Другого освобождения не существует. И в скором времени ты увидишь, что уже свободен от всего, что общество в тебе подавляло. Но не существует освобождения от того, что дано тебе от природы.

Наблюдение освободит тебя от всего, что общество насильно в тебе подавляло, от всего неестественного. Но хорошенько усвой: не бывает свободы от того, что заложено в тебя природой. Если ученик не понимает этого, он столкнется с трудностями, поскольку будет думать, что все еще должна случиться свобода от того и от этого.

Помни, ты можешь избавиться от заложенного в тебя другими людьми, но не от того, что ты сам принес в этот мир. Ты сможешь оставить все это только в минуту, когда будешь покидать свое тело.

Того, кто освободился от социума и его условностей, мы называем Дживанмукта — тот, кто освободился при жизни, в ком не осталось ничего подавляемого. Но природа все же должна в нем взять свое, даже сейчас. Дживанмукта по-прежнему будет испытывать голод. Он должен. В сущности, ты не сможешь испытывать голод так, как это происходит с ним, поскольку все в нем стало кристально чистым. В нем живет совершенный наблюдатель, который отделен от него и стоит рядом.