Бхагаван Раджниш - Разум. Творческий отклик на сейчас Страница 19

Но есть третья альтернатива — тебе необязательно быть ни одним, ни вторым — и именно это значит быть самим собой.

Быть вне пирамиды ума значит войти в храм своего существа.

Пирамида — для мёртвых. Фактически, пирамиды были построены в качестве могил для египетских королей и королев. Это кладбища; и когда я называю ум словом пирамида, то делаю это умышленно. Ум — это тоже кладбище мёртвых вещей, прошлых воспоминаний, опытов, теней... всё это тени. Но мало-помалу они становятся такими густыми, что создают вокруг вас темную пелену.

Если вы хотите спастись от своей тени, что, по-вашему, вы должны сделать? Бежать? Тень последует за вами, куда бы вы ни отправились, она останется при вас; это ваша тень. И тень не экзистенциальна; это привидение. Единственный способ от неё избавиться — это обернуться, посмотреть на неё и попытаться установить, есть ли в ней что-нибудь вещественное. В ней ничего нет! — это чистая отрицательность. И просто потому, что вы стоите на пути солнечных лучей, солнце не может войти; отсутствие солнца создаёт тень.

Ситуация с вашими мыслями в точности подобна этой. Поскольку вы не наблюдаете, поскольку вы не в молчании, поскольку вы не видите вещи ясно, без всякого искажения, мысли остаются заменителями осознанности. Пока вы не станете осознанными, мысли будут продолжаться.

Ум — это не вы. Это кто-то другой: вы — только наблюдатель. И даже несколько проблесков наблюдения подготовят вас к тому, чтобы выбраться из пирамиды без всякой борьбы, без всякого противоборства, без всякой практики. Вы просто встаёте и выходите.

Люди продолжают верить во что угодно, что приносит утешение. Их привидения, их боги, их рай и ад — всё это только утешения. Их святые, пророки, мудрецы — всё это утешения. Человеку истины требуется хребет, чтобы выбраться из всей этой прогнившей сутолоки. И единственный способ из неё выбраться — стать свидетелем собственного мыслительного процесса. И это легко, это самая лёгкая вещь на свете. Вам нужно сделать это только однажды; но вы никогда не пытаетесь даже однажды и продолжаете думать, что это самая трудная вещь на свете.

Я тоже раньше думал, что это очень трудно, потому что именно это мне говорили всё, именно это я читал в каждой книге — что это такое великое, трудное явление; чтобы прийти в состояние не-ума, человеку требуются многие жизни. Когда это говорят все, и нет ни единого исключения, очень естественно, что человек начинает в это верить.

Но я немного эксцентричен. Моя логика не следует обычному направлению, она движется зигзагообразно. Как только стало очевидно, что все говорят, что это трудно, каждое писание говорит, что это трудно... Мой ум действует по-другому. Первой идеей, пришедшей ко мне, было то, что, возможно, никто не пытался; иначе мнения были бы разные. Кто-то сказал бы, что это не так трудно. Единственной возможностью было то, что никто не пытался — но никто не хочет признаваться в своём невежестве. Самый лучший образ действия — это согласиться с коллективным консенсусом: что это трудно, очень трудно; на это требуется много жизней.

Я отбросил эту идею. Я сказал: «Это должно случиться в этой жизни; иначе ни в какой другой жизни я не позволю этому случиться; я буду с этим бороться. Или в этой жизни, или никогда». «Сейчас или никогда» — это стало моим неизменным подходом, и в тот день, когда я решил: «Сейчас или никогда», это случилось. С тех пор я просто изумлён тем, что люди остаются одураченными.

Самая простая вещь превратилась в самую невозможную — и самая простая вещь открывает двери к третьей альтернативе.

Она выводит тебя из пирамиды: ты — больше не ум. И только тогда ты знаешь, кто ты такой. А знать это — значит достичь всего, чего только стоит достигать.

От ума к не-уму

Когда человек отождествляется с интеллектом, рождается интеллектуальность; когда человек остаётся хозяином, не отождествлённым с интеллектом, рождается разум. Интеллект остаётся одним и тем же. Всё зависит от того, отождествляетесь ли вы с ним или остаетесь за его пределами. Если вы с ним отождествляетесь, это — интеллектуальность; если вы остаетесь не отождествлёнными, это — разум.

Разум безмерно важен; интеллектуальность составляет препятствие. Интеллектуальность становится препятствием даже в мире науки. Интеллектуальность может, самое большее, дать вам знающих школяров, велеречивых людей, которые продолжают говорить без конца, свивая и скручивая системы мысли, совершенно лишённые чего-либо вещественного.

В труде науки разум должен быть сфокусирован на объективном мире; в духовном исследовании разум должен двигаться вовнутрь. Разум один и тот же, меняется только направление. В науке цель исследования составляет объект, внешний объект; в духовном царстве — ваша субъективность, ваше внутреннее пространство, ваше приключение. Разум остаётся прежним.

Если вы становитесь интеллектуалом, вы не будете учёным. Вы напишете историю науки или философию науки, но не будете сами по себе учёным, исследователем, изобретателем, первооткрывателем. Вы будете просто накапливать информацию. Да, в этом тоже есть определённая польза; в том, что касается внешнего мира, даже информация до определённых пределов имеет определённую важность. Но во внутреннем мире в ней нет ни малейшей пользы. Это преграда, она оказывает отрицательный эффект на внутренний опыт.

Интеллект — это не преграда и не мост; интеллект нейтрален. Отождествитесь с ним, и он станет преградой; оставайтесь не отождествлёнными с ним, и он становится мостом. Но без медитации вы не сможете узнать своей трансцендентальной природы.

Для науки достаточно концентрации; самое большее, необходимо созерцание. Во внутреннем мире единственный путь — медитация. Концентрация не нужна — она не оказывает помощи; это определённое препятствие. Созерцание тоже не поможет; это компенсация отсутствия медитативного состояния, бедный его заменитель. Медитация — и только медитация — может принести внутреннюю революцию.

Медитация означает: выйти за пределы ума, посмотреть на ум снаружи. Именно это в точности значит слово экстаз: стоять снаружи. Если стоять снаружи ума, это делает вас экстатичными, приносит блаженство. И высвобождается огромный разум. Когда вы отождествлены с умом, вы не можете быть очень разумными, потому что отождествляете себя с инструментом, оказываетесь скованными рамками инструмента и его ограничениями. А вы сами неограниченны; вы — это сознание.

Используйте ум, но не становитесь им. Используйте его, как используете другие машины. Ум — это прекрасная машина. Если его использовать, он вам служит; если вы не можете его использовать, и он начинает использовать вас, он становится разрушительным, опасным. Он обязательно приведёт вас в беду, в то или другое бедствие, в то или другое страдание или несчастье, потому что машина — это слепая вещь. У неё нет глаз, нет прозрения.

Ум не может видеть; он может только повторять то, что в него заложено. Он похож на компьютер; сначала его нужно запрограммировать. Именно в этом состоит ваше так называемое образование: вы продолжаете программировать ум. Тогда он становится в вас огромной кладовой памяти, и каждый раз, когда вам нужно что-то вспомнить, он может просто предоставить необходимое. Но вы должны оставаться хозяином, чтобы можно было его использовать; иначе он начнёт направлять вас.