Лени Фич - Сны Эрры Страница 2

– Она со мной всегда. Да, она моя, и была со мной всегда, – смело соврал Эрра, нажимая на слово «всегда».

– Тогда почему ты не с ними?

– С кем?

– Со всеми, кто не здесь.

– Я не знаю.

Красавица снова оторвала глаза от вязанья и посмотрела на Эрра. Вокруг Эрры произошло легкое шевеление.

«Странно, когда она вяжет все вокруг замирает и спит, а когда перестает, всё шевелится», – подумал Эрра.

– Вот и мне странно, что ты здесь и не спишь, – сказала, как будто отвечая на фразу Эрры, красавица, но он не говорил ничего вслух.

«Она что, умеет читать мысли?» – мелькнуло в голове у Эрры.

– Для того чтобы разговаривать, необязательно говорить вслух, – ответила красавица.

– Ты можешь читать мои мысли?

– И ты можешь, раз нить у тебя в руках. Почему же ты этого не делаешь?

– Если мы будем молчать, то я не услышу твой красивый голос, – сделал комплимент с надеждой в голосе Эрра.

Красавица подняла голову и улыбнулась. В тот же миг теплая и ласковая волна накатила на Эрру, как в детстве на море.

«Боже, да что же со мной такое? Какие приятные чувства», – подумал Эрра.

Он стоял и, как дурачок, улыбался в ответ на ее улыбку. Вернее сказать, как блаженный. Ему сразу же захотелось положить весь мир к ногам красавицы и сказать: «Будь моей». Вот так сразу и весь мир. Никогда ранее Эрра и представить не мог, что способен на такие чувства и на такие выходки. Он обычно был очень разборчивый в людях и осторожный по жизни, он не привел бы к себе в гости человека, с которым только что познакомился. Его дом – это точно его крепость, поэтому право на посещение еще надо было бы заслужить. Хотя, конечно, такое возможно в принципе, но чтобы сразу и навсегда захотеть предложить другому человеку войти в его мир и остаться, вот это было удивительное новое состояние.

– Это твой дом? – спросил Эрра и сам понял, что сморозил глупость.

– Этот замок принадлежит всем, но сидящий на троне, считает, что по факту его рождения, только ему.

– А он кто?

– Король земель Грёз. А ты кто?

– Эрра Ликс, – он поклонился, как видел в кино, чтобы представиться даме, и галантно щелкнул воображаемыми шпорами на каблуках.

Красавица улыбнулась, явно понимая, что он ждет от нее ответного представления, ответила.

– Имя несет только опознавательный знак, чтобы ты не перепутал одно с другим. Ты сможешь перепутать меня с кем-то?

– Нет, я знаю, что ты такая одна, Принцесса. Я могу называть тебя так, даже, если ты и не королевской крови, – поклонился и развел руки в стороны Эрра, как это делал бы паж королевы, склонившийся в реверансе, и развернул веером пальцы.

Нить выскользнула из его руки. Вдруг повисла молчаливая и беззвучная пауза. Все звуки исчезли, все краски и очертания предметов начали размываться. Эрра начал погружаться во что-то, как в вату. Очертания зала стали искривляться и поплыли. Всё это происходило в такой пронзительной тишине, что захватило дух, и у Эрры защемило в солнечном сплетении. Так бывает от чувства безвозвратной потери, сидя у постели смертельно больного близкого тебе человека, понимаешь, что конец скоро. Завтра его не будет рядом и надо будет жить без него. И ты бессилен что-либо изменить. Возникло ощущение перемещения в пространстве. Эрра куда-то летел вниз, стремительно удаляясь от девушки.

«Что же это? Я хочу обратно к ней», – думал Эрра.

– Принцесса-а-а-а Грёз, – кричал он, но не слышал своего голоса.

Он вообще ничего не слышал. От бессилия, что-то изменить он весь напрягся и сжал кулаки. Слабый золотистый отблеск мелькнул перед глазами. Нить. Спасительная мысль вдруг возникла в его голове.

«Нить, – подумал Эрра. – Она должна привести меня к ней».

– Кабатсонэ…

Это скорее было похоже на слабый выдох, он не услышал, а скорее понял. И в эту секунду он уже стоял в эркере перед креслом, на котором сидела она и продолжала вязать.

– Тебя зовут Кабатсонэ? – скорее пропел, чем сказал Эрра, смакуя каждый слог, радостный от того, что снова смотрит на нее и стоит рядом с ней.

– Кабатсонэ, – подтвердила она, не отрываясь от своего занятия и не поднимая головы.

Эрра заметил, что комната стала другой, широкая, светлая, в ней не было мебели, кроме одного стола с одним стулом рядом с эркером и кресла, на котором сидела красавица. Людей и другой обстановки в комнате не было. Они были одни. За окнами эркера был виден прекрасный сад, переходящий в лес. Было светло, но серые краски и тона преобладали во всем, даже в листве, она не была зеленой. Из цветных вещей был только желто-золотистый клубок у ног красавицы и нить в руке Эрры. Он крепко сжимал ее, теперь уж точно боясь упустить свое счастье еще раз. Девушка была так же хороша, но уже по-другому одета и причесана, как будто они переместились в другую временную эпоху.

«Что же это такое происходит? – мелькнуло у Эрры в голове.

– Что это за земля Грёз?

– На земле Грёз всё спит, даже время.

– Почему же я не сплю?

– Вот и мне непонятно. Почему? – улыбнулась Кабатсонэ. – Не сплю здесь только я одна.

– Ну конечно, как же ты можешь спать, ты же занята делом. А что ты вяжешь? – спросил Эрра, радуясь любой возможности разговаривать с ней.

– Паутину снов.

– Ты самый прекрасный в мире паук, которого я видел, – рассмеялся Эрра. – Понятно, что каждый был бы счастлив попасть в твою паутину.

– В мои нити невозможно попасть просто так, – сказала она и опять посмотрела на него с интересом.

Секундная задержка в движении её рук привела к тому, что вокруг все опять слегка заколебалось и зашевелилось. Легкое чувство тревоги коснулось Эрры. Ну да, ему было непонятно, непривычно, незнакомо, и все тут было необычно. Красивая девушка завораживала и притягивала его так, что он уже не думал, что же произойдет в следующий момент, и не просчитывал возможные варианты развития ситуации. Непредсказуемость в привычной жизни сильно взволновала бы Эрру, и он бы сделал все возможное, чтобы вернуться к хорошо прописанным правилам, которые позволяют происходящее объяснить и вернуть в привычное русло. Сейчас у него не было такого инструмента, зато была сплошная необъяснимость и непредсказуемость момента. Эрра слегка забеспокоился.

– Почему?

– Пока я вяжу всё на земле Грез погружено в паутину сна.

– А когда они просыпаются?

– Никогда.

– Как это? Они же когда-то заснули и когда-нибудь они проснуться?

– Нет, каждый, кто здесь спит, во сне живет реальной жизнью много раз и в разных ипостасях.

– Ты хочешь сказать, здесь все спят для того, чтобы там где-то жить, да еще и не один раз? Я правильно тебя понял? – уточнил Эрра с неподдельным интересом.

– Правильно, можно и не только жить, а еще много чего. Мне непонятно поэтому, кто ты такой неспящий в стране Грёз.

Эрра набрал воздуху в легкие и хотел уже выдать тираду про то, кто он такой, как слова застряли в горле.

– Кто я? – засипел и зашипел Эрра.

Вопрос поплыл мимо Эрры, как будто буквы оторвались от листа, сами сложились в воздухе в эту фразу и поплыли по комнате как легкий дымок, который завернулся в небольшой вихрь и исчез.

Кабатсонэ молчала и продолжала вязать. Эрра понял, что у него нет ответа на этот вопрос.

– Ничего себе вопросик. Я точно, как Сократ, знаю, что ничего не знаю, – сказал Эрра удивленным голосом. – Ведь так просто ответить, что я мужчина, но это явно ни при чем. Я не Эрра Ликс, имя можно поменять, например, на Джерри Бест. Я знаю, ты ждешь от меня другой ответ.

Кабатсонэ усмехнулась, но не посмотрела на Эрра и продолжала вязать. Эрра закрыл глаза от бессилия найти ответ снаружи, может быть, он придет изнутри. Ничего не пришло на ум.

Зато когда Эрра открыл глаза, то увидел, что Кабатсонэ в золотом сильно облегающем бальном платье с большим декольте и разрезом вдоль ноги почти до верха бедра сидит рядом с оркестром в танцевальном зале. Зал был весь в зеркалах: они были на стенах, на потолке и на полу. Вокруг были люди, одни замерли в танцевальных позах, другие – в оркестре с инструментами в руках.

– У тебя пропали все мысли, – то ли спросила, то ли подтвердила Кабатсонэ.

– Легко ответить на вопрос «Кто я?». Если говорить через профессию, то этот скрипач, этот дирижер, если через связи, то вот эти дамы – мама и дочь, – Эрра замолчал на секунду и продолжил. – Сегодня ты – жених, а завтра – муж, но я понимаю, что речь идет о чем-то ином, о сокровенном. О той сути, что, собственно, и делает тебя таким, а не другим.

– Суть тоже должна иметь признаки. У нас с тобой есть один совпадающий признак: мы оба не спим там, где всё спит.

– Легко сказать, что я – это точно не ты, но ответить на вопрос «Кто я?» – сложно. Это то же самое, как найти истинное лицо, вернее, как найти порядок в море человеческого хаоса масок и ролей. Как же отказаться от ценностей, заслуг и привилегий, от своего тщеславия и славы, что я такой-то и такой-то? Ради чего тогда жить? Ведь все стремятся выделиться и стать кем-то великим, чтобы увековечить себя в памяти людей.