Бхагван Раджниш - Музыка души Страница 2

Я не говорю, чтобы ты повторял «Рама, Рама, Рама» или «Алла, Алла, Алла». Повторение ничего не даст. Если ты начнешь повторять «Рам, Рам, Рам», — это нарушит нормальный ход жизни. За рулем — ты не сможешь нормально вести машину, потому что ум будет раздвоен. Ни в какую работу ты не сможешь вкладывать себя полностью. Так что не надо ничего повторять. Слова и повторение тут вообще не при чем; молитва — своего рода чувство, своего рода присутствие. Можешь представить себе спящую мать: ночью она спит, рядом спит ее ребенок… может быть, в сезон дождей, когда в небе тучи и гремит гром. Ее не разбудят раскаты грома. Но стоит ребенку чуть пошевелиться во сне, заплакать, и она тут же проснется. Гром не мог ее разбудить, но ребенок… Даже во сне некая часть ее существа помнит о ребенке. Так же и молитва.

Ты живешь повседневной жизнью, совершаешь обычные действия, работаешь, но глубоко внутри, в святая святых своего существа, хранишь непрестанный поклон существованию — продолжается молитва, продолжается благодарность. Иногда, в какой-то момент молчания, молитва выйдет на поверхность; в обычное же время она продолжается внутренне, подспудно.

В молитве живут; в молитве не требуют… В молитве ты вверяешь себя молчанию и неизвестности существования.

Мы так малы; существование так необъятно… мы явились сюда лишь на считанные мгновения; существование же всегда было и всегда будет. Мы лишь небольшие волны в этом необъятном океане. Мы можем просить, но не вправе требовать. Мы можем просить, потому что мы не чужды существованию; мы в нем не посторонние. Мы ему сродни. Мы ему сопричастны. Существование населило нами свою вселенную. По воле существования мы существуем. Мы можем просить. Но в просьбе нет ноты требования. Мы благодарны, если просьба исполнена. Мы благодарны, если просьба не исполнена. Помни это. В этом красота молитвы.

Если просьба исполнена, мы благодарны, — очевидно. Если просьба не исполнена, мы все равно благодарны. Почему мы благодарны, даже когда просьба не исполнена? Потому что человек, который знает, что такое молитва, который живет молитвой, знает также, что иногда мы просим того, что для нас нехорошо. Существованию виднее. Если просьба полезна для нас, она будет исполнена. Если просьба не полезна, она не будет исполнена.

Как-то я слышал…

Любимая кукла маленькой девочки упала и разбилась вдребезги. Всхлипывая над осколками, девочка сказала брату:

— Я помолюсь Богу, чтобы он собрал осколки и сделал куклу целой.

— И ты думаешь, Бог ответит на твою молитву?

— Ответит. Вот увидишь.

Через два часа брат вернулся и спросил сестру:

— Ну как? Бог уже ответил?

— Ответил, — сказала она и указала на осколки. — Он сказал «нет».

Это и есть молитва. Ты вправе просить, но не вправе требовать. Нет — значит нет. В конце концов, решение принимает Бог. Требование подразумевает, что ты уже все решил. Требование означает: ты хочешь, чтобы существование исполнило твою волю. Просьба значит только: «Я кладу свое желание к твоим ногам, но на все твоя воля — да свершится воля Твоя; да приидет Царствие Твое…» Эти последние слова Иисуса на кресте — вот что такое молитва!

Остерхус говорит: «Никто не может молиться без слов, потому что никто не существует вне языка, и всё суть диалог». Будда говорит, что молитва есть молчание. И оба правы. Остерхус прав — в определенном смысле это верно: никто не может молиться без слов, потому что никто не существует вне языка. Язык для нас почти то же самое, что для рыбы океан. Язык наш океан.

Так что Остерхус прав. И он вполне понимает важность языка, потому что он поэт. Только поэт вполне понимает важность языка — не лингвист, не грамматик. Грамматик знает только тело языка; поэт знает его сердце, его душу, его дух, его невидимое измерение. Остерхус прав: никто не существует вне языка, и всё суть диалог.

Да, молитва — это своего рода диалог. Часть говорит с целым. Часть обращается к целому. И этому диалогу тебе нужно будет научиться.

С тобой никогда не бывало, чтобы тебе вдруг захотелось заговорить с деревьями?.. — хотя ты прекрасно знаешь, что они тебе не ответят? Доводилось тебе иногда поздороваться с розой, цветущей на ветке? Может быть, ты ничего не говорил вслух, потому что это выглядело бы так нелепо, — но разве не возникало в тебе такого желания? Разве тебе не хотелось иногда поговорить со звездами? Если нет, ты потерял способность чувствовать. Доводилось тебе коснуться камня, — с любовью, с нежностью?.. ощущая его поверхность?.. Хотелось тебе когда-нибудь что-то сказать всему невидимому, что тебя окружает? Это и есть молитва, это и есть диалог.

Но придется набраться храбрости. Да, понадобится настоящая храбрость — только тогда может случиться молитва. Очень легко ходить в церковь и молиться, потому что у людей так принято. Никто не назовет тебя сумасшедшим. Напротив, тебя станут считать высокорелигиозным человеком, достойным человеком, добрым христианином — или католиком, или индуистом. Ты получишь только всеобщее уважение. Но если ты станешь разговаривать с деревьями… Только подумай: разговаривать в церкви с распятием, то есть с куском мертвого дерева, можно — а заговорить с деревом, с живым деревом, нельзя! Но если разговаривать с живым деревом нельзя, как же можно разговаривать с распятием?

Начни разговаривать с существованием, с природой. Будь немного сумасшедшим. Освободись когда-нибудь из тюрьмы своего так называемого здравого ума. Он как раз и ведет к безумию, этот так называемый здравый ум. Каждый день тысячи людей сходят с ума. Каждый день тысячи людей на всей Земле кончают жизнь самоубийством. А миллионы продолжают жить серой и бесцветной жизнью — и не по какой-нибудь причине, а по одной-единственной: они не знают молитвы. Они не научились разговаривать с существованием. Они не сумели излить свое сердце. Знаешь, почему в современном мире психоанализ приобрел такое значение? Потому что люди разучились молиться.

Психоаналитик сейчас вытесняет священника, и по одной-единственной причине: раньше люди изливали сердце природе, теперь же они не находят, кому излить сердце. Они идут к психоаналитику, они платят деньги. Психоаналитик слушает — они изливают сердце. Это абсолютно бессмысленно. С таким же успехом можно сидеть у себя в саду. К тому же в качестве психоаналитиков деревья куда как лучше: они слушают так внимательно, так чутко. Говори с камнями!.. Им можно сказать что угодно, они ни на что не обидятся. Ты сможешь излить сердце — и весь твой груз, все твое напряжение спадет.

В прошлом жизнь человека была так свободна от тяжести, так свободна от напряжения. И причина та, что каждый умел войти в молитву. Молитва случалась естественно. Человек выходил к горам и рекам, к солнцу и к луне, и он разговаривал с ними… все это лица Бога!.. — проявления божественного. Трепещущие жизнью, пульсирующие этим мгновением, сейчас.

Так что, когда я говорю, чтобы ты начал разговаривать с деревьями, я даю тебе первый урок молитвы. Церкви созданы человеком. Избегай всего, что создано человеком, потому что все созданное человеком несет в себе весь человеческий невроз. Не лучше ли обратиться к чему-то, созданному Богом? Если ты хочешь почувствовать Бога, обратись к тому, что создано Богом, — иди туда, где ты найдешь его печать.

Церкви созданы человеком — и храмы, и мечети. В них ты найдешь только человека, человека со своей политикой. В них ты найдешь только человека, человека со всей своей глупостью. Деревья так не глупы; звезды так не глупы. Иди к ним, открой им сердце — вступи в диалог с природой. И однажды случится чудо, когда внезапно ты увидишь, что дерево откликнулось. Тогда ты узнаешь, что такое молитва; тогда ты поймешь Остерхуса, который говорит, что молитва есть диалог. Да, однажды дерево отзывается — нужно только дождаться, нужно только, чтобы хватило терпения. Нужно только убедить дерево, что да, ты вправду обращаешься к нему или к ней, говоришь с ним или с ней — вот и все. На это потребуется немного времени.

Человек обходился с деревьями так жестоко, что они замкнулись и стали недоверчивы. Дай дереву понять, дай дереву почувствовать, что ты не сумасшедший, что в тебе нет насилия, нет агрессивности — что ты пришел к нему с любовью, с величайшей любовью.

Итак, молитва должна начаться с диалога — но с кем же? Я предлагаю диалог с природой. В такой диалог может вступить даже атеист. Я не привношу в него Бога. Сначала войди в диалог с природой — это азы молитвы. А затем, вместе с природой, мало-помалу, начни двигаться в молчание. Сидя рядом с цветущей розой, иди вместе с ней в молчание без мысли и слова: ты и роза, вместе без слов, и между вами — лишь пульс молчания… волны молчания.

В диалоге ты познаешь божественное в мире проявленного, в природном мире; в молчании же ты познаешь божественное как непроявленное. Будда тоже прав: он говорит о самой вершине молитвы. Но эта вершина становится достижимой, только если ты начинаешь с того, что к тебе всего ближе. Путь к высочайшему начинается с самого близкого.