Легенды, истории, притчи о мастерах боевых искусств - Автор Неизвестен Страница 2

испытания, лишь бы поскорее достичь мастерства!» «Ну, — сказал Бандзо, — в таком случае тебе придется оставаться со мной семьдесят лет. В такой спешке человек редко достигает результата в короткий срок». «Хорошо, — ответил юноша, поняв наконец, что он проявил неуместное здесь нетерпение, — я согласен». Матадзюро было велено не говорить больше о фехтовании ни слова и не притрагиваться к мечу. Он готовил учителю пищу, мыл посуду, стелил постель, убирался во дворе, работал в саду, даже не пытаясь напомнить о фехтовании. Прошло три года, Матадзюро все продолжал работать. Думая о будущем, он становился печальным. До сих пор он даже не приступил к изучению искусства, которому посвятил свою жизнь. Но однажды Бандзо подкрался к нему сзади и неожиданно нанес ему ужасный удар деревянным мечом. На следующий день, когда Матадзюро готовил рис, Бандзо опять неожиданно напал на него. С тех пор день и ночь Матадзюро пришлось ожидать внезапных ударов. Каждый день и всякое мгновение он? помнил «вкус» меча Бандзо. Он совсем лишился покоя и всегда должен был быть начеку. Прошло несколько лет, прежде чем он научился отражать удар, откуда бы он не пришел. Но учитель все еще был им не совсем доволен. Однажды, когда Бандзо был занят приготовлением пищи и склонился над кастрюлей, чтобы помешать ее содержимое, Матадзюро решил, что настал момент, которым нельзя не воспользоваться. Схватив тяжелую палку, он обрушил ее на голову Учителя. Но палка не достигла головы — Бандзо отбил ее крышкой кастрюли. Только теперь ученик понял секрет мастерства, дотоле от него скрытый, и впервые оценил несравненную доброту своего Учителя. Так Матадзюро стал величайшим фехтовальщиком в стране.

ДЕВЯНОСТОЛЕТНИЙ АН

— Однажды перехватил я молву о девяностолетием Ане, который-де, с одной стороны, народный лекарь, а с другой — не знаешь, как сказать… Может якобы сечь себя саблей, и раны мгновенно закрываются.

— Старец восседал в торжественном черном пиджаке с правительственными наградами на груди. Под глухие раскаты барабана ему (а с ним и нам) поднесли попробовать сабли. Наточены были дай боже…

— Увидели мы танец. Сабли, по две у каждого, выписывали сверкающие зигзаги, вспыхивали на солнце, будто вокруг тел кружили молнии. Потом — что же это? Один за другим они полосовали себя саблями по всему телу: руки, животы, шеи, выставленные языки… Слухи кое-что все же перепутали, никаких ран не было.

Обнаженные тела не поддавались оружию.

Мы смотрели во все глаза: может трюк, и сабли скользят, не прикасаясь к телу? В полутора метрах от нас падали срубленные теми же саблями стволы бананов. Хорошо было видно, как под лезвиями вминается и ерзает живая кожа — вот ближайший из танцоров яростно пилит икру на ноге, икра продавливается, под нажимом ходит ходуном из стороны в сторону и… Ни капли крови. Тела бугрились мускулами, гладко лоснились от пота — и только.

Они не походили на людей, впавших в беспамятный транс, вполне замечали, что кругом.

«Молодым» ученикам Аня оказалось за пятьдесят, на обучение у старика им, сказали, потребовалось тридцать лет. В чем же секрет? «Тренировки… Умение настроиться… Особая концентрация воли». А если бы, положим, саблей полоснул я? «Во время танца — пожалуйста, сказали бы раньше, мы бы вам дали саблю». А теперь? «Теперь у меня тело опять, как у вас».

ЛЕНИВЫЙ КОТ

У одного самурая завелась крыса, от которой он никак не мог избавиться. Тогда он приобрел кота — великолепного: сильного и смелого. Но крыса, более быстрая, только издевалась над ним. Самурай взял другого кота, очень хитрого и коварного. Крыса почуяла неладное и показывалась только тогда когда он спал. Монах соседнего монастыря Дзэн предложил тогда самураю своего кота: у него был вид весьма посредственный, он все время дремал, совершенно безразличный ко всему окружающему. Самурай пожал плечами, но кота взял. Кот все время спал, и скоро крыса вновь осмелела: она ходила взад — вперед перед котом, внешне безразличным. И однажды, внезапно, одним ударом лапы кот ее сразил.

ПУТЬ ЧЕРЕЗ ПРОПАСТЬ

Однажды некий самурай пришел к легендарному Учителю Миамото Мусаси и попросил научить его Пути сабли. Тот согласился. Самурай, по указанию Учителя, проводил все время, таская и рубя саблей дрова, ходил за водой к далекому источнику. И так каждый день па протяжении трех лет. И вот он заявил своему учителю: «Что же это за тренировка, которой я занимаюсь? Я не притронулся к сабле со времени моего прихода сюда. Я занимаюсь тем, что колю дрова и ношу воду весь день! Когда Вы будете меня учить?»

«Хорошо, — ответил Учитель, — я обучу Вас технике». Он пустил его в додзе и приказал ему каждый день с утра до вечера ходить по внешней стороне татами, когда одна нога следует за другой, потом скользит и, таким образом, шаг за шагом, обходить весь зал.

И вот ученик ходит в течение года по краю татами. По истечении этого времени он опять обратился к Учителю: «Я самурай и много занимался фехтованием, встречал разных учителей кендо. Но никто из них не учил меня так, как Бы это делаете. Научите меня, наконец, настоящему Пути сабли».

«Хорошо, — сказал Учитель, — следуйте за мной». И он отвел его далеко в горы, туда, где находилась деревянная балка, переброшенная через пропасть ужасающей глубины. «Вот, — сказал Учитель, — переходите по ней на ту сторону пропасти». Ученик ничего не ответил.

Вдруг они услышали позади себя «тук-тук- тук» — звук палки слепого. Слепой, не подозревая об их присутствии, прошел рядом с ними и пересек балку, перекинутую через пропасть, нащупывая ее своей палкой-клюкой. И тогда ученик все понял и… прошел по узкому мостику в одно мгновение.

Итак, школа была полной: тренировка тела в течение трех лет; тренировка сосредоточения и концентрации на технике (ходьба) в течение года и тренировка перед лицом смерти (пропасть).

МУДРЫЙ МАЛЬЧИК

В Индии был великий ученый по имени Вьяза. Он известен как святой человек и как автор афоризмов Веданты. Его отец старался достигнуть совершенства, но не достиг его, дед и прадед стремились к тому же, но неудачно; сам достиг лишь отчасти, но его сын Зука уже родился совершенным. Вьяза учил сына мудрости, и, научивши истинному познанию себя, послал ко двору короля Джанака. Это был великий король, и его звали Джанака — «Видоха»,