Александр Амелин - Путешествие в прошлое Страница 22

— У нас давно и в литературе и в кино рассказывают о привидениях и фантомах, наделенных сознанием и волей. Поверишь во все эти ужасы, становится не по себе.

— Все эти явления сложны, но думаю, скоро появятся верные объяснения. Вижу, ты не веришь в оккультные объяснения, и я не разочарую тебя. Много здесь выдуманного, выдумывают по различному поводу, и некоторые так отстаивают сказанное, что сами начинают верить в это. Возможно, произошел личный опыт вне тела, эго может покинуть тело и во время сна и во время бодрствования. Придя в себя, включив логику и не имея никаких здравых объяснений, человек кидается в мистику. Если человек закончил бренное свое существование, то у него начинается другая форма бытия. Когда ты идешь, ты можешь сделать полшага?

— Конечно. Ах, нет-нет! Это все равно будет шаг, только короткий. А как же реинкарнация?

— Ведь ты же стараешься и тянешься к здравомыслию. Когда в сознании преобладают материальные ценности, всегда человек становится или манипулятором или жертвой. В первом случае его привлекает власть. Даже если это священнослужитель, он старается доказать, что только его вера истинна, что только его Бог един. Он может искренне желать тебе блага при этом. Меняются эпохи, короли, но всегда церковь старались сделать орудием управления. Поэтому священники, осознанно или нет, начинали проповедовать явления, которые поддерживали значимость Церкви в глазах прихожан.

Сколько веков существуют религии, а дали они достойных столь мало, преемственность стремится к нулю. Каждый из подвижников свершал свой путь в вере. Повторить его другому не дано, это все равно, как войти в реке дважды в одну и ту же воду. Стоило им покинуть мир ваш, из них делали святых, авторитеты, на которые ссылаются многие годы. Сколь много толкований Христа и христианства, Будды и буддизма… А одно чудо, явившееся толпе, делает больше, но… пройдут годы, и все сглаживается, как круги на воде.

Есть только один путь — поверить в себя, а это труд. Я повторяюсь, но это важно. Вера — не награда, ее нарабатывают годами, постоянно преодолевая в себе недостатки. Когда ты сделаешь свой последний шаг, твоя суть, освободившись от мирского, будет подчиняться только законам космоса, и совесть — беспощадный страж и судья, сожжет все наработки, которые не соответствуют этим законам, ты забудешь свое имя. Если ты, работая над собой, очистишь себя от лишнего, то обязательно приобретешь идею, определяющую твое будущее существование. Ты не забудешь себя, и у тебя будет возможность реализовать ее.

А что касается привидений, то еще рано для понимания этого явления. Скажу только, что это некая идея, сопровождаемая эмоциональным выбросом. Структурируется в образ или систему образов и может иметь даже облик. Если связана с прошлым, то это привидение, если с будущим — фантом. Существует система недолго, пока есть среда, питающая ее пси-энергией. Это может быть и место, и люди, и животные. А люди, как известно, видят то, что хотят увидеть, желание это неосознанно.

Если ваши ученые решат проблему с шаровой молнией, то это будет серьезный шаг в осознании многих явлений. А пока что… у вас совсем недавно установилось понимание, что идея и вообще информация материальны, а не абстракция. Правда, одновременно появилось многое другое: «мыслеформы», которые якобы самостоятельно существуют и прямо-таки не дают вам проходу. Началась суета в вере. Многие погрязли в домыслах, а нужно брать себя за волосы и как Мюнхаузен вытаскивать из болота. Пора очистить те алмазы, которые даны вам Господом.

— Ты сказала про эго. Это астральное тело или какой-то материальный эгоизм?

— Эго само по себе, о нем я позже тебе расскажу. Астрал — это твои эмоциональные порождения, покидая тело, эго видит их облик.

— Значит, эго — часть сознания, близкая к бытовому?

Она выразительно посмотрела на меня, и я стушевался.

— Извини меня за любопытство. Я трачу время на какие-то второстепенные вопросы о привидениях, когда важнее узнать э-ээ об упражнениях, медитациях на простоту, отчуждение, отождествление… Для тренировки состояния отчуждения мне хотелось бы большей ясности.

Глава 14. Тишина. Ангел

— С отчуждением ты частенько встречался.

— Не понимаю. Я сколько не внушаю себе «зуб чужой, чужой», а когда лечат его, все равно больно.

— Ты сейчас говоришь о состоянии, как его вызвать и как управлять. А я говорю тебе об отчуждении, что ты часто это явление наблюдаешь, особенно среди мужчин.

— Среди мужчин? Это что ж, муж жену колотит?

— Здесь явление отождествления. Но о таком слышать мне обидно. О чем тебе намекаю, сопровождается эйфорией или разгульным поведением.

— А, это опьянение. Да, пьяному море по колено…и наркотики приводят к отчуждению. Тогда наша психика может временно справиться со стрессом, выйти из цикла навязчивых мыслей, эмоций. Хотя позже все навалится с удвоенной силой. Да-а, мы разучились управлять собой, поэтому ищем на стороне. Друг друга постоянно выбиваем из равновесия. Чтобы психике быть здоровой, необходим выход из зацикленности, нужен запас во времени. Релакс, глубокое отчуждение, энергобаланс.

— Правильно. Это состояние важно как инструмент в достижении дальнейших духовных качеств, поэтому надо будет потрудиться в освоении отчуждения. Придется искать в жизни аналогии, выбирать самое приемлемое для себя и после этого заниматься самовнушением. Представлять, что твоя рука холодна, как лед, следующий этап — мертва, далее — она чужая. Легко проверить: наблюдается отсутствие боли, неуправляемость. Нужно поговорить с людьми, у которых есть практический опыт. Хорошо бы поупражняться в хождении по углям.

Совмещать эти упражнения советую с медитацией на тишину и дисциплину мысли. Заметь, ни в каких этих состояниях нет статичности. Ведь тишина — тоже движение… от тебя вовне. Оно постоянное, равномерное, в фиолетовых тонах. И постоянно выворачивается, как мягкий огромный бублик с маленькой сердцевиной внутри. А из этой сердцевинки, нет-нет, да и выскользнет звездочка, затем другая, и они никогда не угаснут. Звездочки разбросаны тут и там, а внутри, в этой сердцевинке, находишься ты… А выворачивается и сворачивается вечность, и все время звучит мягкая музыка, музыка вечности. Все шумы где-то там, где — тебе неинтересно, где все суетно и тебя не трогает ни сколь.

— Почему ты замолчала?

— Чтоб ты получил впечатление от этой картины.

— Что же далее?

— Следующее упражнение, — и улыбается, — вся суета жизни тебя постоянно выбрасывает из той точки, из той сердцевины. Ты хочешь вернуться туда и начинаешь скользить по выпуклой поверхности фиолетовой бесконечной тишины. Мимо проносятся звездочки, ты стремишься к тому ядру, центру. А все звуки, что вовне, становятся все более чужими. И вот, наконец, есть только свет (та сердцевина), он приносит тебе покой, очищение и тихую радость.

— А что далее?

— Ты уже торопишь? Далее очень серьезное упражнение, на которое уйдет много сил.

— Не пугай, пожалуйста.

— Конечно, ты за собой замечал как бы раздвоение: один что-то делает, а другой наблюдает.

— Да, у меня и сейчас раздвоение: один тебя ласкает и весь в чувственности, а другой — весь во внимании, разговаривает и не обращает внимание на первого.

— Замечательно. Это твой двойник.

— Который?

— Не перебивай. Твоя суть всегда создает двойника, это реально. Он всегда мудрее тебя, потому что в будущем. Ведь настоящего нет, есть только миг между прошлым и будущим. Ты определяешь его реальность в этом мире, поскольку узнаешь его. Но он, будучи в другом измерении, не имеет права воздействовать на твою свободу выбора. Закон свободы волеизъявления не дано нарушать никому, даже тебе по отношению к себе. Из-за суеты ты можешь не знать о том, втором или некогда тебе услышать. Первый разумный совет идет от него, а второй — от твоего умишка. У двойника не работает закон Сомнение, он ему не нужен, он для тебя. Но твой умишко лихорадит и принимает какое-то решение, какой-то ответ и начинает много выдумывать для оправдания этого решения.

— Ясно, решается задача шиворот-навыворот.

— Конечно. Ты еще малое дитя, тебе только предстоит стать человеком.

— А тот, второй, это мужчина?

— Как шустро заинтересовался, мужчина это или женщина. Это в нем не определено, и правильнее было бы сказать, что это более женщина, чем мужчина.

— Ты так осторожно высказываешься, боишься меня обидеть?

— Конечно, многие мужчины обижаются, когда им такое скажешь.

— Да-а… вот. Оказывается у меня внутри женщина. А говорила — «он, он»…

— Конечно, двойник — это он. Отметь, что ты столь долго не уделял ему внимания. Если замечал, то списывал на свою фантазию. Ты хоть раз пожелал ему доброго утра, хоть раз в жизни посочувствовал ему? Он столь долго вынужден терпеть твою глухоту и слепоту.