Бхагаван Раджниш - Зрелость Страница 22

Вот что происходит в горизонтальной линии – с возрастом ты становишься более и более одержимым желаниями, потому что теперь ты знаешь, что впереди только смерть. Поэтому ты хочешь наслаждаться как это только возможно, хотя наслаждение становится трудным, потому что физически ты потерял энергию. Поэтому старый человек в горизонтальной линии становится церебрально сексуальным; он постоянно думает о сексе. Старику больше не о чем думать – о чем еще думать? Он воображает прекрасных женщин.

Старик постоянно думает о прошлом – это психология. Ребенок думает о будущем, потому что у него нет прошлого; нет речи о том, чтобы думать о прошлом – у него нет вчера. Он думает о временах, которые настанут, обо всей долгой жизни впереди. Семьдесят лет предоставляют ему пространство... Он хочет стать большим побыстрее, чтобы делать все те вещи, которые делают большие люди.

У старика нет будущего – будущее означает смерть, он не хочет даже говорить о будущем. Будущее вызывает в нем дрожь, будущее означает могилу – он говорит о прошлом.

То же самое справедливо о странах. Например, такая страна как Индия никогда не думает о будущем. Это означает, что она состарилась; это симптоматично. Индия думает о прошлом. Она продолжает разыгрывать представления о Раме и Сите, веками - одна и та же история... каждая деревня ставит это представление. Она постоянно думает о Будде, Махавире и Адинатхе, о Ригведе и Упанишадах. Все прошло. Теперь эта страна просто ожидает смерти; будущего нет.

Согласно индийскому представлению – и это представление старой ментальности, стариковского ума – лучшая эпоха была миллионы лет назад; она называлась сатьюга, эпоха истины. После этого человек начал падать. Вы видите психологическую параллель; есть четыре эпохи: детство, молодость, средний возраст, старость. Соответственно этим четырем состояниям Индия спроецировала четыре эпохи на саму жизнь. Первая эпоха была невинной как ребенок – очень уравновешенной. Они приводят пример, что у нее было четыре ноги, как четыре ножки у стола, полное равновесие. И тогда начался упадок...

В Индии идеи эволюции никогда не существовало, но напротив, существовала противоположная идея. Такого слова даже нет на Западе – может быть, вы не слышали этого слова, – но в Индии люди думали об инволюции, не об эволюции: «Мы сжимаемся, мы падаем». Во второй эпохе падения одна ножка была утрачена; стол стал треногим. Все еще он уравновешен, но не так, как на четырех ножках. В третьей эпохе он теряет еще одну ножку; теперь он стоит только на двух, абсолютно неуравновешенный. А сейчас четвертая эпоха: даже двух ног нет; вы стоите на одной ноге – сколько вы простоите?

Первая стадия называлась сатьюга, эпоха истины. Вторая названа просто по числу: трета – потому что осталось только три ноги. Третья стадия называется двапар. Два – санскритское слово; пройдя через много языков, оно превратилось в «два». И четвертую эпоху назвали калиюгой, эпохой тьмы.

Мы живем в эпоху тьмы – это ум старого человека: впереди только тьма и больше ничего. Ребенок думает о будущем, золотом будущем; старик думает о золотом прошлом. Но это происходит только по горизонтальной линии. По вертикальной линии прошлое – золотое, настоящее – золотое, будущее – золотое; жизнь это великое празднование.

Поэтому вместо того, чтобы беспокоиться о законах старости, подумай о том, по какой линии движется твой поезд. Есть еще время пересесть в другой поезд; всегда есть время переменить поезд, потому что в каждый момент доступна развилка. Ты можешь переместиться, совершить сдвиг из горизонтального в вертикальное; важно только это.

Все, что приходит, должно уйти. Все, что возникает, должно пасть. Каждая волна, которая поднимается, должна исчезнуть, должно быть, время ей уйти. В четырнадцать лет она приходит; в сорок девять или около того она уходит.

ПЕРЕХОДЫ

От нет к да

Сознание приносит свободу. Свобода не подразумевает только свободу поступать правильно; если бы это было смыслом свободы, что это была бы за свобода? Если ты свободен только, поступать правильно, тогда ты вообще не свободен. Свобода подразумевает обе возможности – поступать правильно, поступать неправильно. Свобода подразумевает право сказать да или нет.

И это нечто тонкое, что нужно понять: сказать нет, кажется большей свободой, чем сказать да. И я не философствую, это простой факт, который ты можешь в себе заметить. Каждый раз, когда ты говоришь нет, ты чувствуешь себя более свободным. Каждый раз, когда ты говоришь да, ты не чувствуешь себя свободным, потому что да означает, что ты подчинился, да означает, что ты сдался – где свобода? Нет, значит, что ты упрям, что ты отстранен; нет, значит, что ты утвердил себя; нет, значит, что ты готов бороться. Нет определяет тебя четче, чем да. Да туманно, похоже на облако. Нет очень твердо и вещественно, похоже на скалу.

Именно поэтому психологи говорят, что между семью и четырнадцатью годами каждый ребенок начинает учиться больше и больше говорить нет. Говоря нет, он психологически выбирается из утробы матери. Даже когда в этом нет необходимости, он скажет нет. На карту поставлено многое; он должен научиться больше и больше говорить нет. К тому времени как ему исполняется четырнадцать лет, и он достигает сексуальной зрелости, он говорит окончательное «нет» матери – он влюбляется в женщину. Это окончательное нет матери; он поворачивается к матери спиной. Он говорит:

– Я больше не с тобой, я выбрал женщину. Я стал индивидуальностью, независимой по своему собственному праву. Я хочу жить свою жизнь, я хочу делать свое дело.

И если родитель настаивает: «Стриги волосы», он отпустит длинные волосы. Если родитель настаивает: «Носи длинные волосы», он пострижется. Просто наблюдай... когда хиппи станут родителями, они увидят – их дети будут коротко стричься, потому что они должны научиться говорить нет.

Если родители настаивают: «Чистота угодна Богу», дети начнут жить в как можно большей грязи. Они будут грязными, они не будут мыться; они не будут стирать одежду и пользоваться мылом. И они найдут обоснования, что мыло опасно для кожи, неестественно, что ни одно животное не пользуется мылом. Они найдут как можно больше рационализации, но глубоко внутри все эти рационализации – только прикрытия. Настоящая причина в том, что они хотят сказать нет. И конечно, если ты хочешь сказать нет, ты найдешь причины.

Таким образом, «нет» дает чувство свободы; кроме того, оно дает тебе ощущение собственного разума. Чтобы сказать да, не нужно разума. Когда ты говоришь да, никто не спрашивает, почему. Если ты уже сказал да, кого волнует, почему? Не нужно никакого обоснования и спора, ты уже сказал да. Когда ты говоришь нет, обязательно спросят, почему. Это обостряет твой разум, это дает тебе определение, стиль, свободу.

Наблюдай психологию «нет». Человеческому существу так трудно быть в гармонии, и это из-за его сознания. Сознание дает свободу, свобода дает способность сказать пет, и есть больше возможностей говорить нет, чем сказать да.

Без да нет гармонии; да – это гармония. Но требуется время, чтобы вырасти, созреть, прийти к такой зрелости, чтобы ты мог сказать да и остаться свободным, чтобы ты мог сказать «да» и все же остаться уникальным, чтобы ты мог сказать «да» и все же не стать рабом.

Свобода, которую приносит «нет», это очень детская свобода. Она хороша для семилетних и четырнадцатилетних. Но если человек остается пойманным в этом и вся его жизнь превращается в большое «нет», значит, он перестал расти.

И предельный рост заключается в том, чтобы говорить да с такой же радостью, с какой ребенок говорит нет. Это второе детство. Человек, который может сказать да с великой свободой и радостью, без колебания, без всяких тайных нитей, без условий – чистая и простая радость, чистое и простое да – этот человек становится святым. Этот человек снова живет

в гармонии, и его гармония – совершенно другого измерения, нежели гармония деревьев, животных и птиц. Они живут в гармонии, потому что не могут сказать нет, а святой живет в гармонии, потому что не говорит нет. Между ними – между птицами и буддами – находятся человеческие существа, невзрослые, незрелые, инфантильные, в чем-то застрявшие, все еще пытающиеся говорить нет, чтобы получить какое-то чувство свободы.

Я не говорю, не учиться говорить нет. Я говорю научиться говорить нет в нужное время, но не застревать в нем. Мало-помалу увидь, что есть более высокая свобода в том, чтобы говорить да – более высокая гармония.

Интеграция и центрирование

Интеграция уже есть в глубочайшем ядре твоего существа. В самом центре ты интегрирован, иначе ты вообще не мог бы существовать. Как ты можешь существовать без центра? Телега движется, потому что у вращающихся колес есть неподвижный центр – колеса вращаются вокруг оси. Если телега движется, значит, ось есть. Ты можешь знать об этом, можешь не знать.