Бхагван Раджниш - Передача лампы Страница 22

Осталась одна страна, где у нас есть возможность — один процент; иначе мы вынуждены будем жить на лайнере, океаническом лайнере. И это будет явное осуждение всей Земли и всех наций. Если человек говорит правду — ему нет места на Земле… он вынужден жить в океане.

У нас будет самый большой океанический лайнер, чтобы на нем поместились не менее пяти тысяч человек. Единственное, что меня тревожит: эти ничтожные политики и религиозные лидеры могут начать — раньше такого никогда не было — вводить законы о том, чтобы наш океанический лайнер не смог останавливаться в их портах.

Но это тоже… Всему миру будет полезно увидеть их истинное лицо, увидеть, что они способны убить пять тысяч человек, позволив им голодать, без воды, без пищи… Они говорят: «Возлюби врага своего», они говорят о прекрасном — а их поведение попросту отвратительно.

Ошо, в американском журнале в одной из статей Мать Тереза изображается как бунтарка в иерархии института католической церкви, где господствуют мужчины. Если Мать Терезу почитают как равную таким, как Жанна д’Арк, да поможет Бог католической церкви!

Человек, который изобразил Мать Терезу как бунтарку, не знает значения этого слова. Она рабыня в иерархии католической церкви, где властвуют мужчины. Она никто. Ни одна женщина никогда не была папой и никогда не будет. Да и какая она бунтарка? — Она склоняется перед польским папой и целует ему руку. Это бунт? И она продолжает поставлять католикам сирот, чтобы увеличить их поголовье… поголовье — значимый фактор в политике, настолько, что никто не смотрит на весь мир.

Недавно я понял: из-за того, что мусульмане рожают больше детей — естественно, потому что они могут иметь четырех жен, — Израиль очень обеспокоен. Мусульманский океан вокруг все больше и больше. Поэтому Израиль, наверное, сейчас единственная страна во всем мире, чье правительство разработало систему поощрений за рождение детей, заявляя, что каждый должен иметь не менее четырех. Их не заботит мир, что население и так уже слишком велико. Их единственная забота — исключительно их внутренняя политика: мусульман не должно быть слишком много, а евреев слишком мало.

Существует политика популяции. Католическая церковь насчитывает по всему миру семьсот пятьдесят миллионов человек — самое численное объединение людей по религиозному признаку. И Мать Терезу восхваляют не потому, что она бунтарка, но потому, что она подобострастный человек, который поставлял католической церкви все больше и больше сирот, обращал бедных индусов в католиков. Поэтому папа благословил ее.

Я бы принял это обозначение, если бы папа склонился перед Матерью Терезой и поцеловал ей руку; тогда это что-то значило бы: что католическая, предводимая мужчинами иерархия считает Мать Терезу выше папы. Но она просто орудие в руках возглавляемой мужчинами церкви. Она не занимает никакого положения. Но за то, что она так помогла росту популяции, они устроили для нее Нобелевскую премию, они устроили для нее и другие награды, докторские степени. Тебя не должно это обманывать; это всего лишь политические игры.

Один из моих саньясинов, экономист из Англии, получил Нобелевскую премию. Наши саньясины сказали ему: «Ты теперь нобелевский лауреат… Никто не сделал большего вклада в современное понимание человеческих отношений, преображения человека, чем Ошо. Попробуй добиться Нобелевской премии для него».

Он ответил: «Вы думаете, я не пробовал? Я сказал: „Не присуждайте ее мне; я его ученик. Позвольте отдать Нобелевскую премию Ошо“. Но его имени, только имени было достаточно, чтобы ввергнуть всех в состояние шока. В комиссии повисла гробовая тишина. Мои друзья посоветовали: „Не упоминай больше это имя в присутствии комиссии. Это никак не связано с тем, насколько большой вклад человек сделал или делает, — это политика. Пока нет политической поддержки — получить Нобелевскую премию невозможно“».

Я сообщил саньясинам: «Пусть он скажет комиссии, что, даже если они захотят присудить мне Нобелевскую премию, я откажусь, потому что знаю — все это политический спектакль. И я не хочу, чтобы меня классифицировали как Мать Терезу и других похожих глупцов».

На самом деле, Мать Тереза против женского освобождения, поэтому тот, кто написал эту статью, либо несведущ, либо хотел возвеличить Мать Терезу. За этим стоят политические мотивы: она против освобождения женщин по одной простой причине — она против контроля над рождаемостью. Она против предохранения, а предохранение — величайшая возможность для женщины освободиться от мужчины; иначе женщина навсегда останется зависимой, рабыней.

Если вы будете поддерживать убеждения Матери Терезы, то женщина будет рожать ребенка за ребенком, женщина останется только матерью, постоянно беременной. Вся ее жизнь уйдет на рождение детей и их воспитание. Она не сможет стать экономически независимой, она не сможет получить образование, она не сможет конкурировать с мужчиной ни в одной области.

Предохранение может способствовать возникновению ситуации равноправия женщины и мужчины, потому что предохранение освобождает женщину от постоянной беременности, освобождает ее от зависимости. Она может быть экономически свободной, финансово, и, в конце концов, она сможет настаивать, что замужество не так уж и необходимо: «Если мы любим — мы вместе; если мы не любим — мы расстаемся по-доброму». Даже вопроса о противостоянии не возникает.

И если кто-то называет Мать Терезу бунтаркой, то он просто глупец. Она одна из самых ярых реакционерок в этом мире.

Для бунта нужна настоящая сила воли.

Она же традиционна, ортодоксальна, консервативна… Верующая в непорочное зачатие Христа, верующая в воскресение Иисуса Христа, верующая в то, что христианство — наивысшая религия, верующая в то, что спасутся только христиане, — и вы называете эту женщину бунтаркой!

Тогда кто же я?

Ошо, сидя в темноте, я становлюсь все более и более легким, все более и более пустым, как мыльный пузырек, подскакивающий на траве. Веселье поднимается из самого моего живота — желание поиграть с этим мыльным пузырьком, и я чувствую себя обладающим. Я так счастлив быть с тобой. Ошо, когда я принял саньясу, ты научил меня чувствовать себя обладающим, это лучший дар в моей жизни. Даже более того: после того как это случилось несколько раз, я вспомнил, что это часто случалось, когда я ребенком лежал ночами в своей кроватке. Это то, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что возвращаешь нам то, что у нас всегда было?

Да… Тысячу раз да!

Глава 8

Перемены — закон жизни

Ошо, пару лет назад Элвин Тоффлер написал книгу под названием «Шок будущего». В ней он рассказывает, что мир, окружающий нас, меняется быстрее, чем когда-либо. И даже так: ход этих изменений постоянно ускоряется. Он рассказывает, как половина американцев меняют дома, по меньшей мере, каждые пять лет; как люди меняют мужей, жен, работу, города и профессии со все увеличивающейся скоростью… Не говоря уже об обычных вещах, от машин и до стирального порошка, которые изменяются с ошеломляющей частотой. Еще он отмечает ужасающий рост информации, научной и не только. Человеческие знания, как он говорит, удваиваются каждые десять лет, и то время, за которое они удваиваются, становится все короче. По сравнению с относительно неизменным миром наших родителей, бабушек и дедушек это, безусловно, новое явление. В прежние годы говорили, что ощущение стабильности было необходимым для нормального развития и предупреждения психических расстройств. Эта стабильность, очевидно, ушла навсегда. Даже если мы избежим некоторых из катастроф, угрожающих человечеству, кажется, что в этом быстро меняющемся мире здоровыми останутся только медитирующие — единственные из всех, кто будет способен жить в радости в центре циклона. Что ты об этом думаешь?

Книга Элвина Тоффлера уже устарела. Он пишет, что в Америке люди меняют все каждые пять лет. Теперь это время уже три года: каждые три года они меняют работу, супруга, город, не говоря уже обо всяких мелочах, которые меняются каждый день. Рост уровня знаний, по его словам, удваивается каждые десять лет; теперь он удваивается каждые пять лет.

Это правда, что в прошлом была стабильность. Но это неправда, что стабильность — существенное условие нормального роста человеческого существа. Стабильность хороша только для посредственностей, только для неполноценных, потому что посредственности и неполноценные никогда не хотят никаких перемен, потому что любая перемена — это лишние хлопоты. Им снова надо будет учиться, а учение для них — проблема.

В прошлом мир был очень приветливым к посредственностям, очень удобным для них; чему бы вы ни научились в детстве, оставалось правильным до самой вашей смерти. Но никакие перемены не сулят посредственному уму удобства.