Илья Беляев - Пространство сознания. Опыт практики Страница 24

Таким же образом бригада получала «зарплату» на протяжении всего строительства. Слухи в Индии распространяются быстро и, наконец, в ашрам нагрянула полиция, чтобы выяснить, откуда Нитьянанда берет деньги.

— Это очень просто, — с радостью объяснил мастер полицейским. — Я знаю такое место, где денег видимо-невидимо. Хотите, я вам его покажу?

Полицейские с радостью согласились, и Нитьянанда отправился с ними в джунгли. Идти пришлось долго, и стражи порядка начали переговариваться между собой, не понимая, куда их ведут.

— Ничего, уже близко, — подбадривал их Нитьянанда, пробираясь сквозь непроходимую чащу. Наконец, он вышли к заросшему озеру, и Нитьянанда, не раздумывая, вошел в воду. Полицейские были в ужасе, поскольку озеро кишело крокодилами. Не долго думая, Нитьянанда ухватил ближайшего крокодила, открыл ему пасть и полностью засунул туда руку.

— Смотрите! — радостно закричал он, вытаскивая из крокодильей утробы запечатанные пачки денег и бросая их в воду. — Смотрите сколько здесь!

Полицейские опрометью бросились наутек. С вопросом об источнике финансирования в ашрам они больше не обращались.

Свами Нитьянанда

37. Бессмертие

Каждый человек в момент смерти видит свет. Этот свет — последний шанс на освобождение, если оно не достигнуто в этой жизни. Если жизнь была поглощена суетой и прошла в погоне за мирским благополучием, то посмертный свет тусклый, если человек посвятил жизнь практике, яркий. Задача умирающего — войти в этот свет и раствориться в нем. Большинство людей, однако, пугаются света и отшатываются от него вместо того, чтобы слиться с ним.

Подлинная практика знакомит человека с внутренним светом, учит видеть этот свет во внешнем пространстве и выводит его к источнику, находящемуся за пределами света и тьмы. Поэтому видение посмертного света не пугает умирающего йога — он входит в него так же легко и естественно, как масло вливается в масло.

Есть много способов ухода для освобожденного, овладевшего энергиями сознания. Существует практика полного растворения физического тела в светоносной энергии в момент смерти. Тело исчезает во вспышке света. Есть практика постепенного сжатия трупа до тех пор, пока от него не останутся волосы и ногти, считающиеся нечистотами тела. Любящие стихию воды практикуют джала самадхи — растворение тела в воде. Горные йоги оставляют тело в снегу — это хима самадхи. Мастера кашмирского шиваизма оставляли после себя лишь горстку пепла.

Наивысшим видом ухода считается перенос сознания без прохождения через процесс умирания. Этого добились великий Падмасамбхава [Падмасамбхава — великий йогин, принесший буддизм в Тибет в 7 веке нашей эры. — прим. авт. ], улетевший вместе с царевной Мандаравой в дыме костра, на котором их сжигали, на берегу озера Ревалсар, и выдающийся бонский учитель Тапихрица. В иудаизме великий переход осуществил пророк Илия, взятый живым на небо.

Есть мастера, избравшие путь бессмертия в физическом теле или в теле света, которое может принять любую форму — от животного до сияющего облака. В Индии я встретил человека, бывшего свидетелем бессмертия в физическом теле. Его зовут Бикаш Гири.

Бикаш Гири

Бикаш — очень тихий, сердечный и приветливый садху. Много лет он провел в Тибете, в окрестностях горы Кайлаш, самой священной вершины Востока. Однажды он устроился на ночлег в пещере и только собирался заснуть, как увидел в глубине пещеры свет, напоминающий лунный.

Бикаш встал, взял свою сумку и пошел посмотреть, что это такое. Свет исходил от светящегося шара, который начал удаляться в проход, бывший в дальнем конце пещеры. Оттуда шел тоннель, по которому садху пошел за шаром. Примерно через километр тоннель начал ветвиться, и Бикаш остановился, понимая, что если он пойдет дальше, то дорогу назад не найдет. Шар тоже замер, ожидая его решения.

На карту была поставлена жизнь. И все же садху решил пойти за светящимся шаром. Через некоторое время он вышел в огромный подземный зал, в центре которого сидел человек в позе лотоса. Высота его в сидячем положении была более двадцати метров. Тело гигантского йога мягко светилось.

Бикаш провел в пещере три месяца. У него были с собой часы и несколько килограммов цампы, тибетской ячменной муки. Воду он собирал со сталактитов, которыми были покрыт потолок пещеры. Бикаш трогал тело великана — оно было теплым. Гигант не разговаривал с садху, но они общались мысленно. На мой вопрос, кто это был, Бикаш ответил, что это был древний риши [Риши — легендарные мудрецы древней Индии. — прим. авт. ] из предыдущей юги [Юга — космический цикл творения. — прим. авт.].

Риши изменил состояние сознания Бикаша — ему казалось, что он провел под землей гораздо меньше времени. Целыми днями он сидел рядом с огромным йогом древности из прошлой расы, погруженный в медитацию. Через три месяца светящийся шар вывел его наружу.

По окончании рассказа мой товарищ Владимир, снимавший Бикаша на видео, отложил видеокамеру и спросил:

— Может быть, этот риши тебе привиделся в медитации, он не был реальным?

На это Бикаш энергично ткнул пальцем во Владимира и воскликнул:

— Ты — нереальный! А он был реален.

— Бикаш, ты можешь найти эту пещеру? — спросил я.

— Думаешь, я не пытался? Я знаю все пещеры в этих местах, но сколько ни пытался опять найти этот вход — не мог.

Бикаш — близкий приятель Владимира, они прошли вместе много десятков километров по Гималаям, и никакого смысла обманывать нас у садху не было. Кроме того, всегда можно почувствовать, лжет человек или нет. Бикаш говорил правду.

В настоящее время Бикаш Гири живет в Дели и водит группы паломников на внутреннюю парикраму [Парикрама — обход вокруг святого места. — прим. авт. ] вокруг горы Кайлаш. Обычно группы допускаются только на внешнюю парикраму, которая занимает три дня. Без помощи Бикаша подойти близко к Кайлашу нельзя. Вот адреса его сайтов: www.naturalitem.com, www.sumeruparvat.com

38. Прекращение поиска

Путь прямого постижения не сложен. Фактически, он настолько прост, что мы не можем в это поверить. Мы ищем в книгах умные и красивые его объяснения лишь для того, чтобы рано или поздно повернуться лицом к себе и обнаружить то, что было с нами всегда. Мы никак не можем понять, что мы ищем то, что есть. То, что уже есть, было и будет всегда.

Мы не можем в это поверить, поскольку то, что есть, нас не устраивает. Мы ищем Бога, чтобы избавиться от проблем и тем самым создаем огромную, неразрешимую проблему.

Мы не можем поверить, что мир и мы сами, какие мы есть — это то, что нам нужно. Мы ищем что-то другое. Мы хотим найти что-то высокое, бессмертное и прекрасное, в существование чего мы глубоко и искренне верим.

Нам говорят, что мы должны отдать все, чтобы постичь это. Но отдать все — значит отдать всего себя с потрохами, включая сам поиск. Означает ли отказ от себя также и отказ от поиска? Безусловно. Поиск не может продолжаться, если ищущего больше нет. Что же остается при исчезновении ищущего вместе с его поиском? Остается просто то, что есть — то же дерево за окном, та же комната, те же люди вокруг. Исчезает мечущийся во всем этом человек.

Когда мы, наконец, успокаиваемся и перестаем искать — то, что мы ищем, само приходит к нам. Поиск истины — такой же невроз, как и все остальное. Это способ, с помощью которого мы хотим разом решить все наши проблемы. Этот способ не работает.

То высокое, бессмертное и прекрасное, о чем мы мечтаем, действительно существует. Его нашли, находят, и будут находить бесчисленные поколения искателей. Грандиозность этой находки мы даже отдаленно не можем себе представить. Она бесконечно искупает все страдания, которые мы вынесли на пути к ней.

Но мы не можем найти Высшее. Оно само находит нас, когда приходит наше время. Говорят, что к горе Кайлаш приходят искатели, исчерпавшие возможности своей садханы. Они сделали все, что могли. Теперь они просто сидят и ждут.

Так что же, получается, надо сложить руки, сидеть и ждать? Это было бы самое лучшее. Но мы не сможем — мы слишком нетерпеливы и озабочены. Нам всегда нужно что-то делать, куда-то пойти, чем-то заняться. Хотя бы ухо почесать. Сделав даже такую ерунду, мы испытываем удовлетворение. Наше существование становится осмысленным — мы не сидим без дела. Главное человеческое утешение заключается в невротической деятельности как в оправдании бессмысленности своего существования.

Фраза "я занят" — главная мантра современного мира. Человек готов заниматься чем угодно, даже духовным поиском, лишь бы не оставаться наедине с самим собой. Быть с собой скучно, гораздо интереснее что-нибудь делать. Для обычного человека остаться наедине с собой и просто спокойно быть означает заснуть.