Кен Уилбер - Благодать и стойкость: Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Кимам Уилбер Страница 25

Перспектива стать отцом вызвала у меня двойственные чувства (впоследствии ситуация изменилась), и моя сдержанная реакция на ее беременность — до того, как мы узнали, что нужен аборт, — стала для нее большим разочарованием. Я, несколько неубедительно, пытался объяснить, что большинство моих друзей, ставших отцами, не чувствовали особого воодушевления до тех пор, пока младенец не рождался и они не брали его на руки, — до этого момента большинство парней были просто в большей или меньшей степени напуганы. Дайте им младенца на руки — и они тут же превратятся в восторженных идиотов, пускающих слюни; мамы же сияют от восторга с момента зачатия. Все это не убедило Трейю: она восприняла отсутствие у меня энтузиазма как отчужденность. Впервые за тот год, что мы вместе, она была серьезно во мне разочарована, и это нависло над нами как грозное предзнаменование. Да и сам естественный ход вещей усложнил ситуацию: беременность и аборт, жизнь и смерть… как будто нам и так всего этого не хватало.

Наконец я решил: пускай у меня все еще двойственные чувства, по крайней мере, я на это готов — пусть так и будет, пусть Трейе будет хорошо, пусть у нас будет семья. Решено.

Все это пробудило в нас инстинкт гнезда, и мы начали серьезные изменения в жизненном укладе. До этого мы с Трейей жили совершенно по-монашески. Трейя сознательно стремилась к простоте, а я, в сущности, и был дзенским монахом. Когда я познакомился с Трейей, у меня были письменный стол, пишущая машинка и четыре тысячи книг; немногим больше было у Трейи.

Такое положение нужно было менять, и менять решительно, раз уж мы решили воспитывать потомство. Для начала нам нужен был дом… большой-пребольшой дом, чтобы в нем поместилась большая семья…

16 сентября 1984, Мьюир-Бич

Дорогая Марта!

Не знаю, как и благодарить тебя за атлас — такой необычный и замечательный свадебный подарок. Как ты знаешь, когда-то я изучала географию, так что очень люблю карты. А в средней школе одним из любимых предметов у меня была картография! Так что от нас обоих — огромное спасибо.

У нас важные новости: мы переезжаем на озеро Тахо (в Инклайн-Вилледж на северо-восточном берегу). Это все из-за того, что я неожиданно забеременела — впервые в жизни. По иронии судьбы, я узнала об этом ровно через неделю после того, как показывалась докторам, чтобы выяснить, смогу ли я со своим раком когда-нибудь забеременеть. Гинеколог сказал, что из-за особенностей моей опухоли я не забеременею никогда. Я была в отчаянии. Кен — прекрасный человек, но, по-моему, он по-настоящему не понял, как это для меня важно. У него были сложные чувства, и он несколько самоустранился. Позже он извинился за это. Но я проплакала целую неделю: его реакция страшно меня расстроила — из-за нее я осознала, как сильно я на самом деле хочу ребенка.

А потом вдруг оказалось, что я беременна! Впервые в жизни. (Думаю, мое тело дожидалось подходящего отца!) И — полная безнадежность. Мне пришлось сделать аборт. Я пережила его очень тяжело, но это было правильное решение. Я и без того страшно нервничаю и бегу к врачам всякий раз, когда у меня что-то болит или появляется какой-то симптом. Могу себе представить, как бы я дергалась, если бы сейчас была беременной, не зная, как это скажется на возможных остатках раковых клеток или околораковой зоне, как бы я справилась с симптомами самой беременности. И я чувствую, что все сделано правильно, — хотя слез по этому поводу было пролито немало, да и сейчас я иногда плачу. В особенности из-за того, что всегда мечтала прожить жизнь, ни разу не сделав аборт!

Впрочем, доктора согласились, что, если в течение двух лет у меня не появятся раковые клетки, я смогу забеременеть снова. И пусть Кен все еще не определился — из него выйдет прекрасный отец. Дети его любят. Он острит: это потому что эмоционально он — их сверстник. Как бы там ни было, в нас проснулся инстинкт гнезда, и в итоге мы покупаем прекрасный дом на озере Тахо!

Мы и раньше думали про озеро Тахо: там горы, а я их люблю, и это недалеко от Сан-Франциско (всего час езды). Во время нашей первой поездки туда мы проезжали по южной стороне, и там было довольно противно. Но северный берег просто чудесен, и особенно — Инклайн-Вилледж. Это довольно новый городок, ему где-то лет пятнадцать; там есть маленький каток, две площадки для гольфа и два частных пляжа для горожан. Кен считает, что все это «немного слишком», как он выражается. «Господи, мы же переезжаем в элитный загородный клуб. Мне это нужно так же, как второе сатори[33]». Но ему нравится озеро, особенно оттенок, который появляется у воды в изгибах белого песчаного пляжа, — и он, как и я, жаждет вырваться из Сан-Франциско (ему нужен покой, чтобы поработать). Мы несколько раз были там и пересмотрели кучу домов — последний раз мы заезжали туда по пути в Аспен — и наконец нашли то, что нам нужно.

Слов нет, как мы рады… Хороший подъезд к дому, фантастический вид — лучший из всех, что мы видели, а планировка очень удачно позволяет сделать кабинет для Кена. Дом еще продолжают доделывать, так что мы можем сами решать, что будет внутри — ковры, обои, цвет стен и т. д. Я знаю, что ты два с лишним года будешь за границей, но потом ты просто обязана к нам приехать. Может быть, к тому времени у нас уже будет ребенок!

Еще раз огромное спасибо за атлас.

С любовью, Терри

— Куда ты? — спрашиваю я ее.

— Я сейчас вернусь. Хочу налить себе чашку чая. Ты, что, чего-то боишься?

— Кто, я? Что ты, все в порядке. — Огонь погас, лишь несколько угольков продолжают тлеть. Кажется, что Трейя вышла на несколько минут, но потом эти минуты превращаются в часы. Становится холодно.

— Трейя! Милая! Трейя!

Нам с Трейей нестерпимо, отчаянно хотелось свить гнездышко на озере Тахо. В этом виделось укрытие, убежище, освобождение от суеты. Мы были готовы к созданию полноценной семьи, я был готов вернуться к работе, и стало казаться, что жизнь прекрасна.

Впервые за этот год мы почувствовали облегчение…

Глава 5

Вселенная внутри

Почему же раньше мне так нравилось путешествовать?Почему же чувствую я себя связанной,Если вот так не могу просто подняться, пойти?Извиваюсь, кручусь в новой форме своей,как в тюрьме,Сопротивляюсь… и, может быть, снова пытаюсьискать Бога вовне?Может быть, если я стану свободней,Полностью веря в себя, отказавшись от внешнихопор,Просто откроются дальние страны во мне,И закружатся внутри дивные виды, и запахи,Мысли меня увлекут в те, другие края,Что уже ждут, что уже молят о том, чтобы я осмотрелаих и впитала в себя,И поделилась с другими; и так исполнялись бы всесокровенные смелые мысли мои.И африканский базар у меня в животе,И храм индуистский, пропахший сандалом, с толпойобезьян — в груди у меня,Высокие белые Гималаи стремятся в бездонное небо —у меня в голове;Все мое тело танцует в такт ароматным ямайскимветрам,Лувр и Сорбонна, умытые утренним кофе…Эта планета, наш дом, весь этот маленький мир —в сердце моем.

Мы оба — и Трейя, и я — занимались медитацией много лет, но после того, как все так резко изменилось в прошлом году, медитация стала для нас просто насущной необходимостью. Поэтому, пока мы готовились переезжать на озеро Тахо, Трейя отправилась на десятидневный ретрит[34] с одним из своих любимых учителей, Гоенка[35], который обучает форме буддистской медитации, известной как «випассана» или инсайт-медитация.

Можно по-разному объяснять, что такое медитация, в чем ее суть, как ей научиться. Одни говорят, что медитация — это способ расслабиться. Другие — что медитация — это способ развить и укрепить сознание; метод сконцентрироваться, сфокусироваться на себе; способ на время отказаться от вербального мышления; метод, позволяющий успокоить центральную нервную систему; способ снять стресс, усилить уверенность в себе, поднять настроение.

Во всем этом есть доля истины: клинически доказано, что медитация способна делать все перечисленное. Но я хотел бы подчеркнуть: сама по себе медитация есть духовная практика и всегда была ею. Медитация, будь она христианской, буддистской, индуистской, даосской или мусульманской, была придумана, чтобы указать душе путь вовнутрь, где она в результате достигает высшего единения с Божественным. «Царствие Небесное внутри нас» — и медитация с самого своего появления была царской дорогой к этому царству. Каким бы другим целям ни служила медитация (а достоинств у нее множество), в первук) очередь она — поиск внутреннего Бога.