Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – II Страница 25

Но, поскольку мы должны охватить все это в двойном аспекте Бытия и Становления, знание, которое нам надлежит обрести, должно быть всеобъемлющим и интегральным. Оно не должно ограничиваться реализацией чистого «Я» и Духа, но должно включать в себя также все те аспекты этого Духа, посредством которых он поддерживает, развивает и наполняет свое космическое проявление. Всеобъемлющее знание Брахмана должно объединить знание себя и знание мира.

Глава XI. Аспекты «Я»

Поскольку «Я», реализацию которого мы осуществляем на пути знания, является не только запредельной реальностью, поддерживающей состояния и процессы нашего психологического бытия, но также и тем трансцендентным и универсальным Существованием, которое проявило себя во всех вселенских процессах, знание «Я» включает в себя также знание принципов Бытия, его фундаментальных аспектов и его взаимоотношений с принципами феноменальной вселенной. Именно это имели в виду риши, когда в одной из Упанишад говорили о познании Брахмана как о ключе к познанию всего.[21] Сначала – говорится в Упанишаде – его надо познать как чистый принцип Существования, после чего душе, познавшей Брахмана, становятся ясны сущностные принципы Существования. Мы, конечно же, еще до этой реализации можем попытаться проанализировать своим метафизическим умом все имеющиеся данные и даже интеллектуально понять, что представляет собой Бытие, а что – мир, но такое метафизическое понимание не есть Знание. Более того, мы можем познать и увидеть Бытие, но и такая реализация не полна, если нет всеобъемлющего переживания его душой и единства всего нашего существа с тем, что мы реализуем.[22] Чтобы жить в «Я» и действовать с высоты духовного сознания, становясь не только на уровне глубочайшей сути, но и на уровне закона нашего сознательного бытия едиными с трансцендентным Божественным, которого все вещи и все живые существа либо невежественно, либо обладая частичным знанием и опытом стремятся выразить через низший закон своих природных частей, мы с помощью науки йоги познаем Высочайшее, а с помощью искусства йоги достигаем единения с ним. Знание высочайшей Истины и пребывание в гармонии с ней есть условие правильного бытия, а выражение этой Истины во всем, что мы собой представляем, переживаем и делаем, есть условие правильной жизни.

Но человеку, ментальному существу, не просто правильно познать и выразить Высочайшее, поскольку высочайшая Истина, а следовательно, и высочайшие аспекты существования супраментальны. В их основе лежит сущностное единство того, что представляется нашему рассудку и интеллекту и нашему ментальному восприятию мира противоположными полюсами существования и противоположными понятиями, то есть чем-то несовместимым и прямо противоречащим друг другу. С точки же зрения супраментального восприятия все это является взаимодополняющими аспектами одной и той же Истины. Мы уже увидели это, столкнувшись с необходимостью реализовать «Я» как нечто единое и вместе с тем множественное; ибо нам надлежит осознать каждую вещь и каждое существо как То; нам надлежит осознать и ощутить единство всего как То, поняв, что все вещи и на внешнем феноменальном, и на внутреннем глубинном уровне едины и неделимы; нам надлежит осознать То, как Трансцендентное, превосходящее все это единство и всю эту множественность, видимые нами повсюду как два противоположных, но все же неразделимых полюса существования. Ибо каждое индивидуальное существо является «Я», Божественным, несмотря на внешние ограничения той ментальной и физической формы, через которую оно выражает себя в данный момент, в данном участке пространства, в данной последовательности обстоятельств, формирующих цепочку «внутреннее состояние – внешнее действие – событие», позволяющую нам познать индивида. И большой или малый коллектив точно так же является «Я», Божественным, аналогичным образом выражающим себя в условиях этого проявления. Никакого индивидуума и никакой коллектив невозможно познать по-настоящему, если мы знаем его только таким, каким он внутренне представляется себе или внешне представляется нам. Мы можем его познать, только если знаем его как Божественное, как Единого, как наше собственное «Я», пользующееся множеством своих сущностных аспектов и случайными обстоятельствами своего самопроявления. Пока мы не преобразуем привычки нашего ума и не добьемся, чтобы он полностью жил в этом знании, примиряя все противоположности в Едином, мы не будем жить в подлинной Истине, так как не будем жить в подлинном Единстве. Всеобъемлющее ощущение Единства сводится не к видению всего как частей одного целого, волн одного океана, а к видению каждой отдельной вещи и Всего сущего исключительно как Божественного, как своего собственного «Я» с осознанием высшей тождественности.

И все же Майя Бесконечного настолько сложна, что в ней видение всего как частей одного целого, как волн одного океана или даже как отдельных до известной степени сущностей становится необходимым элементом интегральной Истины и интегрального Знания. Ведь несмотря на то, что «Я» всегда едино во всем, мы видим, что, по крайней мере, для целей циклического проявления оно выражает себя в вечных формах души, которые управляют движением нашей личности сквозь миры и эоны. Эта непрерывно существующая душа есть подлинная Личность, стоящая за постоянно меняющейся формацией, которую мы называем собой. Это не ограниченное эго, а нечто само по себе бесконечное; на самом деле, это сама Бесконечность, соглашающаяся с одного из планов своего бытия отразиться в непрерывном опыте души. Эта истина лежит в основе теории Санкхьи о множестве Пуруш, множестве изначальных, бесконечных, свободных и безличных душ, отражающих движения одной космической энергии. На эту же концепцию, но несколько иначе, опирается ограниченный монизм, ставший протестом против метафизических крайностей буддистского нигилизма и иллюзионистской Адвайты. Старая наполовину буддистская, наполовину санкхьяистская теория, утверждающая, что в мире нет ничего, кроме некоей Неподвижной Бесконечности и постоянного комбинирования пяти первоэлементов и трех гун бессознательной Энергии, призрачная активность которых озаряется и отражается сознанием этой Бесконечности, не есть вся истина Брахмана. Мы не просто масса изменчивой ментальной, витальной и материальной субстанции, из которой с каждым новым рождением формируются новые ум, жизнь и тело и которая настолько текуча, что за всеми ее превращениями нет ни сознательной причины существования, ни подлинного, ни даже призрачного «я», а только эта Неподвижная Бесконечность, равнодушно взирающая на все эти метаморфозы. Позади постоянных изменений нашей ментальной, витальной и физической личности есть подлинная и неизменная сила нашего бытия, которую мы должны познать и сохранить, чтобы Бесконечный, в соответствии со своей Волей, смог через нее проявиться в любом качестве и для осуществления любого замысла cвоей вечной космической активности.

Если мы посмотрим на существование с точки зрения возможности вечных и бесконечных взаимоотношений между этим Единым, дающим начало всему, этим Множеством, сущностью и истоком которого является Единый, и этой Энергией, Силой или Природой, поддерживающей взаимоотношения Единого и Множества, то увидим, что в принципе можно оправдать даже те дуалистические философии и религии, которые, кажется, наиболее энергично отрицают единство существ и проводят непреодолимую черту между Богом и Его творениями. Хотя в своих более примитивных формах эти религии нацелены только на невежественные радости низших небес, в их дуалистических концепциях все же скрыт намного более глубокий и высокий смысл, вынуждающий нас согласиться с восклицанием поэта-бхакты, который, прибегая к простой и энергичной метафоре, требовал для души права вечно наслаждаться блаженными объятьями Всевышнего. «Я не хочу становиться сахаром, – писал он, – я хочу есть сахар». Как бы сильно мы ни ощущали изначальную тождественность единого «Я» и всего сущего, нам не следует усматривать в этом восклицании лишь всплеск своеобразной духовной чувственности или отказ порабощенной и невежественной души от чистой и высокой строгости высшей Истины. Наоборот, оно в своем позитивном аспекте указывает на глубокую и таинственную истину Бытия, которую не может выразить человеческий язык, а человеческий рассудок – в полной мере осмыслить, но к которой есть ключ у сердца и которую никакая гордыня души знания, настаивающая на своей собственной безупречной строгости, не может аннулировать или отменить. Впрочем, эта реализация принадлежит исключительно пути Преданности и достигается на его финальных стадиях, и нам еще предстоит вернуться к ней.

Садхак интегральной Йоги должен интегрально подходить к своей цели и стремиться к интегральной реализации. Божественное, вечно проявляя себя, обладает многими сущностными аспектами, Оно овладевает собой и обнаруживает себя на многих планах и посредством многих полюсов своего Бытия; и на вершинах и в безграничности своего вечного Единства Оно каждому аспекту придает смысл, а каждому плану или полюсу – полноту. Нам неизбежно приходится достигать Единого через индивидуальное «Я», поскольку именно оно является основой любого нашего опыта. Благодаря Знанию мы достигаем тождества с Единым; ибо, несмотря на все возражения дуалиста, существует изначальное единство, благодаря которому мы можем погрузиться в наш Источник и освободиться от всех ограничений, налагаемых на нас индивидуальным и даже универсальным существованием. Это тождество переживается не только для того, чтобы обрести знание или незамутненное состояние возвышенного бытия. Нам уже известно, что в практике Карма-йоги все наши действия достигают высочайшего совершенства только тогда, когда мы погружаемся в Господа, объединяясь с божественной Волей или Сознанием-Силой; любовь тоже достигает своего апофеоза и своей полноты, когда мы переживаем экстатический восторг единения, сливаясь с объектом нашей любви и поклонения. И все же для осуществления божественных трудов в мире индивидуальное «Я» становится центром сознания, через который божественная Воля, единая с божественной Любовью и Светом, проявляется в виде многообразия вселенной. Мы аналогичным образом, через отождествление этого «я» с Всевышним и с «я» всех остальных существ, достигаем единства с нашими собратьями. В то же самое время в деятельности Природы мы, как формы души Единого, сохраняем различия, которые позволяют нам, пребывая в Единстве, сохранять личностные взаимоотношения с другими существами и с cамим Всевышним. Эти отношения неизбежно будут очень сильно отличаться и по сути и по духу от тех, которые были у нас, когда мы жили в полном Неведении, а Единство было просто словом или тем, к чему отчаянно стремилось сердце, исполненное несовершенной любви, упования или сочувствия. Единство становится законом, а различие служит просто средством, позволяющим разнообразно наслаждаться этим единством. Не опускаясь снова на план разделения, тяготеющий к разобщенности, порождаемой чувством эго, но и не привязываясь также к исключительному поиску чистого тождества, не имеющего никакого отношения к игре различий, мы сможем охватить и примирить два полюса существования там, где они встречаются: в беспредельности Высочайшего.