Александр Медведев - Тайное учение даосских воинов Страница 26

— Ли, это же смешно, — сказал я. — Зачем ты скрываешь от меня то, что написано в этой книге. Все равно я потом посмотрю и все узнаю.

— А ты уверен, что текст книги не переменится? — с ехидной усмешкой спросил он.

Я засмеялся его шутке, но где-то в глубине души у меня вдруг появилось опасение, что текст книги действительно может перемениться. Чудеса, которые показывал мне Ли, и то, что он делал с моей жизнью, подготовили меня к любым неожиданностям, и я верил в его всемогущество почти с восторженностью папуаса, падающего ниц при виде пролетающего самолета.

Глава VI

Однажды я спросил у Ли, есть ли у воинов жизни техника «ядовитой руки», когда легким касанием пальца можно мгновенно убить человека или заставить его заболеть в какое-то точно определенное время.

— Привлекательный способ убийства, — почему-то развеселился он. — Создан специально для лентяев. Даже не нужно размахиваться, чтобы двинуть врага в челюсть. Прошел мимо, тронул его пальчиком, тот с копыт долой, и никаких улик.

— Ли, я серьезно спрашиваю. Я читал об этой технике, она кажется просто фантастичной. Действительно можно убивать касанием пальца?

— Ты даже не представляешь, сколькими способами можно лишить человека жизни. Касание пальца — один из этих способов, но далеко не самый простой. Прежде чем ты сможешь убить касанием пальца, ты должен научиться лечить прикосновениями любую болезнь. Это, конечно, выглядит не так романтично, как рукопашный бой. Ты чересчур агрессивен, как всякий европеец, и смерть притягивает тебя. Но постепенно ты изменишься, и тебя будет притягивать жизнь, а не смерть. Тогда ты научишься лечить, а вместе с искусством врачевания усовершенствуется и твое искусство убийцы, как это бывает с каждым врачом, даже если он не отдает себе в этом отчета.

— Мне совсем не хочется никого убивать, — возразил я. — Но ты сам учишь меня, что боевое искусство Спокойных — это самое совершенное искусство отнятия жизни. Ты сам говорил мне, что воины жизни всегда добивают противника, чтобы не дать ему отомстить или нанести неожиданный удар. Что же странного в том, что меня интересуют различные способы убийства?

— Ты видишь только то, что хочешь видеть, — заметил Ли. — Нам еще рано об этом говорить.

Я понял, что бесполезно спорить, и неожиданно решился задать вопрос, который уже давно мучил меня.

— Ли, тебе приходилось убивать людей?

— Конечно, и не раз, — усмехнулся Ли.

— И что ты при этом чувствовал?

— Я убивал со спокойным умом и спящим сердцем, — ответил он с такой интонацией, что я понял, что дальше расспрашивать не стоит.

Мы молчали. Мне показалось, что в его глазах была какая-то печаль воспоминаний, хотя на самом деле я никогда не мог угадать по выражению его лица, о чем он думает.

— Встань, я покажу тебе, как можно ударить разными способами в солнечное сплетение, — неожиданно предложил Ли.

Я встал перед ним и приготовился к удару.

— Нанося удар, ты должен выбрать нужную тебе форму руки и необходимое состояние, тогда ты сможешь поразить не только большой город, но и один из его пригородов. Для этого тебе придется выдохнуть ци[8] в противника в нужном направлении, совместив это с соответствующим состоянием.

Я впервые услышал о городах и пригородах и спросил, что это такое.

Ли, проигнорировав мой вопрос, начал объяснять технику перемен и поворотов локтя, изменяющих направление усилия.

Когда он закончил объяснение, я снова спросил его, что такое города и пригороды. Я уже успел прочитать несколько книг по рефлексотерапии и понимал, что города и пригороды скорее всего связаны с активными точками и зонами организма, но с этой терминологией я сталкивался впервые.

— Только не говори мне, что не знаешь, что такое город, — притворно удивился Ли. — Неужели я никогда тебе об этом не рассказывал?

— Я знаю, что город — это большое скопление домов, в которых живут люди, — в тон ему ответил я.

— Люди могут и не жить в домах, тогда город будет заброшен.

— А при чем тут заброшенный город?

На лице Ли было написано явное удовольствие. Он всегда наслаждался моими чересчур откровенными реакциями. Это подшучивание и скрытое издевательство было направлено на то, чтобы я как можно лучше запоминал то, что он рассказывает. Различные чувства, положительные и отрицательные, которые он во мне возбуждал, создавали своеобразные эмоциональные привязки, которые намертво впечатывали в мою память саму ситуацию и то, что при этом говорилось.

— Знание заползает в европейца через палку, — утверждал Учитель. — Оно не дается ему легко и свободно, как это нужно для того, чтобы знание превратилось в осознание и стало частью личности. Знание — это лишь информация, которую забывают, не могут и не умеют использовать полноценно, а осознание — это знание, которое растворилось в тебе, стало частью тебя, которое настолько хорошо тобой впитано и осознано, что ты можешь применять его не только по назначению, но и в совершенно, казалось бы, независимых, не граничащих с этим знанием областях.

Время показало, что Ли, как всегда, был прав. Готовясь к экзаменам в институте, я запоминал массу информации, которая через несколько дней почти полностью улетучивалась у меня из головы, но то, чему обучал меня Ли, самые сложные теоретические построения и комплексы приемов даже через многие годы по-прежнему свежи в моей памяти.

— Город — это место, где собираются люди и проводят большую часть своего времени. Город — это зона пространства или местности, где жители создают для себя максимально удобные условия существования. Город может быть привязан к удобствам местности, а может быть временным поселением, как это делают, например, кочевники на своих переходах. В любом случае, если в городе есть население, это живой город, а если жители ушли из него, город заброшен, но даже брошенный город содержит потенцию жизни хотя бы потому, что это не просто голая местность, а среда, каким-то образом приспособленная для существования, и если жители вернутся, в нем снова возродится жизнь. Пригород — это небольшая деревенька или отдельная часть города, расположенная невдалеке от большого города.

— А как это связано с техникой, которую ты мне показываешь?

— Я говорю тебе об искусстве выпускания стрелы. Состояние гибкого кулака, принимающего десятки форм, порождается навыком приложения усилия той или иной части твоего кулака или же измененной формы кисти к тому или иному участку тела противника.

С этими словами Ли достаточно сильно ударил меня в грудь.

— Я нанес тебе удар, но ты легко выдержал его, потому что тебе помогли напрягшиеся мышцы.

Удар такой же формы и силы в эту зону, — и он стукнул меня сбоку по ребрам, — гораздо более эффективен за счет того, что здесь мало мышц, чтобы амортизировать удар.

А сейчас я ударю тебя в четверть силы предыдущего удара. Ли легонько ткнул меня в солнечное сплетение. Увидев, как у меня сбилось дыхание, он хлопком ладони по спине восстановил его.

— Видишь, какой эффект от слабого удара? — сказал он. — И дело не только в том, что эта зона плохо защищена мышцами, но и в том, что здесь подходят слишком близко к поверхности тела города твоего организма. Они уязвимы. Удары, которые я наносил, можно сравнить с нападением на воинов (он снова ударил меня в мышцы груди), с нападением на землю, населенную разрозненными жителями (он стукнул меня по ребрам), и с нападением на большой беззащитный город (он ткнул меня в солнечное сплетение и снова восстановил мне дыхание). Понятие города очень многозначно, и я сомневаюсь, сможешь ли ты запомнить все его нюансы.

— Ли, ты не против, если мы сходим в чебуречную? Я торопился на встречу с тобой и не успел как следует поесть после института. Мне кажется, после еды нюансы мне будут легче даваться, — сказал я.

Мы пошли в чебуречную, и там Ли продолжил объяснение.

— Древнее учение о путях, городах, крепостях и воинах предназначено для восстановления воина после битвы, для излечения его после похода и для так интересующего тебя уничтожения противника легким касанием пальца.

Поскольку это учение пришло к нам из глубокой древности, а в древности, как ты понимаешь, уровень грамотности и образования населения практически равнялся нулю, учителям приходилось прибегать к очень конкретному и образному языку для того, чтобы передавать знания туповатым и безграмотным новообращенным.

На твоем языке город можно назвать нервным центром или биологически активной точкой или зоной, хотя понятие города у Спокойных более широкое, чем в традиционной рефлексотерапии. Города могут возникать и пропадать, перемещаться, иметь здоровые и больные пригороды, увеличиваться и уменьшаться в объеме.

Если город занимал враг, то при «подходе войск», то есть при оказании давления на точку, в ней возникала боль, что само по себе являлось признаком болезни. Тактика и стратегия лечения развивалась по военным сценариям.