Пол Таф - Как дети добиваются успеха Страница 27

Для Левина следующий шаг был ясен. В 2007 году во время закрытой (только для приглашенных) конференции по позитивной психологии, которую Рэндольф организовал в Лоренсвилле, Левину пришла в голову идея оценивать учащихся KIPP по характеру точно так же, как их оценивали по математике, естественным наукам и истории. Разве не здорово было бы, размышлял тогда Левин, если бы каждый учащийся покидал стены школы не только со средним баллом по аттестату, но также и со средним баллом по характеру?

Если бы вы были директором колледжа, отбирающим абитуриентов, или менеджером отдела кадров, отбирающим работников начального уровня, разве не хотелось бы вам знать, у кого из них наивысшие баллы по выдержке, оптимизму или энергичности? А если бы вы были родителем учащегося KIPP, разве не захотелось бы вам понять, какую позицию ваш сын или дочь занимают по сравнению с остальными учениками класса в области характера, равно как и в умении хорошо читать?

Для Левина ответ на все эти вопросы был однозначно утвердительным, и едва получив окончательный список индикаторов от Дакворт и Питерсона, он принялся разрабатывать его, стараясь превратить в конкретный, осознанный инструмент, который мог бы предложить учащимся и родителям в нью-йоркских школах системы KIPP дважды в год – первый в истории табель характера.

Однако у Рэндольфа в Riverdale идея о табеле характера вызвала довольно нервную реакцию.

– У меня есть почти философская проблема с числовым выражением характера, – объяснил он мне. – Учитывая специфический контингент моей школы, как только учредишь нечто вроде табеля, сразу получишь целую толпу, которая будет ради него так же из кожи вон лезть, как и при подготовке к экзамену. Я не хочу создавать вокруг характера метрическую систему, которую потом можно будет обмануть. У меня вызывает отвращение одна мысль о том, что мы могли бы к этому прийти.

И все же он согласился с тем, что список, разработанный Дакворт и Питерсоном, мог бы быть полезным инструментом в разговорах о характере с учащимися. Поэтому он использовал так называемый «вирусный подход» для распространения идеи об этом новом методе в сообществе учителей и учеников Riverdale.

Рэндольф говорил о характере на родительских собраниях, задавал конкретные вопросы на встречах преподавателей, сводил между собой единомышленников на своем факультете и поощрял их к разработке новых программ.

Зимой 2011 года учащиеся пятых и шестых классов Riverdale заполнили опросник по 24 индикаторам, и, кроме того, их также оценивали учителя. Затем преподавательский состав обсудил результаты, но учащимся и родителям о них не сообщалось, и уж конечно их не вносили ни в какие табели.

Размеренный темп работы Рэндольфа – это отчасти результат его персонального стиля: ему доставляет удовольствие так называемый диалогический процесс, неторопливые беседы, которые постепенно изменяют образ мышления людей. Это также во многом связано с культурой Riverdale – школы, где учителей нанимают не ради каких-то общепедагогических интересов, но за их владение предметом.

– Учителя приходят сюда потому, что хотят иметь некий уровень независимости, – объяснял Рэндольф. – В теории я мог бы сказать: «Мы просто будем делать так-то и так-то, вопрос закрыт». Но все ответили бы мне: «Да пошел ты!»

Однако за время, проведенное в Riverdale, мне стало ясно, что дебаты вокруг характера в этой школе касаются не только того, как лучше оценивать и совершенствовать характер учащихся. Обсуждение шло глубже, добираясь до вопроса, что в действительности означает слово «характер».

Когда Рэндольф пришел в Riverdale, в школе уже действовала некая программа по воспитанию характера, получившая название CARE (Children Aware of Riverdale Ethics – «Дети, осознающие этику Riverdale»). Эта программа была принята в 1988 году в младшей школе, что в Riverdale означает время учебы с детского сада по пятый класс включительно. Она представляла собой учебный план для развития определенного рода хороших манер и приятности в обращении, требуя, чтобы учащиеся «обращались друг с другом с уважением… осознавали чувства других людей и искали способы помочь тем, чьи чувства были задеты». Плакаты в школьных коридорах напоминали учащимся о добродетелях, связанных с CARE («Следуй хорошим манерам»; «Избегай сплетен»; «Помогай другим»). Многие учителя младшей школы описывают эту программу с гордостью – как существенную часть того, что делает Riverdale такой особенной школой.

Когда я спросил Рэндольфа по поводу CARE, он состроил гримасу – этакий революционер, вынужденный ломать шапку перед традицией.

– В моем представлении сильные стороны характера – это CARE, вторая версия, – объяснил он деликатно. – В сущности, мне хотелось бы убрать все эти разговоры о характере и сказать, что мы получили CARE «следующего поколения».

Но на самом деле подход Селигмана и Питерсона не является расширением программ типа CARE; если уж на то пошло, он их отвергает. В 2008 году национальная организация «Партнерство по воспитанию характера» (Character Education Partnership) опубликовала документ, который разделял способы воспитания характера на две категории: программы, которые развивают «нравственный характер», воплощающий этические ценности, такие как справедливость, великодушие и цельность; и программы, которые занимаются «характером успеваемости», включающими в себя такие ценности, как старание, трудолюбие и настойчивость.

Программа CARE целиком попадает в первую категорию, но 7 сильных сторон характера, которые Рэндольф и Левин выбрали для своих школ, гораздо больше тяготеют к «характеру успеваемости»: хотя они и содержат моральный компонент – такие качества, как энергичность, оптимизм, социальный интеллект и любознательность, – в них ничего конкретно героического; они заставляют скорее подумать о Стиве Джобсе или Билле Клинтоне, чем о Мартине Лютере Кинге или о Ганди.

Двумя учителями, которых Рэндольф выбрал в качестве ответственных за школьную инициативу по воспитанию характера, были К. С. Коэн, советник-наставник средней и старшей школы, и Карен Фирст, специалист по обучению в младшей школе.

Коэн была дружелюбной и вдумчивой женщиной чуть за тридцать, выпускницей Fieldston, частной школы, расположенной неподалеку от Riverdale. Она была живо заинтересована в развитии характера и, подобно Рэндольфу, переживала по поводу развития характера учащихся Riverdale. Но те семь сильных сторон характера, которые были выбраны для Riverdale, ее не убедили.

– Когда я думаю о хорошем характере, я спрашиваю: «Ты справедлив? Честен ли ты в отношениях с другими людьми? Не обманщик ли ты?» – говорила она мне. – Мне не приходят в голову вопросы типа «Настойчив ли ты? Упорный ли ты труженик?» Я спрашиваю: «Ты хороший человек?»

Представление Коэн о характере было гораздо ближе к концепции характера нравственного, чем характера успеваемости, и за те месяцы, которые я посещал Riverdale, это представление оставалось для нее доминирующим.

Однажды в конце зимы 2011 года я провел в школе целый день, сидя на самых разных занятиях и встречах; идеи насчет поведения и ценностей буквально носились в воздухе, но практически целиком оставались в пределах нравственного измерения.

Для средних классов выдался нелегкий денек: так называемый «пижамный день», плюс еще утреннее собрание, а сверх всего этого те дети, которые отправлялись на двухнедельную поездку всем классом в Бордо на весенние каникулы, должны были выехать пораньше, чтобы успеть на ночной самолет до Парижа.

Темой утреннего собрания были героизм и герои, и полдюжины учащихся по очереди вставали перед своими одноклассниками – общим счетом около 350 детей – и каждый из них проводил короткую презентацию о каком-то конкретном герое по своему выбору: Руби Нелл Бриджесс, афроамериканская девочка, которая была участницей первой группы, выступавшей за интеграцию школ в Новом Орлеане в 1960 году; Мохаммед Буазизи, тунисский торговец фруктами, чье самопожертвование совсем недавно помогло поднять восстание в этой стране; актер и активист Пол Робсон; боксер Мэнни Пакьяо…

На собрании, на уроках, во время разговоров с разными учащимися я слышал множество высказываний о ценностях и этике, и те ценности, на которые делался особый упор, были социальными: принятие, толерантность, разнообразие (в Riverdale я услышал гораздо больше о негритянской истории, чем в знакомых мне школах KIPP).

Фотовыставка в одном конце школьного роскошного, залитого солнечным светом кафетерия была составлена из портретов намеренно разнообразных семей – гей-пары, слепые родители, смешанно-расовые супружеские союзы, усыновленные дети. Одна восьмиклассница, с которой я разговаривал о характере, сказала, что для нее и ее друзей самая большая проблема – это принятие: кого пригласили на бар-мицва, а кого – нет; кто кого сторонится в Facebook и т. д.