Народное - ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЧЕТЫРЕХ ДЕРВИШЕЙ Страница 28

После трех-четырех месяцев, я вновь пошел добыть себе съестное и увидел, что на этот раз привели девушку-красавицу. Ей было семнадцать-восемнадцать лет. Лицо — сияющее солнце, одежды на ней — одежды царевны... Увидев, я полюбил ее. Она же, заметив меня, закричала и от великого страха потеряла сознание. Я подбежал к ней, схватил ее и отнес в свой уголок — в тень у подножия замка. Там я побрызгал на нее водой и привел ее в чувство. Открыв глаза, она опять испугалась и в ужасе убежала прочь. Я же подумал про себя: «Ну что ж, никуда она не денется». И оставил ее в покое. Ежедневно я садился против нее и принимался за еду. Прошло несколько дней. Она поняла, что я не причиняю ей никакого вреда и у меня есть еда. Она немного успокоилась и попросила хлеба. Я ласково подозвал ее, дал ей еды, фруктов и еще кое-что. Затем мягко и тактично сумел отвести ее к своему месту и расспросил о ее положении.

Она сказала:

— Я — дочь доверенного лица падишаха. Была невестой сына моего дяди. В день обручения с ним начались колики, и он умер. А меня привели сюда вместе с ним. Но ты? Кто ты?

Я рассказал ей о себе и сказал: — Тебя послал мне сам создатель.

Она промолчала. Несколько дней я был с ней вежлив и обходителен... Наконец я предложил ей стать моей женой. Она согласилась, и с этой красавицей я прожил в том аду три года. На третий год она родила сына. Эти три года я занимался тем, что ежедневно обходил замок и собирал драгоценности. Брал только то, что нравилось мне. Наконец ребенку исполнилось два года и его отняли от груди.

Однажды я сказал жене:

— До каких пор мы будем в этой западне? Она ответила:

— До тех пор, пока не попытаемся освободиться. Слова жены вдохновили меня, и мы договорились, что расширим отверстие протока и выберемся наружу.

Я собрал гвозди от сундуков и табутов и с самого утра до позднего вечера, а также большую часть ночи, сидел у протока и с большим трудом и мучениями теми гвоздями отбивал кусочки от камня. Жена собирала и приносила мне гвозди. Порой сгибалась и ломалась целая куча гвоздей, но даже кусочка не удавалось мне отколупнуть. Трудился так целый год, пока не пробил отверстие, через которое мог пролезть человек.

Затем мы сложили драгоценности в мешочки, которые сделали из одежд усопших и, уповая на лучшее, выбрались через то отверстие. Нас никто не заметил. Мы же, взвалив мешочки на плечи, с ребенком отправились в пустыню. Шли мы месяц с лишним. Питались травой и разной растительностью. Опасаясь за свою жизнь, мы обходили населенные места. Вот мое положение и моя история...»

Когда юноша кончил свой рассказ, — продолжал ходжа-почитатель собак, — мне стало жаль его. Я оставил его у себя и решил испытать его. Я проверил его со всех сторон и сделал своим главным надзирателем и он стал моим сотоварищем и соучастником во всех моих делах. Жена его стала собеседницей принцессы. Так прошло некоторое время. Принцесса родила троих детей. Но одни из них умирали в младенчестве, другие потом. Через несколько лет скончалась и принцесса. Всякие развлечения претили мне. Без нее европейская сторона не прельщала меня. В конце концов я обратился к падишаху, передал обязанности начальника пристани тому юноше и спросил разрешения, забрав своих братьев и собаку, отправился в путь. Когда я добрался до вилоята Аджам, я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о поступках и проделках моих братьев, я предпочел постыдное прозвище почитателя собак позору за своих братьев. Давно я живу в Аджаме и только теперь, по настоянию этого юноши, я предстал перед падишахом и рассказал о своем положении.

Дервиши! Я тогда спросил «юношу»:

— А ты из какого вилоята?

«Он» поклонился, попросил быть к нему милостивым и сказал:

— О владыка! Да будет твое правление вечным. Я — дочь того везиря, на которого падишах разгневался и заточил в темницу. Кроме меня, у него нет детей. Поэтому я посчитала необходимым приложить все усилия, чтобы освободить его. Я тайком отправилась в Нишапур и привела этого человека к вам. А теперь воля ваша.

Когда выяснилось, что она дочь везиря, ходжа тяжко вздохнул и потерял сознание. Когда пришел в себя, он сказал:

— Жаль, что все мои труды пропали даром! Жаль, что на старости лет я перенес все тяготы путешествия, оказался в неприглядном положении и не достиг цели...

Я спросил его:

— И какова же была твоя цель? Он ответил:

— Владыка, так как у меня нет детей, я хотел усыновить его. Вот вам и коварство жизни — волк в овечьей шкуре.

Дервиши! У меня разрывалось сердце от жалости к этому повидавшему виды человеку. Я подозвал его к себе и шепнул ему на ухо радостную весть, что соединю его с луноподобной. Это его утешило. Затем я велел отвести девушку в гарем. Отцу девушки я отправил лошадь и новую одежду, велел свести его в баню и с почетом и уважением ввести во дворец. Я вышел встречать его к самым воротам дворца, обнял, как родного отца, поцеловал ему руку, вновь назначил на должность везиря. Ходже же преподнес почетный халат и тоже дал должность. Затем разукрасили город, и в добрый час я выдал дочь везиря за того ходжу. Он некоторое время прожил с той девушкой. Остались от него двое сыновей и одна дочь. В данный момент один из его сыновей — предводитель купцов, другой — казначей.

Дервиши! Я затем рассказал вам это, чтобы освоились и осмелели и рассказали о своих приключениях двое оставшихся, ибо в прошлую ночь я прослушал историю двух из вас. Считайте, что вы сидите на айване — в беседке, и я — один из вас.

РАССКАЗ О ПРИКЛЮЧЕНИЯХ ТРЕТЬЕГО ДЕРВИША

Третий дервиш опустился на колени и, словно весеннее облако обливаясь слезами, сказал:

— Владыка, что я могу рассказать о моем положении, да чтоб пропало мое имя...

Я был падишахом одного государства. В молодости я счастливо царствовал у власти. В один из дней я восседал на троне, меня окружали мои доверенные люди. Мудрецы и ученые рассказывали о деяниях и добром нраве наших предшественников. Много говорили о справедливости Нушервана, щедрости Хатама. Один из советников, рассказывая о щедрости и великодушии Хатама, сказал:

Он — выходец из племени Бани Тай и избрал своим девизом добро и благодеяние. Вокруг него собрались люди из разных мест и избрали своим предводителем. Слух о его доброте и величин распространился по всему свету. Вот пример его щедрости: однажды Нуфал бинни Хомон — предводитель племени Бани Омир — совершил набег на племя Бани Тай и притязал на господство над Хатамом. Хатам, прослышав об этом, чтобы избежать кровопролития из-за него, убежал и спрятался. Нуфал без боя беспрепятственно завладел всем имуществом Хатама, устроился в его царском шатре и велел огласить, что каждый, кто приведет Хатама или принесет о нем весть, получит сто динаров вознаграждения. Услышав это обещание, во все стороны и края разошлось множество людей на поиски Хатама. Но ни в тот день, ни в ту ночь его не нашли. А в это время Хатам спал, спрятавшись в пещере. С наступлением ночи в пещеру забрались старик со старухой с двумя детьми. Оказалось, что эта пещера служила им жилищем. Они разожгли огонь и, ничего не поев, легли спать. Старуха сказала старику:

— Почему ты сегодня не продал дрова и не купил детям хлеба?

Старик ответил:

— Правитель Нуфал совершил набег на племя Тай. Хатам убежал. Народ взволнован и встревожен этим, и людям не до покупки дров. Нуфал огласил, что каждого, кто приведет Хатама, вознаградит. Многие сейчас кружат в поисках Хатама.

Женщина со вздохом сказала:

— О, если бы мы знали, где Хатам, показали бы Нуфалу и избавились бы наконец от нищеты и голода.

Все это слышал Хатам, сидевший в глубине пещеры. Когда наступило утро, Хатам подошел к старику и поздоровался. Ответив на приветствие, старик спросил:

— Кто ты и почему спрятался в этой пещере?

— Я — Хатам, — ответил он. Старик бросился к его ногам и сказал:

— О благороднейший из людей, да быть мне жертвой за тебя. Сегодня не то время, чтобы называть свое имя. Многие стараются изловить тебя, и твой противник Нуфал вознамерился уничтожить тебя...

Хатам сказал:

— Слышал, что каждому, кто доставит меня к Нуфалу, он обещал дать золото и почетный халат. А теперь я хочу, чтобы ты повиновался мне и отвел меня к нему с тем, чтобы обещанное им досталось тебе...

Человек от удивления вцепился в свой ворот рубахи, осудил такое предложение и отклонил его. Но Хатам упорно настаивал на своем и вдруг сказал:

— Лучше отведи по-хорошему. Меня обязательно поймают и доставят к Нуфалу, и тогда я скажу, что такой-то человек прятал меня у себя. И тебе тогда несдобровать!

Оказавшись в безвыходном положении, старик пошел вперед, Хатам — за ним. Случилось так, что в долине скопилось много народу, рыщущего по всем уголкам государства в поисках Хатама. Двое из них подбежали и схватили Хатама. И получилось так, что изловили его другие. Пока дошли до шатра Нуфала, собралось почти пятьсот человек, претендовавших на награду за поимку Хатама. Так как Нуфал поклялся, что приведшего Хатама облагодетельствует, он стал в тупик от случившегося.