Путь художника - Кэмерон Джулия Страница 32

Постарайтесь не забывать, что Всевышний и сам Великий Художник, а художники любят себе подобных.

Ожидайте, что Вселенная поддержит вашу мечту. Так и будет.

ПЕРФЕКЦИОНИЗМ

Тилли Ольсен[13] правильно назвала его «ножом искусственного совершенствования». Вы можете именовать это качество и по-другому. Например, «стремлением сделать все правильно» или «исправить, пока не поздно». Можете даже сказать, что «держите планку». Пожалуй, точнее всего назвать это стремлением к совершенству.

У перфекционизма нет ничего общего с желанием сделать что-либо по-настоящему правильно. По сути, это отказ позволить себе двигаться вперед. Вы оказываетесь в изнуряющем замкнутом круге, который заставляет вас зацикливаться на подробностях того, что вы пишете, рисуете или ваяете, утрачивая представление о произведении в целом. Вместо того чтобы свободно творить, позволяя неудачным штрихам проявить себя позже, мы часто вязнем в исправлении мелких деталей. Превращаем проявление нашей незаурядности в рутину, которой не хватает чувств и непосредственности. «Не бойтесь ошибок, – говорил Майлс Дэвис. – Их не бывает».

Перфекционисты улучшают одну строку стихотворения до тех пор, пока и все остальные строки не начнут казаться неудачными. Они переделывают линию подбородка на портрете, пока не протрут бумагу до дыр. Создают столько версий первой сцены пьесы, что так и не добираются до остальных. Пишут, рисуют, творят, подглядывая за публикой. Вместо того чтобы наслаждаться процессом, постоянно оценивают результат.

Для таких взыскательных людей существует только одна половина мозга – логическая. В их творческой мастерской правит Критик, подходя в белых перчатках даже к блестящему тексту: «Гм. Нужна ли здесь запятая? А как это пишется?».

У перфекционистов не бывает черновиков, набросков, эскизов, пробы пера. Каждый черновик должен быть окончательным, совершенным, высеченным из камня.

На полпути они решают все перечитать, наметить, посмотреть, куда все это движется.

И действительно, куда? Очень скоро оказывается, что никуда.

Взыскательные педанты, они всегда недовольны тем, что сделали. Они никогда не говорят себе: «У меня здорово получается. Пожалуй, буду продолжать в том же духе».

Они не видят предела совершенству, называя это скромностью. На самом же деле это обыкновенная самовлюбленность. Именно гордыня побуждает их написать идеальный сценарий, нарисовать идеальную картину, идеально прочитать монолог на прослушивании.

Стремление к совершенству – это не поиск лучшего. Это следование за худшей частью нас самих, которая убеждает, что все равно ничего хорошего из нашей затеи не выйдет и нужно начинать все заново.

Ну уж нет. Не нужно.

«Картину нельзя дописать. Можно остановиться на интересном месте», – говорил Пол Гарднер. Нельзя закончить книгу. Можно остановиться и заняться чем-нибудь ещё. Невозможно идеально смонтировать фильм, но в какой-то момент придется оставить его в покое и сказать, что он окончен. Оставлять в покое – это в творчестве обычное дело. Мы всегда делаем все возможное – насколько свет позволяет нам видеть.

РИСК

Вопрос. Что бы я сделала, если бы мне не нужно было делать это как можно лучше?

Ответ. Намного больше, чем я делаю сейчас.

Есть мнение, что неосмысленная жизнь не стоит того, чтобы её прожить. Но взгляните на вещи с другой стороны: непрожитая жизнь уж точно не стоит осмысления. Успех нашего творческого пробуждения зависит от нашей способности переходить от мыслей к действию. А это предполагает риск. У большинства из нас огромный опыт отговаривать себя от всего рискованного.

Мы весьма убедительны, когда дело касается возможных неприятностей, связанных с нашим появлением на публике.

«Я буду выглядеть по-дурацки», – говорим мы, вспоминая свой первый урок актерского мастерства, неудачный рассказ или ужасные рисунки. Одно из правил, по которым мы играем, – мысленно выстроить в ряд мастеров и сравнивать наши первые шаги с их великими творениями. Мы не сопоставляем наши студенческие фильмы со студенческими опытами Джорджа Лукаса, мы равняемся сразу на его «Звездные войны».

Мы отрицаем тот факт что, для того чтобы сделать что-нибудь замечательно, мы сначала должны быть готовы сделать это дурно. Вместо этого мы устанавливаем наши рамки на той высоте, которая без сомнения обещает нам успех. Жизнь в таких рамках удушающе скучна, депрессивна, до отчаяния аскетична. Но все же мы чувствуем себя в безопасности. А чувство безопасности – заблуждение, за которое приходится дорого платить.

Чтобы рискнуть, нам предстоит выбросить за борт груз собственных укоренившихся представлений. Пройти сквозь частокол разных «Я не могу, потому что…». Потому что я слишком стар, слишком беден, слишком горд? Неуверен в себе? Робок?

Обычно, говоря, что мы не можем что-либо сделать, мы имеем в виду, что мы даже не возьмемся за дело, если не будем уверены, что все у нас получится идеально.

Те, для кого творчество – это ещё и повседневная работа, понимают недальновидность такой установки. Режиссеры часто шутят между собой: «Да-да, я всегда знаю абсолютно точно, как нужно снимать фильм, – когда съемки уже окончены».

Во время творческого застоя мы безосновательно ожидаем и даже требуем успеха от себя и признания этого успеха от других. При таком невысказанном требовании очень многое остается за пределами возможного. Актеры позволяют себе играть однотипные роли, вместо того чтобы работать над расширением амплуа. Певцы остаются верны накатанному репертуару. Авторы песен полагаются на испытанную схему. Таким образом, даже те, кто, как кажется постороннему наблюдателю, и не слыхал о творческом кризисе, все-таки скрывают его в глубине души, не в силах рискнуть и освоить новое, более соответствующее их амбициям творческое пространство.

Как только мы соглашаемся с тем, что все стоящие дела остаются таковыми, даже если мы делаем их плохо, наш выбор расширяется. «Если бы мне не нужно было делать это как можно лучше, я бы попробовал(а)»:

Побыть актером разговорного жанра.

Заняться современными танцами.

Сплавиться по бурной реке на плоту.

Пострелять из лука.

Выучить немецкий язык.

Рисовать.

Кататься на коньках.

Выкрасить волосы в платиновый цвет.

Поработать в кукольном театре.

Покачаться на трапеции.

Заняться балетом на воде.

Играть в поло.

Красить губы красной помадой.

Пойти на курсы пошива одежды от-кутюр

Писать рассказы.

Прочитать свои стихи на публике.

Взять и поехать в отпуск на юг.

Научиться снимать на видео.

Кататься на велосипеде.

Брать уроки рисования акварелью.

В фильме «Бешеный бык» менеджер и брат боксера Джейка Ля Мотты объясняет ему, почему тот должен сбросить вес и сразиться с неизвестным противником. После замысловатой тирады, которая совершенно сбивает Ля Мотту с толку, он подводит итог: «Решайся. Если выиграешь, то выиграешь, а если даже и проиграешь, то все равно выиграешь».

Это верно для всякого риска.

Другими словами, очень часто стоит рискнуть просто ради самого риска. В расширении нашего самоопределения есть что-то необычайно воодушевляющее. Бросая себе вызов и принимая его, мы создаем почву для такой уверенности в себе, которая помогает нам преодолеть сложности и добиться успеха в будущем. Совершая марафонский забег, мы увеличиваем свои шансы написать полноценную пьесу. Написав такую пьесу, мы помогаем себе в марафонском беге.

Завершите следующее предложение: «Если бы мне не нужно было делать это как можно лучше, я бы попробовал(а)…».

ЗАВИСТЬ

«Зависть, – часто слышу я, – это совершенно нормальная человеческая эмоция». «Может быть, ваша, – мысленно отвечаю я, – но не моя».