Жанна Гийон - Автобиография Страница 34

В моей душе исчезло восприятие второстепенных предметов, как если бы высшая сила заполнила все пространство, которое они некогда занимали. Я уже даже не чувствовала той прежней сущности, которая была ранее ведома Его жезлом и посохом, потому, что теперь передо мной представал Тот единственный, Которому моя душа отдала все свои права. Мне представлялось, что вся она целиком и полностью перешла в Бога, чтобы составлять вместе с Ним единое целое, подобно тому, как маленькая капля воды упавшая в море, принимает все качества моря. О союз всех союзов, вымоленный у Бога для людей Иисусом Христом и заслуженный Им по праву! Как неразрывен становится он в той душе, которая затеряна в своем Боге! После осуществления этого божественного единения, душа остается сокрытой в Боге со Христом. Эта счастливая потерянность совсем не похожа на то временное, что достигалось во время экстаза, и которое скорее являются впитыванием, нежели единением, потому что после этого душа находит себя в прежнем состоянии. Но здесь она ощущает исполнение молитвы из Иоанна 17:21: «Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино…»

Глава 28

 ДОЛЖНА БЫЛА ПОЕХАТЬ в Париж по одному делу. Войдя в какую–то церковь, где царил полумрак, я подошла к первому попавшемуся мне исповеднику, которого я не встречала ни до, ни после этого. Я совершила простое и краткое исповедание, не сказав при этом ни слова самому исповеднику. Однако он удивил меня, проговорив: «Я не знаю, кто вы — служанка, жена или вдова, но у меня сильное побуждение ободрить вас к исполнению того, что Господь вам открыл и что Он от вас требует. Мне нечего больше вам сказать». Я ответила ему: «Отче, я вдова, имеющая маленьких детей. Чего же еще Господь может потребовать от меня, как не заботиться должным образом о них и их воспитании?» Его ответ был таким: «Мне ничего не известно об этом. Вы знаете, когда Бог объявляет вам, что Он от вас требует. В мире нет ничего, чтобы воспрепятствовало вам исполнить Его волю. Иногда для этого человек должен оставить даже своих маленьких детей». Это чрезвычайно меня удивило. Тем не менее, я ничего ему не рассказала о моем отношении к Женеве. Я решила, что смиренно оставлю все, если Господь потребует от меня этого. В то же время я не считала это неким благом, к которому я стремилась или добродетелью, которую я желала приобрести. Это не было чем–то сверхъестественным, поступком, который заслуживал бы воздаяния со стороны Бога. Я лишь позволяла себе быть ведомой согласно моему долгу, каким бы он не был, не ощущая при этом различия между своей и Божьей волей внутри меня. Находясь в этом расположении духа, я продолжала жить в состоянии великого умиротворения вместе со своей семьей, пока один из моих друзей не пожелал поехать с миссией в Сиам. Он жил в двадцати лье от моего дома. Когда он был уже готов дать клятву об исполнении этой цели, он вдруг был остановлен побуждением поговорить со мной.

Он пришел немедленно и, так как еще колебался открывать мне свои намерения, то отправился помолиться в моей часовне, надеясь, что Богу на этот раз будут угодны его обеты. В то время как он совершал богослужение в моем присутствии, его вновь остановила некая сила. Он вышел из часовни, чтобы поговорить со мной. Тогда он и объявил мне о своем намерении. Несмотря на то, что я не могла ответить ему ничего определенного, я почувствовала в духе, что смогу открыть ему свои мысли о Женеве, которые когда–то давно меня взволновали. Я рассказала ему свой сон, который показался мне сверхъестественным.

Когда я это сделала, то ощутила сильное побуждение сказать ему: «Вам необходимо ехать в Сиам. Но Вы также должны послужить мне в этом деле. Именно с этой целью Бог прислал Вас сюда. Я хочу, чтобы вы дали мне свой совет». После трех дней размышления над этим вопросом и вопрошения о нем Господа, он сказал, что мне также следует ехать. Но чтобы лучше убедиться в правильности решения, следует встретиться с Епископом Женевы. Если он одобрит мои планы, то это будет знаком, что они от Господа, если же нет, то мне лучше их оставить. Я согласилась с его советом. Тогда он предложил, что поедет в Аннеси и поговорит с Епископом, привезя мне подробный рассказ о встрече. Поскольку он находился в летах преклонных, то мы обсуждали каким образом ему лучше проделать такое дальнее путешествие. На то время двое странников сообщили нам, что Епископ находится в Париже.

Я нашла, что это проявление сверхъестественного промысла Божьего. Мой друг посоветовал мне написать Отцу ля Комбу, дабы вручить дело его молитвам, так как он жил в то время поблизости. Затем он поговорил с Епископом в Париже. Я также поговорила с ним, имея возможность съездить в Париж. Я сказала ему, что мой план заключается в том, чтобы поехать в эту страну, где, употребив свое состояние, я смогу создать заведение для всех желающих служить Богу, отдавая Ему себя без остатка. Я добавила, что многие служители Божьи поддерживали меня в этом. Епископ одобрительно высказался относительно моего плана. Он сказал: «Новые Католики собираются обосноваться в Гекс, что рядом с Женевой. Это явилось им как промысел Божий». Я ответила ему, что у меня нет призвания ехать в Гекс, но только в Женеву. Он сказал: «Оттуда вы сможете отправиться и в этот город». Тогда я подумала, что именно такой путь открывает передо мной божественное Провидение, дабы я могла совершить путешествие с меньшими трудностями. Поскольку тогда мне еще не было известно ничего определенного о том, что Господь вручит мне, я не желала ничему противиться. «Кто знает, — говорила я, — ведь воля Господня лишь в том, чтобы я сделала вклад в создание этого заведения?» Я отправилась встретиться с настоятельницей Новых Католиков в Париже. Она казалась очень обрадованной и заверила меня, что охотно присоединится к моим действиям. Поскольку она была великой служительницей Бога, это подтвердило правильность моего решения. Когда мне удавалось немного поразмышлять, что бывало лишь изредка, я думала, что Богу нужно было избрать для такой цели ее, беря во внимание ее добродетели, а не меня с моей мирской сущностью. Когда я невольно смотрела на себя со стороны, то не могла поверить, что Богу угодно было меня употребить. Но когда я видела дела Божьи, тогда я осознавала, что чем ничтожнее я являюсь, тем более способна соответствовать Его планам.

Так как я не видела в себе ничего чрезвычайно выдающегося, считая себя существом, стоящим на нижней стадии совершенства, я представляла себе, что для воплощения сверхъестественных планов необходим необычайный уровень вдохновения свыше. Тогда это заставляло меня колебаться и опасаться обмана. Дело было вовсе не в том, что я боялась чего–то связанного с моим освящением или спасением, ибо это я доверила Богу, но я боялась не исполнить Его волю тем, что буду слишком ревностной или поспешной в ее исполнении. Я пошла спросить совета у Отца Клода Мартина. В то время он не дал мне окончательного ответа, попросив время на молитву, и пообещал написать мне о том, что покажется ему волей Божьей для меня. Я нашла обременительным обсуждать это дело с Господином Берто, как по причине его недоступности, так и зная о том, что он осуждает вещи сверхъестественные или же выходящих за рамки общепринятого. Так как он был моим наставником, я всегда подчинялась его словам, даже в противовес своим собственным мнениям и суждениям, откладывая в сторону все свои переживания, когда чувство долга обязывало меня верить и слушаться. Однако я подумала, что в деле такой важности я должна обратиться к нему, предпочтя его точку зрения мнениям всех остальных. Убедившись наверняка, он бы безошибочно сообщил мне волю Божию. Я пошла к нему, и он сказал мне, что мой план действительно был от Бога, и что у него и раньше было ощущение того, что Бог может что–то от меня потребовать. Таким образом, я вернулась домой, чтобы все поставить на свои места. Я очень любила своих детей, испытывая огромное удовлетворение от пребывания с ними, но все отдала Богу ради следования Его воле.

После моего возвращения из Парижа я вручила себя в руки Божьи, решив не делать ни единого шага, чтобы никоим образом не стараться содействовать успеху данного дела или же препятствовать ему, ускорять его или задерживать, но действовать только тогда, когда Он будет меня вести. Мне снились таинственные сны, которые предвещали мне крестные мучения, гонения и скорби. Но мое сердце готово было подчиниться всему, что будет предопределено Богом. Я помню один сон, который очень много для меня значил. Во сне я, исполняя какую–то важную работу, заметила рядом с собою маленькое животное, которое казалось мертвым. Я подобрала животное, вспомнив о некоторых людях, которые также кажутся мертвыми какое–то время. Я взяла его в руки и увидела, что оно яростно пыталось меня укусить. А когда оно чуть было не дотянулось до моего глаза, я отбросила его. Позже я увидела, что оно вонзило в мои пальцы свои заостренные шипы, похожие на иглы. Я пришла к одному моему знакомому, прося его забрать животное и вынуть эти шипы, но своими действиями он еще глубже вонзил их в мою руку и оставил меня в таком состоянии пока один милостивый священник, очень достойный человек (чье лицо до сих пор стоит у меня перед глазами, хоть мне не удавалось с ним встречаться в жизни, но я надеюсь увидеть его, прежде чем умру), достал эти шипы с помощью щипцов. Как только он схватил животное, эти острые шипы отпали сами.