Бхагаван Раджниш - Жизнь и смерть Страница 4

Сократ сказал: «Я очень спешу, поскольку я хочу увидеть смерть. Я хочу посмотреть, на что похожа смерть. И я также хочу узнать, переживу ли я ее или нет. Если я не переживу, тогда все кончено, а если переживу, тогда со смертью будет покончено. В действительности, я хочу узнать, кто умирает во время смерти - умрет ли смерть или умру я? Я хочу узнать, кто выживет: смерть или я. Но как мне это узнать, если я еще жив?»

Сократу дали яд. Его друзья стали его оплакивать: они ничего не понимали. А что в это время делал Сократ? Он говорил им: «Яд достиг моих коленей. До уровня коленей мои ноги мертвы - я даже не почувствую, если вы их отрубите. Но мои друзья, позвольте вам заметить, что, несмотря на то, что мои ноги мертвы, я еще жив. Это означает только одно: я - это не мои ноги. Я все еще здесь, я полностью здесь. Ничего внутри меня еще не умерло». Сократ продолжал: «Теперь обе моих ноги омертвели, вплоть до бедер. Я ничего не почувствую, если вы отрубите мне ноги вплоть до бедер. Но я еще здесь! И здесь мои друзья, которые продолжают плакать!»

Сократ говорит: «Не плачьте. Наблюдайте! Для вас открывается возможность: человек умирает и при этом говорит вам, что еще жив. Вы можете полностью отрубить мои ноги, но даже в этом случае я не умру, даже в этом случае я останусь. Мои руки тоже отнимаются, мои руки тоже умрут. Ах! Сколько раз я отождествлял себя с этими руками - с теми руками, которые покидают меня сейчас - но я все еще здесь».

В таком духе Сократ продолжал разговаривать на смертном одре. Он говорил: «Постепенно все становится спокойным, все отходит от меня, ноя в целости и сохранности. Спустя какое-то время я не смогу больше говорить с вами, но пусть это не заставит вас думать, что меня больше не существует. Потому что, если я еще здесь, даже потеряв большую часть своего тела, как для меня может наступить конец, если я потеряю еще одну небольшую часть своего тела? Вероятно, я не смогу больше говорить с вами, поскольку это возможно только при посредстве тела, но я все же останусь». И в самый последний момент он сказал: «Сейчас я, возможно, скажу вам последнюю вещь: мой язык уже слабеет. Я не смогу больше ничего сказать, но я все же утверждаю: я существую». До самого последнего момента смерти он продолжал говорить: «Я все еще жив».

Подобным образом, во время медитации вы должны медленно погружаться внутрь себя. И постепенно, одна за другой, вещи начинают отпадать. Между вами и каждой вещью возникает расстояние, и наступает такой момент, когда вы чувствуете, что все находится от вас на далеком расстоянии. Вы почувствуете, будто это чье-то чужое тело лежит на земле, а вы все же существуете. Тело лежит там, а вы существуете - отдельно, совершенно четко и определенно.

Как только мы переживем опыт встречи со смертью лицом к лицу, пока мы живы, нам никогда не придется столкнуться со смертью снова. Смерть будет продолжать приходить, но в этом случае она будет уже подобна остановке, подобна смене одежд, она будет похожа на то, как мы берем свежих лошадей и едем уже в новых телах, и отправляемся в новое путешествие, по новым дорогам, в неизведанные миры. Но смерть никогда больше не сможет сокрушить нас. Это можно узнать, только если вы встретитесь со смертью. Нам нужно будет узнать, что она представляет собой, нам нужно будет пройти через нее.

Из-за того, что мы так боимся смерти, мы не способны даже медитировать. Многие приходят ко мне и говорят, что они не способны медитировать. Как мне сказать им, что их настоящая проблема кроется в другом? Их настоящая проблема - это страх смерти... а медитация - это процесс смерти. В состоянии совершенной медитации мы достигаем той же точки, что и умерший человек. Единственная разница заключается в том, что умерший человек достигает ее в бессознательном состоянии, а мы достигаем, будучи сознательными. В этом единственная разница. Умерший человек не знает о том, что с ним произошло, о том, как скорлупа разбилась, а ядро выжило. Медитирующий знает, что скорлупа и ядро при этом разделились.

Страх смерти - это основная причина того, почему люди не могут входить в состояние медитации, нет другой причины. Те, кто боятся смерти, никогда не смогут достичь самадхи. Самадхи означает добровольно пригласить смерть прийти. Вы приглашаете смерть: «Приди, я готов умереть. Я хочу узнать, останусь ли я жить после смерти, или нет. И будет лучше, если я узнаю это, будучи сознательным, потому что я не смогу ничего узнать, если это произойдет в бессознательном состоянии».

Поэтому первое, что я говорю вам: пока вы убегаете от смерти, вы опять будете ей побеждены, а в тот день, когда вы встанете и встретитесь со смертью лицом к лицу, в тот самый день смерть покинет вас, но вы останетесь.

В течение этих трех дней все мои разговоры будут посвящены техникам встречи со смертью. Я надеюсь, что в течение этих трех дней многие придут, чтобы узнать, как нужно умирать и смогут умереть. А если вы сможете умереть здесь, на этой земле...

Ведь это необыкновенная земля. По этой земле когда-то ступал Кришна, тот самый Кришна, который говорил Арджуне во время одной из войн: «Не волнуйся и ничего не бойся. Не бойся убивать или быть убитым, потому что я говорю тебе, что никто не умирает, никто не убивает». Подобным образом, никто никогда не умирал и никогда не умрет, а тот, кто умирает, тот, кто может умереть, уже мертв. А тот, кто не умирает и не может быть убитым, не может умереть. В этом - сама жизнь.

Сегодня вечером мы неожиданно собрались на том самом морском берегу, по которому когда-то ступал Кришна. Этот песок хранит память того, как по нему ходил Кришна. Люди, должно быть, считали, что Кришна действительно умер, поскольку мы полагаем, что смерть есть единственная реальность, и для нас все умирают. У этого моря, этих песков, никогда не было ощущения того, что Кришна умер. Это небо, эти звезды и луна никогда не верили в смерть Кришны.

На самом деле, в жизни вообще нет места для смерти, но мы все поверили в то, что Кришна умер. Мы считаем так, потому что нас все время преследует мысль о нашей собственной смерти. Почему мы так озабочены мыслью о собственной смерти? Мы сейчас живы, тогда почему мы так боимся смерти? Почему мы так боимся умереть? В действительности, за этим страхом стоит тайна, которую мы должны разгадать.

За этим страхом скрывается определенный расчет, который очень интересен. Мы никогда не видели себя в момент смерти. Мы видели, как умирают другие, и это укрепляло нас в мысли о том, что мы тоже должны будем умереть. Например, капля дождя живет в океане наравне с тысячами других капель, и однажды на нее упадут солнечные лучи, и она превратится в пар и исчезнет. Другие капли подумают, что она умерла, и они правы, потому что они видели эту каплю всего мгновение назад, а сейчас ее уже нет. Но капля все еще существует в облаках. Но каким образом другие капли могут узнать об этом, пока они сами не станут облаком? А теперь та капля, должно быть, упала в море и снова стала каплей. Но как другие капли могут узнать об этом, пока они сами не отправятся в это путешествие?

Когда мы видим, что в нашей округе кто-то умирает, мы думаем, что этого человека уже нет, что еще один человек умер. Мы не понимаем, что этот человек просто испарился, что он вступил в тонкий мир и отправился в новое путешествие, что он - капля, которая испарилась только затем, чтобы снова стать каплей. Как мы можем увидеть это? Мы чувствуем только, что еще одним человеком стало меньше, что еще один человек умер. Так кто-то умирает каждый день, каждый день становится на каплю меньше. И мы постепенно приходим к выводу о том, что нам тоже придется умереть, что «Я тоже умру». Тогда мы начинаем испытывать страх: «Я умру». Подобный страх охватывает нас, потому что мы смотрим на других. Мы живем, оглядываясь на других - вот в чем наша проблема.

Вчера вечером я рассказывал своим друзьям историю. Однажды факир-еврей очень расстроился из-за своих неприятностей... Кто из-за этого не расстраивается? Нас всех беспокоит наше горе, но больше всего мы огорчаемся, если видим, что другие счастливы. Когда мы видим, что другие счастливы, мы становимся еще более несчастными. За этим скрывается еще более тонкий расчет, такой же расчет, о котором я говорил в связи со смертью. Мы наблюдаем собственное несчастье и смотрим на лица других людей. Мы не замечаем, что другие несчастливы, мы видим их улыбающиеся глаза, улыбки на их устах. Если мы посмотрим на самих себя, то увидим, что, несмотря на то, что внутренне нас одолевает беспокойство, снаружи мы продолжаем улыбаться. На самом деле, улыбка - это способ скрыть, что мы несчастны.

Никто не хочет показать, что он несчастлив. Если мы действительно не можем быть счастливы, тогда мы, по меньшей мере, стремимся показать, что стали счастливыми, потому что показать свое несчастье означало бы унизить себя, потерять в глазах других, проиграть. По этой причине внешне мы продолжаем улыбаться, а внутренне остаемся такими, как мы есть на самом деле. Внутри нас готовы потечь слезы, а снаружи мы изображаем улыбки. Тогда, если кто-то посмотрит на нас, он увидит, что мы улыбаемся; однако, когда этот человек заглянет внутрь себя, он обнаружит, что несчастен. И это станет для него проблемой. Он подумает, что весь мир счастлив, и что он один несчастен.