Валерий Хорев - Луна в тумане: Путеводитель по боевым искусствам для новичков Страница 4

Великолепной иллюстрацией сказанному служат чемпионаты по различным видам каратэ-до. Возьмем для примера наиболее массовый из них — Шотокан (или, если угодно, Сётокан). Семь или восемь из десяти побед присуждаются за обыкновенный удар «цуки» в корпус. Наиболее выигрышная связка — «пародия на подсечку + цуки» — немедленно обеспечивает проворному участнику вожделенный «иппон». Конечно, находит применение еще целый ряд техник, но все они либо не оцениваются судьями вовсе, либо приносят жалкое очко, не более. И это при том, что те же молодцы у себя в додзё демонстрируют распрекрасные наборы элементов нападения и защиты в самых неожиданных сочетаниях. Однако при появлении незначительного фактора риска дутое мастерство улетучивается, как дым на ветру, оставляя несколько максимально надежных и испытанных «коронок».

Между прочим, подобная метаморфоза характерна не только для каратэ. Этой болезни подвержены в равной степени представители всех прочих единоборств — боксеры, борцы и так далее. Реальная возможность нарваться на ответный удар или бросок заставляет делать то, чего делать как раз категорически недопустимо — рассчитывать, прикидывать и прогнозировать свои и чужие действия.

В спортивной схватке это проигрыш, в настоящем бою — увечья и смерть. Раскрепостить разум, сбросить оковы и отпустить тренированное тело на волю, отдав его во власть мгновенных и безошибочных инстинктов, можно только одним способом — путем совмещения физических аспектов с не меньшими (если не с большими) по интенсивности медитативными практиками. Но, как мы помним, именно эта составляющая отброшена «за ненадобностью» всеми современными соревновательными школами. Результат налицо. А поскольку вместе со всякой там медитацией удалены заодно и специализированные дыхательные техники, требующие отдельных, вдумчивых, утонченных и самых тщательных тренировок, то всем не согласным с данной точкой зрения предлагаю посетить первые же соревнования любого ранга, сесть поближе к татами и, как говаривал Х. Насреддин, «открыть свои уши». После первых же минут схватки всё, что нужно (хрип, одышку и пр.), услышите сами.

Но и турнирно-ориентированные стили восточных единоборств еще не самое скверное, ибо лукавый человеческий разум во грехе сребролюбия породил уж вовсе отвратительное, а именно — всевозможные шоу, «восьмиугольники», «бои без правил» и тому подобные, чисто коммерческие, мероприятия. Именно там находят, образно говоря, свою смерть поддавшиеся искусу мастера и целые направления, поскольку отбор техник происходит по ранее вообще немыслимому параметру — зрелищности и эффектности. Неодолимые законы шоу-бизнеса требуют от участников хорошо видимых, амплитудных, размашистых и «страшных» движений, доступных пониманию пьющей пиво публики. Требуют прыжков, кувырков, подсечек и «вертушек» — короче, всей мишуры, за которую, собственно, и платятся деньги. Нокауты и кровь обязательны, ибо кому интересно вместо шестираундовой мясорубки наблюдать тихое падение тела в результате незаметного глазу мгновенного движения на первой минуте схватки?

В общем, с такими течениями все понятно, и они не заслуживают разговора. Можно добавить лишь то, что в подобных игрищах никогда не принимают участия сколько-нибудь значительные мастера, имеющие вес и имя в соответствующих кругах. Уровень шоу — это средний уровень, не более. Если на арене современный гладиатор безо всякого вреда переносит десяток «сокрушительных» атак с тем, чтобы тотчас самому ринуться в наступление, то незачем пускаться в рассуждения об искусстве держать удар, поскольку держать, увы, нечего. Когда Ояма бил быков в лоб, те валились наземь и не помышляли о реванше, а когда Коичи Тохэй, уже будучи маститым дзюдоистом, в ответ на приглашение Уесибы «атаковать любым способом» попытался его схватить, то с удивлением осознал себя лежащим на татами, и притом никак не мог вспомнить, каким образом он занял горизонтальное положение.

Подобных увлекательных историй существует великое множество, но все они укладываются в простую схему — подлинное мастерство всегда молниеносно и однозначно, вариантов нет, а реальная схватка с реальным мастером заканчивается, не успев начаться.

Когда сегодня такое количество школ гордо объявляют себя практикующими «полный контакт», тем самым они признаются либо во лжи, либо в явной неэффективности своих методик тренировки. Действительно полный контакт при правильной (то есть традиционной) реализации несет увечья и смерть, что, конечно же, абсолютно недопустимо.

Конкретная техника не играет при этом особой роли, так как любые перемещения своего тела в пространстве легко заполнить тем или иным содержанием, четко поставив перед собой соответствующую задачу — «чего я хочу?» Научиться, грубо говоря, бить морды? Убивать? Подтянуть здоровье и привести в гармонию тело и дух? В зависимости от цели придется подобрать соответствующие ей методы и настроиться на более или менее длительный период вроде бы безрезультатных занятий, пока идет процесс внутреннего накопления и сортировки материала, который когда-нибудь, в единый миг (а это всегда происходит именно так) не обернется новым качеством. Специально для тех, кто охоч до «тайных знаний» и волшебно эффективных «секретных» приемов, овладев которыми в кратчайший срок, можно без особого труда сделаться грозным бойцом, хотелось бы привести старинную вьетнамскую притчу.

Один юноша был прямо-таки помешан на изучении упражнений. Не было учителя, которого он не замучил бы своими расспросами, не было приема, который бы он не отрабатывал. И вот, после многих лет занятий он решил, что постиг все существующие приемы, и отправился странствовать, чтобы найти равного себе и померяться с ним силами. Забрел он как-то в лес и увидел старика, который, не замечая ничего вокруг, наносил удары кулаком по дереву — то быстро, то медленно, то сильно, то слабо. И так все время без перерывов, без устали. Удивившись, юноша подошел к старцу.

— Дедушка, чем это вы занимаетесь?

Не прекращая своего дела и даже не обернувшись, старик спокойно ответил:

— Отрабатываю удары, сынок.

Обрадовавшись, будто он напал на клад, юноша подошел поближе и торжественно произнес:

— Остановитесь, дедушка! Испробуйте лучше на мне свое искусство!

— Можно. Не будем терять слов!

И вот два бойца стали друг против друга. Первый стоял прямо и твердо, как дуб, второй же легко передвигался, проделывая сложные красивые движения.

— Держись! — крикнул вдруг старик и с быстротой молнии нанес молодому удар в грудь, от которого тот свалился на землю. Считая, что поединок закончен, старик повернулся к дереву и продолжал молча бить по стволу, словно бы ничего не произошло. Юноша пришел в себя, поправил одежду и почтительно обратился к старику:

— Скажите, каким приемом вы меня свалили?

— Какой там прием! Отрабатывай лучше удар — он должен быть быстрым и сильным. Ударишь быстро — попадешь в цель, ударишь сильно — собьешь с ног!

Здесь и кроется простой секрет, в котором, как в волшебном зеркале, отражается самая суть традиционного понимания техники и тактики поединка. К сожалению, этот испытанный веками путь показался сегодняшним адептам кулака слишком примитивным, а потому скучным. В ходу принципы, которые исповедовал наш юноша, то есть процесс направлен не вглубь, а как бы вширь, и рассчитан на увлекательное постижение все новых и новых приемов, связок, комбинаций и техник. Ничего плохого или зазорного в этом нет, и большинство из нас занимается, скажем прямо, ради удовольствия. Это не более чем хобби, без претензии на достижение каких-то великих рубежей. Нужно лишь не обманывать себя и отчетливо сознавать, что тем самым мы получаем в руки деревянное ружье, не способное защитить в минуты опасности, но очень похожее на настоящее.

Может быть, ответ на наши сомнения заключается в строчках из «Дао Дэ Цзин»:

Великое совершенство похоже на изъян,Великая полнота похожа на ущерб,Великое мастерство похоже на неумение,Великое красноречие похоже на косноязычие.

Однако там же читаем:

Сложное и простое завершают друг друга,Длинное и короткое вымеряют друг друга,Высокое и низкое друг друга определяют…

Увы, чаще всего дорога к простому пролегает через непростое, и, как гласит древняя пословица, «чтобы расслабиться, нужно вначале напрячься, а чтобы напрячься, нужно сначала расслабиться». Кстати, любопытно — почти все создатели «мягких» гуманных школ в юные годы прошли через сущий ад традиционных силовых стилей, и были очень даже не слабы физически. Например, тот же Морихэй Уесиба: сравните фотографии почтенного умиротворенного старца с его же изображениями в молодости, где с пожелтевшей бумаги огненным взором глядит литой молодец, — то ли гиревик, то ли культурист.