Алексей Ксендзюк - По ту сторону сновидения. Технология трансформации Страница 5

Надо заметить, что психика наша организуется не всегда очевидным образом. Например, линейность времени и трехмерность пространства — пожалуй, самые очевидные законы нашего мира. Соответственно, мы лучше всего понимаем структуру своей памяти и — частично — структуру пространственного восприятия. Легко понять, что случившееся давным-давно постепенно стирается из памяти, что давние воспоминания становятся блеклыми, невыразительными. То же касается пространства — любой образ, расположенный слишком далеко от глаз (ушей, носа, иных органов чувств), «слабеет», уменьшается в размерах, тускнеет и, в конечном итоге, становится бесцветным.

Опыт, который не подчиняется этим общим законам, можно назвать «инородным». Скажем, перед нами совокупность сильных сигналов, источник которых находится на небольшом расстоянии от нас. Мы, тем не менее, не замечаем этих сигналов. Более того, не воспринимаем их вообще. Почему? Оказывается, наше осознание работает в определенном ритме (с определенной частотой). Все феномены окружающего мира, не совпадающие с «частотой» человеческого осознания, выпадают из данного нам поля восприятия. Проще говоря, они для нас вовсе не существуют!

Если же, по каким-то особым причинам, мы все-таки смогли осознать феномен, состоящий из сигналов, которые пульсируют с такой частотой, что воспринимать его мы не должны, — это и будет «обретением инородного опыта».

Другой вариант того, что можно назвать «инородным опытом», — это осознание феномена, не согласующегося с привычным описанием мира. Обычно такие феномены не осознаются. Мы вытесняем из сферы осознания («блокируем») то, что противоречит общему порядку нашего описания. И это совсем не обязательно должно быть чем-то сверхъестественным, магическим и т. д. В окружающем нас мире полно явлений, которые плохо сочетаются с человеческим описанием. Многие из этих явлений относятся к фундаментальным свойствам пространства-времени. Например, нелокальность, присущая человеку как любой квантовой системе. Это вполне обыденное явление, но осознать его мы не способны. Наше осознание концентрирует все сенсорные сигналы, располагая их в определенной «точке» пространства. Ибо так мы понимаем «образ себя» в сформулированном нами описании мира.

Иными словами, мы понимаем себя в качестве объекта, находящегося в пространстве, заполненном другими объектами. Говоря упрощенно, мы являемся «точкой», а не «волной». Чувственное восприятие самого себя как «волны» настолько противоречит основным догмам нашего описания мира, что радикально вытесняется из психики и, таким образом, становится поистине «инородным опытом».

Это довольно странно, если вдуматься. Ибо человеческие ощущения самым прямым образом связаны с работой энергетического тела человека, а энергетическое тело — это, прежде всего, волновая формация. Энергетическое тело ведет себя как волна, поскольку такова его природа. И лишь специальное усилие наблюдателя превращает его в «объект», в «организм».

Таким образом, каждое мгновение нашей психической жизни содержит в себе элемент, категорически вытесненный за пределы нормального сознания. Это — волновая природа нашего тела, подразумевающая ряд квантовых свойств. Нелокальность[4] — только одно из множества этих квантовых свойств. Оно понятнее других, и потому его удобнее использовать в качестве иллюстрации. Это явление ярко демонстрирует, что наше тело и наша психика связаны с множеством объектов, полей, процессов, независимо от расстояния. Если мы не осознаём этого колоссального массива сенсорной информации, значит, не способны направить на него перцептивное внимание. Данная неспособность обусловлена законами принятого нами описания мира, что в итоге делает наш внутренний мир скудным, линейным и однообразным.

С другой стороны, интеграция психического материала (т. е. то, что происходит с практиком «по ту сторону сновидения») являетсянепрерывным процессом обогащения внутреннего мира.

Мы узнаём, что прежде имели о себе крайне скудные представления. Мы думали, что, будучи воспринимателями, можем занимать лишь одну позицию (локус) в пространстве. Что уж говорить о Времени! Вряд ли человек способен вообразить себя «размазанным» по темпоральной оси, где прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. Тем не менее, все перечисленное входит в список источников того самого «инородного опыта».

Разумеется, «инородный опыт» такого масштаба — просветление на грани Трансформации. Начинается все гораздо скромнее.

Первые проблески инородного опыта приходят из обычных снов, которые мы редко запоминаем и еще реже осознаем, из вспомнившихся вдруг эпизодов «рассеянности ума», из обширного материала бессознательного, из области вне-сознательного или около-сознательного. Кроме того, в процессе интеграции выясняется, что за время практики накопился ряд случаев измененных состояний сознания и восприятия — случаев, которые мы хотели запомнить, но по каким-то причинам не смогли. И, наконец, всегда имеет место опыт, который невозможно запомнить, потому что он касается определенной категории феноменов вне человеческого описания мира.

Если вы экспериментировали с растениями Силы, то знаете, что подобный опыт — странный, и в то же время затягивающий в себя, как трясина — доступен даже новичку. Время от времени мы входим в сновидения, где описание мира перестает управлять нашим восприятием. Такие сны очень похожи на эксперименты с растениями Силы. Здесь нет ни категорий, ни понятий, ни слов. Воспринятое становится «странным» и «вечно неузнаваемым». Обычно эти сны невозможно запомнить, но в результате интеграции даже «невыразимое» шаг за шагом становится частью ясного сознания.

Важнее всего, что в результате интеграции возникает новое отношение к осознанному материалу. Если раньше все воспринятое в ином состоянии сознания, все забытое, вытесненное, словом, по той или иной причине попадающее на периферию нашего внутреннего мира, приобретало определенную окраску «затененности», а качество переживания такого «периферийного» опыта было туманным, аморфным, подобным сну или иллюзии, то в результате практики сновидения (того сновидения, которое используется в нагуализме) весь материал переживания, чувствования, восприятия становится практически одинаково ясным, четким, объемным.

Чувство «объемности» пережитого во всех состояниях сознания возможно только благодаря специальной работе внимания. Это результат специфического «сканирования» вспоминаемого опыта с участием всех сенсорных каналов. Длительная практика сновидения помогает научиться воспроизводить прожитый опыт максимально ярко и интенсивно. Работа с вечно ускользающим сновидением учит нас предельной внимательности.

Практика сновидения помогает нам найти свое место в этой Реальности.

Звучит парадоксально, но в эту идею стоит вдуматься. То, что мы привыкли считать бодрствованием, на самом деле представляет собой специфическую форму иллюзии. Эта мысль впервые прозвучала как минимум три тысячи лет назад и до сих пор не устарела. Каждое столетие просветленные представители человеческого рода повторяют эту мысль в надежде, что их кто-нибудь услышит и проведет жизнь не так бессмысленно, как это делает большинство людей, пребывающих в забвении.

Разные духовные и философские школы, описывая нашу жизнь наяву, используют понятия и термины, присущие конкретной традиции. Тем не менее, повсюду, где зарождается духовное знание, конечный смысл используемых понятий сводится либо к «забытью», либо к «иллюзии», «нереальности» и т. д. Есть и традиции, где бодрствующие бытие прямо именуется «сновидением». Используя современные представления о том, как формируется наше восприятие, система ценностей, стереотипы реагирования, легко понять, почему уже в глубокой древности жизнь наяву(которая по сути своей является жизнью автоматизма и стереотипа) ассоциировалась с чередой иллюзий или со сновидением.

Проблема в том, что наяву мы не находим того всплеска осознания, которое понимаем как «пробуждение». Вернее сказать, эти всплески редко случаются и слишком быстро угасают. В итоге мы страдаем от явно недостаточной интенсивности осознания. Мы как будто «не успеваем толком проснуться». Несколько минут бодрствования никак не оставляют впечатления, что мир наяву принципиально отличается от мира сновидения.