Азиз Ниязи - Жить со смыслом: Как обретать помогая и получать отдавая Страница 5

В целом же, надо сказать, что до конца ХVII века российская благотворительность не имела систематического и регулируемого характера. Она была спонтанной и сугубо личной даже на уровне верхнего эшелона власти. Заключалась она в раздаче еды, одежды, иногда – денег, строительстве жилья для погорельцев, бесплатной медицинской помощи неимущим. Неподконтрольная обществу, благотворительность в целом была случайной и рассматривалась этим обществом как желательное проявление сострадания к нуждающимся. Пожалуй, единственными социальными институтами того времени, которые не отделялись от понятия благотворительности, как на Руси, так и в Западной Европе, были именно монастыри.

В Средние века в Западной Европе епископы нередко жертвовали до четверти своего дохода на благотворительные цели, а в голодные годы собственные резиденции отдавали под приюты для нищих. В свою очередь, монастыри на Востоке и на Западе при всех различиях многими чертами напоминали, пользуясь современным языком, благотворительные организации. Они не были только местом личного аскетизма и затворничества людей, целиком обращенных к Богу. Земли, которыми монастыри владели, доходы от другого движимого и недвижимого имущества, которые они получали, использовались на организацию больниц, убежищ для нуждающихся, на раздачу милостыни. Причем вся эта деятельность базировалась на определенном своде правил: в России – чаще всего выработанных монастырями на Афоне, в Европе – обычно бенедиктинских или августинских. При этом надо отметить, что воля жертвователя исполнялась достаточно точно. За правильным расходованием средств следил чаще всего привратник, который распределял монастырскую десятину и другие пожертвованные суммы среди тех, кто обращался за помощью. На рубеже Х–ХI веков средства, которыми располагают монастыри в Европе, растут, и за их распределением начинает следить уже не привратник, а специальный человек – милостынщик. Как правило, раздавалась строго определенная часть монастырского дохода (для больших католических монастырей это могла быть и одна треть), а также ношеная одежда и съестные остатки. В первую очередь наделялись те бедняки, которые жили в окрестностях монастыря.

На Руси обязательный налог – десятину – на содержание монастырских и церковных больниц, богаделен, приютов для нищих ввел и киевский князь Владимир (будущий Владимир Святой): «Десятая часть всякого суда, из торгу десятая неделя по всем городам, от всякого скота на каждый год десятая доля, и от всякого хлеба десятая доля».

После того как князь, крестившись, сочетался браком с греческой царевной Анной, сестрой византийского императора Константина, – в Киеве начинается возведение православных храмов. В 996 году закончено строительство церкви Пресвятой Богородицы, где из средств казны кормили нищих, сирот и вдов. В походе на печенегов Владимир потерпел поражение. Спасаясь, он спрятался под мостом вблизи Василева. Вскоре в Василеве была отстроена церковь Преображения Господня, а на ее освящение князь раздал 300 гривен серебра бедным, тем же, кто не мог ходить, еду развозили на повозках.

Десятую часть монастырского дохода в XI веке выделял на дом-приют для нищих, слепых и прокаженных настоятель Киево-Печерского монастыря Феодосий Печерский, сам ушедший в монастырь в 14 лет и построивший вблизи своего монастыря приют и церковь. Великий князь Ярослав, вступивший на престол в начале ХI века, внес в Церковный устав особый раздел, связанный с благотворительностью. На собственные средства он построил училище для сирот, где жили и учились 300 детей.

Щедро помогал больным и бедным князь Владимир Мономах, призывая собственных детей и дружинников следовать своему примеру. В начале «Поучения» князь пишет: «Первое, Бога деля и душа своея, страх имейте Божий в сердци своемь и милостыню творя неоскудну, то бо есть начаток всякому добру». Детей своих князь учит быть отцами сиротам, не давать сильным губить слабых и не оставлять больных без помощи. Сестра Владимира Мономаха Анна Всеволодовна постриглась в монахини при церкви св. Андрея Первозванного и стала руководить обителью, где на собственные средства устроила женское училище для всех сословий. Она сама обучала девочек письму, ремеслам, пению и шитью.

В начале ХII века князь Черниговский Николай Давыдович, прозванный Святошей, строит в Киеве специализированный «больничный» монастырь, ставший первой на Руси «официальной» богадельней. Рядом с больницей стояла баня и «свитошная» (прачечная). «Больничные палаты» были открыты при монастырях в Переяславле на Днепре, Киево-Печерской лавре, позднее – в Новгороде, Смоленске, других городах.

Известный своей жесткостью, но вместе с тем и набожностью, князь Андрей Боголюбский приказывал развозить по улицам еду и раздавать бедным. Роман Ростиславич, князь Смоленский и Великий князь Киевский, правивший в конце ХII века, прожил обычную для того времени жизнь, состоявшую в основном из военных походов, но всегда был известен человеколюбием и заботой о подданных, а незадолго до смерти все имущество раздал нуждающимся и был похоронен на деньги горожан Смоленска. Князь Ростовский Константин Всеволодович Добрый, воинственный и неуступчивый в частной жизни, на своих землях возвел множество храмов, строил бесплатные дома для горожан, потерявших кров. Искупи грехи твои правдою и беззакония твои милосердием к бедным (Дан 4:24).

С XII века, со времен великого князя Всеволода Большое Гнездо (отца Константина Доброго), по трактам, где идут заключенные, по тюрьмам развозятся съестные припасы и деньги. Лекари и цирюльники-«резальники», способные выполнять простейшие медицинские процедуры, чтобы «обслуживать» неимущих, отданы в ведение монастырей. Монастыри продолжают раздавать милостыню, еду и одежду нуждающимся, а монастырские больницы становятся госпиталями во время военных действий, при осаде городов и превращаются в карантинные больницы при эпидемиях.

В Западной Европе в тот же период растет количество больниц, принадлежащих монашеским орденам. Католические идеологи того времени, братья-доминиканцы и францисканцы, все чаще говорят о необходимости делиться с бедными. Вспоминая труды ранних отцов церкви, они подчеркивают, что неимущие – это не орудие спасения в загробном мире, а живые, страдающие от голода и холода люди. Орденские больницы строились там, где обычно проходили паломники или крестоносцы, где пролегали торговые пути, на горных перевалах, в местах слияния рек.

Во время войн, голода, социальных потрясений особую роль начинала играть частная благотворительность. Даже когда возможности ее были невелики, она намечала тот путь, который мог бы предохранить страну от многих бед. Вот история, относящаяся к началу ХVII века в России, когда трехлетний голод 1601–1603 годов привел страну к тяжелейшему кризису и Смуте. Вдова Муромского дворянина Ульяна Осоргина была известна добротой и милосердием. Еще до замужества она шила одежду для сирот в своей деревне. Выйдя замуж, когда муж по делам службы надолго уезжал, она пряла, вышивала, и, продав свои изделия, выручку раздавала нищим.

Церковная проповедь всегда указывала господам, что их челядь, на верность которой они рассчитывают, сама нуждается в заботе и сострадании, но мало кто из душевладельцев видел в крепостных людей. В усадьбе Осоргиной все было иначе. Дворовые были сыты и одеты; хозяйка не позволяла себя разувать и умывать, не обращалась к крепостным с кличками, называя их по именам. Кто презирает ближнего своего, тот грешит; а кто милосерд к бедным, тот блажен (Притч 14:21).

Во время голода, когда запасы хлеба у дворян и вотчинников стали иссякать, чтобы избавиться от «лишних ртов», они начали изгонять своих холопов из поместий. Причем изгоняли они и так называемых военных холопов, тех, кто с ними вместе воевал, с кем они по призыву являлись «конно, людно и оружно» на поле боя, кто не раз спасал им жизнь. Владельцы рассчитывали, что, если эти холопы выживут, то, когда голод кончится, можно будет предъявить на них кабальные записи и холопов принудительно возвратят хозяевам. В Смуту начала XVII века именно эти военные холопы, преданные своими владельцами, составили основную массу антиправительственных сил. Войска обоих Самозванцев, Лжедимитрия I и Лжедимитрия II во многом состояли именно из них.

В голод Ульяна Осоргина продала имущество и кормила голодающих, в первую очередь, конечно, свою челядь, но она принимала и чужих дворовых людей, помогала им, чем могла. Тем из своих холопов, кто хотел уйти, Осоргина без возражений давала отпускную. По мере человеческих сил она противостояла нравственному распаду общества, который в конце концов привел к Смуте и фактическому разрушению государства. Раздав все, два последних года жизни Ульяна провела в нищете, питаясь хлебом из лебеды, но не роптала, по свидетельству современников, была, как и раньше, с людьми ровной и приветливой. Умерла она в 1604 году. Жила Осоргина в селе Лазарево под Муромом и после канонизации получила имя Иулиании Лазаревской.