Джулия Кэмерон - Золотая жила Страница 54

А Юнг осмелился возразить ему. Его собственные исследования привели к выводу, что все мы также черпаем из коллективного бессознательного и памяти рода. Его коллеги отвергли эту идею об океане сознания (основа любого мистицизма), посчитав ее примитивной. Им надоела вся эта "магическая" чепуха. Для них она была пережитком прошлого. А они — современными, здравомыслящими людьми. (И, очевидно, самоуверенными.) Они считали Юнга доверчивым неудачником, который разрушил блестящую карьеру и погнался за иллюзией — или скорее за собственным хвостом.

Они еще больше отвернулись от него, когда он начал исследовать оккультные науки — египтологию, астрологию и и-цзин. Эти науки основаны на многозначительных совпадениях, сверхъестественном переплетении микро- и макрокосма, внутреннего и внешнего мира. Юнг назвал это переплетение "синхронностью". Его исследования и опыты убедили его в том, что невидимый духовный мир взаимосвязан, поддается влиянию и отзывается на мысли и действия в нашем земном мире.

Современники Фрейда были убеждены, что такие наивные идеи, как синхронность Юнга, давно пройденный этап. Древние системы знаний давно устарели и заслуживают разве что улыбки. Юнг понимал, что рискует быть осмеянным и отвергнутым коллегами, но остался верен себе. Его личные духовные исследования положили начало великому и незаурядному труду, который будоражит воображение стольких людей даже через десятки лет после его смерти. А открытия в физике и математике, вроде морфического резонанса и Вселенной наблюдателя, только подтверждают, что теории Юнга не были ни устаревшими, ни преждевременными — они были вне времени.

Когда у пожилого Юнга спросили о вере, тот ответил: "Я не верю… я знаю". Такие слова требуют немалой смелости. Что же именно он знал?

Лично я предпочитаю считать духовные дары именно дарами, а не наградой за духовные достижения, но все-таки их можно заслужить и привлечь в нашу жизнь — именно об этом и идет речь в этой книге.

Я поделюсь с вами тем, что знаю сама, и тем, чего долго старалась не знать. Другими словами, я отыщу в своей истории жизни собственные духовные опыты, признаю, что они у меня были и есть, в надежде, что вы сделаете то же самое.

Прежде чем начать свой рассказ, я хотела бы процитировать Махаэль Райт Смит, выдающегося эколога, чью ферму "Переландра" называют "американским Файндхорном". (Файндхорн — это знаменитый шотландский сад, где на бесплодной почве растут разнообразные культуры.) Это отрывок из книги о ее духовной одиссее "Вести себя, как будто Бог есть во всем живом":

Я предлагаю этот рассказ о поиске духовной нити в собственной жизни как пример, когда вы будете оглядываться на свою. Невозможно выразить словами, насколько искренне я советую это упражнение каждому… В поисках этой духовной нити я увидела цель и значимость отдельных событий, увидела, что каждое из них вытекало из предыдущего, складываясь в целостный, неделимый узор. Я увидела свет единства. И теперь, оглядываясь в прошлое, я испытываю не гнев и разочарование, как раньше, а благодарность за все, что было, и даже радость.

А теперь моя история, только с одной оговоркой: я убеждена, что все мы разделяем общий духовный дар, что в каждом из нас от рождения есть способность развиваться духовно. Как и Юнг, я верю, что все мы — часть архетипического океана коллективного сознания и что личные духовные опыты разных людей очень похожи по своей природе и гораздо более распространены, чем мы думаем. Я также верю, что, если мы начнем работать над собой, чтобы открыться творческому потоку, духовные дары также обязательно придут в нашу жизнь. Они — неотъемлемая часть творческого возрождения, поэтому нам пора научиться не бояться и принимать их. Я понимаю, что вам, наверное, кажется, что это легче сказать, чем сделать, поэтому я поделюсь с вами собственным опытом в надежде, что вам будет легче справиться со своим.

Это любопытная история, хотя поначалу немного страшная, поэтому позвольте мне начать так, как обычно начинаются подобные истории: "Был темный ненастный вечер…"

Да, вечер и правда был мрачный и ненастный. Я тогда еще не жила в Таосе, а только гостила, и у меня была назначена встреча в северной части города, "за светофором, который всегда мигает желтым", с ранее незнакомой мне женщиной. Она была кем-то вроде предсказательницы, гадалки. Со мной тогда происходили совершенно непонятные для меня вещи, и я решила поговорить с ней о них, ведь происходившее было, в общем, по ее части. Луи Уэст — вполне нормальное имя. Я увидела ее визитку в местном эзотерическом магазине "Сад Мерлина" и позвонила.

— Я смогу вас принять сегодня в девять, — сказала она. — Это не слишком поздно?

Тем же вечером, около девяти, я ехала на север — на улице была гроза необыкновенной силы (мало что сравнится с грозами в Нью-Мексико). И вдруг мне в голову пришла мысль: "Я умею делать то же, что и эта женщина". Я удивилась, отмахнулась от нее — и вот я уже была у ее каменного дома странной формы — настоящей обители ведьмы.

Луи Уэст оказалась дружелюбной деловой блондинкой и выглядела вполне здравомыслящей. "Раньше я была журналисткой, поэтому они обычно не тратят времени зря, — пояснила она. — Надеюсь, вам не покажется, что наш сеанс будет слишком коротким. Они обычно сразу переходят к делу".

"Они" так и сделали и сказали мне, что мое предназначение — "учить о взаимосвязи между творчеством и духовностью".

— Интересно, — перебила я. — Просто я сейчас как раз пишу об этом книгу, — и я открыла сумку и достала оттуда несколько страничек из того, что впоследствии преобразилось в "Путь художника".

— М-м. Она будет очень успешной, — продолжила Уэст. И включила диктофон. Пленка завертелась, унося меня в будущее, записывая кусочки жизни, которой я теперь живу. Сеанс действительно оказался коротким, но очень насыщенным — как выпуск новостей. Я поблагодарила Уэст, и мы расстались.

Когдя я вернулась в Чикаго, то рассказала об этом приключении своей подруге Элеоноре и, к собственному удивлению, поведала ей о своих мыслях — что я тоже могу проводить подобные сеансы предсказаний.

— Давай попробуем! — воскликнула она. — Проведи сеанс со мной!

Я так и сделала, и она сказала, что все сходится. Через некоторое время я работала над фильмом с одной очень талантливой женщиной-продюсером. Во время съемок она обнаружила, что беременна, но вскоре у нее случился выкидыш. Ей было очень тяжело пережить такую утрату, и я, как ее подруга, тоже беспокоилась и сочувствовала.

— Не знаю, в чем дело, — говорила она в слезах. — Мы так хотим ребенка. Я вроде здорова. Врачи все проверили и подтвердили. И муж мой тоже здоров…

Я слушала и тщательно изучала ее, как будто в поисках ответа на ее вопросы. И тогда я вдруг "увидела" какие-то странные скопления тканей, размером с лесные орехи и мячик для гольфа где-то в районе матки. Я моргнула.

— Что? — спросила она. Наверное, у меня был очень удивленный вид.

Это был мой первый опыт дара, который можно назвать виденьем целителя. Сказать, что я была поражена — это ничего не сказать. Увиденное показалось мне сумасшествием, но еще большим сумасшествием было не сказать об этом подруге. Что же это за скопления?

— Мне кажется… — я подбирала слова. — Мне кажется, тебе надо провериться и посмотреть, нет ли у тебя каких-нибудь опухолей или чего-то в этом роде. Я вижу… Вижу какие-то округлые скопления…

Теперь пришел ее черед недоумевать.

— Я думаю, тебе нужно еще раз сходить к врачу, — подытожила я. — И еще раз хорошенько провериться.

Подруга пошла к гинекологу и вскоре сообщила, что да, действительно, у нее нашли опухоль. Ее записали на операцию. Мы говорили о том, какой удивительно точной оказалась моя интуиция. Должна вам сказать, операция прошла успешно, ей удалось снова забеременеть и родить прекрасную девочку. Она не знала, как ей благодарить меня за такой "диагноз". Мне же, что неудивительно, хотелось притвориться, будто ничего не произошло. И, уж конечно, мне меньше всего хотелось думать, что все это может означать.

В течение следующих шести месяцев я как будто овладела новой специальностью, которая совершенно не входила в мои планы. Я отправила еще трех своих подруг к гинекологу с недугами, которые видела совершенно четко.

Каждой из них действительно было нужно лечение, причем именно от тех болезней, которые я и подозревала. Я чувствовала себя новоиспеченной медсестрой, только без белого халата, — мне совсем не этого хотелось в жизни. Кроме того, я еще и боялась — боялась ошибиться, чего-то не увидеть, или увидеть что-то, чего на самом деле не было.

Такие проблески сверхъестественного видения были удивительны, но все же пугали меня — я не знала, что они значат для меня и куда меня приведут. Каждый раз, когда я видела что-то, и это что-то подтверждалось, я словно отмечала в голове: "Интуиция снова оказалась права". А потом как можно скорее избавлялась от таких заметок. Чем больше друзей просили меня провести сеансы, тем больше я боялась. Все это выходило за всякие рамки разумного!