Стивен Лаберж - Осознанное сновидение Страница 54

В греческой мифологии сон считался границей смерти. Это указывает на то, что на протяжении долгого времени в человеческом сознании эти две концепции были тесно связаны. Причину заметить не сложно: оба состояния характеризуются отсутствием активности и сильно отличаются от оживленного бодрствования. Считалось, что во время сна душа временно покидает тело, а после смерти она уходит навсегда. Поэтому сон рассматривали как короткую смерть, а смерть — как длинный сон. Ассоциация между смертью и сновидениями вытекала из связи между смертью и сном. Очевидно, представления о сновидениях, сне и смерти тесно переплетались с понятием тьмы преисподней.

Менее очевидна другая сторона этой символической ассоциации: сновидения — дети сна — считались творческим жизненным импульсом, семенами, взраставшими из темного лона земли. Кроме того, сон очень напоминает состояние зарождения жизни. Фрейд писал: «Соматически сон воспроизводит внутриматочное существование, в условиях покоя, тепла и отсутствия стимулов; недаром многие спят в позе эмбриона»1. Это приводит нас к парадоксу: для сновидца смерть во сне означает возрождение. Как полагает Энн Фэрэдей, «наиболее интересной кажется собственная смерть во сне, потому что она символизирует умирание обветшалого образа, за которым следует возрождение в высшее состояние сознания и подлинное существовании»2.

Связь между смертью и преображением уже давно используется в литературе. В великом алхимическом романе Томаса Манна «Волшебная гора» посвящение Ганса Касторпа в тайны жизни принимает форму осознанного сна, который отвечает на все вопросы относительно кажущихся противоречий между жизнью и смертью. Герой, описанный Манном, «ищет чашу Грааля, то есть Высочайшее: знание, мудрость, посвящение, философский камень… эликсир жизни»3. Затерянный среди враждебных гор, измученный и ослепленный метелью, которая чуть не лишила его жизни, Ганс теряет сознание и падает в снег. Во время этой же бури, среди «совершенной симметрии» падающих хлопьев снега, он замечает холодность «самой сущности смерти». Ганс лежал, полностью погруженный в замерзший океан смерти, и видел сон, перенесший его в совершенно иной мир. Этот мир казался удивительным видением, наполненным солнечным светом, комфортом и гармонией, тогда как другой был ослепляющим воплощением жестокости, хаоса и грубости. Ганс путешествовал по идиллическому миру, наслаждаясь дружеским и приветливым отношением, которое повсюду проявляли к нему счастливые, но серьезные и очень благородные люди. Однако затем, к своему ужасу, он обнаружил храм человеческих жертвоприношений, в котором стал свидетелем того, как две пугающе уродливые ведьмы разрывали на части ребенка над своим котлом. Этот шок привел его в чувство.

Наполовину проснувшись и обнаружив, что почти замерзший лежит в снегу, Ганс сказал себе: «Я чувствовал, что это был сон… одновременно приятный и ужасный. Все время я знал, что создал его сам…»4 Не двигаясь, он некоторое время продолжал размышлять над собственной «сновидческой поэмой о человечности», которая, но его мнению, обладала «и ритмом и смыслом… Но не смысл, а любовь может быть сильнее смерти». Осознанный сон привел Ганса к глубокому озарению: «Сон с поразительной ясностью даровал мне то, что я буду помнить всегда»5. «Он не нашел Грааль, — пишет создатель Ганса Кастропа, — однако был благословлен им в своем смертельном сновидении». Наконец Ганс полностью очнулся от своих грез, поднялся на ноги, отряхнул от снега замерзшие одежды и вернулся к жизни, продолжавшейся еще несколько сотен страниц.

Многие, возможно, полагают, что переживание вымышленного персонажа не имеет ничего общего с действительностью. Однако и в литературе, и в жизни люди, выжившие после реальной или воображаемой смерти, часто рассказывают, что становились свидетелями сильных и значительных переживаний. Такие видения, преобразующие жизнь, известны под расхожим названием «переживания на грани смерти» (ПГС). Конкретное содержание ПГС также разнообразно, как ВТП-видения, осознанные и неосознанные сновидения. Достоверную картину этого явления можно составить, скомбинировав характерные черты большого количества различных фактов. Такую картину предложил своим читателям Рэймонд Моуди и своем бестселлере «Жизнь после жизни»:

Умирает человек, и в момент наибольшей телесной обессиленное он слышит своего врача, его сообщение о том, что он мертв. До его слуха доходит неприятный гул, сильный звон, жужжание. В то же время он чувствует, как на большой скорости движется через длинный темный туннель, затем неожиданно понимает, что находится вне собственного тела, но все еще в знакомом окружении. Собственное тело он видит с определенного расстояния, извне, и, являясь зрителем, наблюдает попытки реаниматоров. Он приходит в состояние крайнего эмоционального возбуждения. Через некоторое время человек приходит в себя и понемногу привыкает к своему необычному состоянию.

Его нынешнее «тело» существенно отличается по внешнему виду и свойствам от того, которое он покинул. Вскоре он начинает о чем-то догадываться. На встречу с ним приходят другие, чтобы помочь ему. Он узнает дух родственников, друзей, умерших до него. Перед ним появляется «светящийся шар» — теплый и сердечный дух, полный любви. Без слов, при помощи спонтанной передачи мысли, свет задает ему вопрос, просит ответить, дать оценку своей жизни. Чтобы помочь ему, показывает в картинках панораму важных событий его жизни (все это происходит моментально). В определенный момент «умерший» чувствует, как он подходит к какому-то препятствию, к границе, которая является линией раздела между жизнью земной и другой жизнью. Но он не хочет этого, поскольку захвачен жизнью после смерти. Его переполняют чувства радости, любви и смиренности. Несмотря на это, он снова соединяется со своей материальной оболочкой и продолжает жить.7

Важно помнить, что данное описание д-р Моуди сделал на основе множества разнообразных свидетельств, ни одно из которых не располагало всеми характерными чертами. Таким образом, это исследование ближе к вымыслу и может предложить лишь идеализированную картину ПГС.

Создается впечатление, что ПГС проявляет различную степень законченности. Кенет Ринг, психолог, специализирующийся на ПГС, описывает это переживание как процесс, состоящий из пяти стадий. «Первая стадия связана с чувством чрезвычайного покоя и удовлетворения; вторая характеризуется ощущением отделения от собственного тела (ВТП); третья обычно описывается как выход в переходный мир темноты; отличительная особенность четвертой стадии — невыразимо прекрасный, сверкающий свет; на заключительной стадии человек переживает „вхождение в свет“»8. Д-р Ринг обнаружил, что чем выше стадия ПГС, тем меньше число людей, переживших ее.

Родство некоторых аспектов ПГС и сновидений совершенно очевидно. Например, образы умерших родственников и друзей ассоциируются у человека с идеей смерти, которая может вызвать страх и показаться предзнаменованием приближающейся собственной смерти. В видении освобождения от собственного тела явно просматривается элемент исполнения желаний.

Бульварная пресса доверчиво воспринимает ПГС как сенсационное явление и считает его «доказательством» жизни после смерти. Учитывая, что ни один человек, испытавший ПГС, не умер в действительности, можно сказать, что это переживание доказывает посмертное существование не более, чем ВТП доказывает существование независимого «астрального» тела. Нейрофизиолог сказал бы на это, что мозг сохраняет способность вызывать переживания. В этой связи нужно отметить, что в течение тридцати минут после клинической смерти (остановки сердца) угасающий мозг человека продолжает проявлять заметную активность.

Подобно бодрствующей жизни, ВТП и сновидениям, переживания на грани смерти являются все-таки переживаниями. Вопрос в том, возникают ли они во время смерти или во время сна? Наши современные источники информации о том, что происходит во время смерти и после нее, довольно ограниченны. Мы не можем встретиться или переговорить по телефону с умершим. Такое положение не позволяет достоверно судить о ПГС-сообщениях. К тому же я не совсем уверен в важности ответа на этот вопрос. Смысл и значение сна не определяется ею буквальным содержанием — вспомните, например, сон о радуге, с которого я начал эту главу. То же самое можно отнести и к ПГС, которое очень часто оказывает огромное влияние на испытавших его людей.

Под воздействием переживаний на грани смерти, у людей зачастую удивительным образом происходят коренные положительные изменения в отношении к жизни. Д-р Нойе систематизировал такие изменения следующим образом:

Набор благоприятных изменений, произошедших в результате переживаний на грани смерти, выглядит примерно так; 1 уменьшение страха смерти; 2 чувство относительной неуязвимости; 3 чувство особой важности судьбы; 4 уверенность в получении особой милости от Бога или рока; 5 усиленная уверенность в продолжении существования. К этим элементам, которые, скорее, всего прямо связаны с самим переживанием, можно добавить еще несколько, ассоциирующихся с высшим осознанием смерти. Они включают: 1 ощущение ценности жизни; 2 переоценку ценностей, в том числе своей роли в мире; 3 более спокойное отношение к жизни; 4 более спокойное отношение к неуправляемым явлениям. Эти изменения вносят большой вклад в эмоциональное здоровье испытавших их людей.9