Анастасия Новых - Птицы и камень. Исконный Шамбалы Страница 6

Дойдя до следующей двери, он снова медленно приоткрыл ее на себя. Эта комната была проходной. Слева, в соседнем помещении, горел свет. Именно оттуда доносился детский плач. Мужские голоса грубо требовали деньги. Слышались приглушенные удары и стон. Ребров присел у дверного проема и осторожно выглянул. Двое вооруженных бандитов в черных масках избивали связанного, лежащего на полу хозяина дома, требуя указать место, где лежат деньги. У одного из них висел через плечо автомат, другой сжимал в руке пистолет. Третий налетчик стоял слева с топором и наблюдал за действиями своих подельников. За ним находился мальчик, привязанный к батарее сбоку от окна. Он жалобно плакал, зажмурив от страха глаза. Справа на диване лежала женщина, связанная бельевой веревкой, с кляпом во рту.

Ребров лихорадочно пытался сообразить, как действовать дальше. Но тут один из налетчиков, что был с автоматом, схватил хозяина за волосы и, тыча пальцем в ребенка, крикнул: «Ну, сука, смотри!» Он кивнул своему подельнику. И тот замахнулся топором над хрупким тельцем ребёнка. Мальчик оглушительно заверещал…

Реброва точно разрядило. Не раздумывая, он рванул с места, выкрикивая какие-то стандартные фразы и не слыша даже собственного голоса. Единственная мысль, которая неистово пульсировала в его голове, — любой ценой спасти ребенка. В это мгновение он почувствовал, словно какой-то яркий, обжигающий луч пронзил его сзади в области затылка. Он точно взорвался в его теле, порождая множество мурашек, как после мощного разряда электрического тока. С этого момента для Реброва изменилась вся картина восприятия. Мысли исчезли. Наступила ясность и абсолютный покой. Время точно замедлило ход.

Он увидел направленное на себя дуло пистолета, но страх отсутствовал. Была лишь ясность и холодный расчет. Зрение необычно сконцентрировалось и отчетливо зафиксировало, как пуля вылетела из ствола бандита. Ребров машинально отклонил голову, увернувшись от траектории полета пули. И только потом увидел огонь, вылетающий из черного круглого отверстия.

Взгляд упал на правое плечо противника. Странно, но Ребров не видел ни одежды, ни даже кожи, а лишь разрывающийся от пули, плечевой сустав. Он машинально нажал на курок. И в следующее мгновение пуля пронзила противника точно в заданную глазами цель. Действуя почти автоматически, Ребров подлетел в невероятном для его возраста прыжке к бандиту с топором и врезал ему в грудь левой ногой так, словно всю жизнь только и занимался восточными единоборствами. Тот с силой ударился об стену. Потом, как мячик отскочил от нее, рухнув на пол и выронив из рук топор.

Ребров слегка повернул голову вправо. Третий налетчик, выпустив волосы мужчины, уже приподнимался, направляя на майора ствол автомата. Ребров действовал быстро, легко и слаженно, как будто годами нарабатывал до автоматизма эти движения. Правой ногой он отбил в сторону и вниз оружие, прижав его ногой к полу. Продолжая движение, полуприсев, с разворота нанес всем корпусом мощный удар левым локтем за ухо бандиту. Тот свалился без чувств, упав прямо на хозяина. Ребров переложил пистолет в левую руку, а правой стал поднимать автомат. В это мгновение он зафиксировал боковым зрением нечто странное.

Майор повернул голову. В глубине проходной комнаты возле дверного проема, где еще секунду назад стоял сам, он увидел прозрачный сияющий силуэт. Его черты становились все четче и яснее, и, наконец, проявился облик прекрасного лица. Его взор беспрепятственно проникал в душу, озаряя своим светом самые потаенные ее глубины. Ребров чувствовал, что не сможет выдержать силу этого взгляда, но и оторваться от его восхитительно приятного и доброго притяжения, радующего сердце, было невозможно.

Однако через секунду, к несказанному изумлению Реброва, его периферийное зрение сработало так, словно он смотрел в упор на происходящие сбоку события. Ребров разглядел в мельчайших подробностях, как разлетается на множество осколков стекло, как в комнату влетает кусок бревна, выбивая раму, а следом вламывается мощная фигура старшего лейтенанта Чмиля. Удивившись такому необычному свойству зрения, майор с трудом оторвал взгляд от сияющего лика и посмотрел на окно, которое, как ни странно, оказалось целым. Но в ту же секунду стекло вдребезги разбилось, и картинка, запечатленная мозгом Реброва, точь-в-точь повторилась наяву. Чмиль влетел в комнату как ураган. Но, увидев живого и невредимого майора, а также лежащих вокруг него преступников, он остановился, слегка опешив. Быстро выйдя из своего оцепенения, старший лейтенант принялся связывать руки бандитам.

Ребров сохранял все то же состояние абсолютного спокойствия. Он вновь глянул в сторону проходной комнаты, которая больше всего привлекала его взор. Но комната была уже пуста, зияя своей поглощающей тьмой. Лишь легкий рассеивающий свет плавно удалялся, отсвечивая из коридора. Ребров, не раздумывая, двинулся за ним.

С каждым шагом мир все сильнее менял свои очертания. Чем дальше удалялся от яркого света Ребров, тем больше фокусировалось и сжималось пространство вокруг него. Войдя во тьму коридора, он точно погрузился в медленно вращающийся тоннель. Круглые «стены» и «пол» находились в каком-то аморфном состоянии. Вернее, «стены» и «пол» были понятиями из прошлого Реброва. Сейчас он видел нечто вроде различных по конфигурации и тусклому свету скоплений атомов и молекул, которые словно живые изменяли свою форму, повторяя отпечаток его шага. Рука Реброва свободно проникала в «стенки» этой массы. Хотя и рука стала вовсе не рукой, а каким-то струившимся потоком разноцветных энергий, заключенных в оболочку таких же мельчайших частиц, как у «стены» и у «пола».

Впереди он увидел необычно сгруппированные атомы и молекулы вперемешку с рассеивающим светом угасающих энергий. «Старушка», — мелькнуло у него в голове. Легкое свечение окружало тело. В области головы, в самом центре, пульсировала золотисто-красноватым светом маленькая студенистая масса. Над телом завис небольшой ослепительно яркий сгусток. Каким-то образом Ребров понимал, что этот сгусток энергий и пульсирующий студенистый комок — одно целое, составляющее суть человека, пребывающего в телесной оболочке. Ему показалось, что столь маленькое сияющее Нечто — самое что ни на есть живое, извечное существо. Он почувствовал на себе его невидимый взгляд, напряжение и какую-то щемящую душу тоску. И он понял его, понял без слов. «Живы все, живы», — мысленно произнес майор. Существо точно восприняло его мысли. Оно засияло мягкими, невероятно теплыми переливами, дублируя эти оттенки на студенистом комочке и оставляя в душе Реброва аналогичное успокаивающе-умиротворяющее ощущение. И тут Реброва озарило. Он ясно понял — смерти, как таковой, не существует!

Это открытие поразило его, распахнув двери в неведомый доселе более чем реальный мир, мир вечности, наполняя жизнь совершенно новым смыслом существования. Очутившись на улице, Ребров попал вроде бы в знакомый, но в то же время совершенно другой мир. Потоки заряженных частиц омывали его тело порывом вполне ощутимой живой силы под человеческим названием «ветер». Эти частицы проникали в телесную оболочку и насыщали другие частицы своей энергией, которые по цепочке передавали свою силу остальным, порождая ощущение бодрости и свежести во всем организме.

Мир был отнюдь не в темных тонах. Он играл причудливым светом жизни, которого Ребров раньше абсолютно не замечал. Все вокруг сияло разноцветными красками. И не было здесь разделения на живые и неживые объекты. Все по-своему было живое: перемещалось, соединялось, получая неповторимую гамму переливов, разъединялось на отдельные пульсирующие оттенки, необычно преобразовывало свои состояния…

Потрясенный увиденным, Ребров присел на краешек крыльца. И только сейчас заметил, что видеть стал каким-то необычным способом, точно хамелеон. Его зрительный кругозор значительно расширился. Он созерцал, не поворачивая головы, практически все, что находилось вверху, внизу, сзади, с боков. Лишь небольшая полоска сзади внизу оставалась невидимой. Для обозрения этого участка пространства необходимо было слегка повернуть голову. Ребров не мог понять, что случилось с его зрением. Он закрыл глаза, прикрыв их рукой. Однако, несмотря на то что веки оставались сомкнутыми, Ребров, как ни странно, видел собственную руку, свои пальцы, наложенные на веки. Более того, он видел все, что происходило вокруг него, словно и не было вовсе никакой преграды.

Ребров в шоке отнял руку от лица и посмотрел на нее. Но тут он открыл другие удивительные способности своего зрения. Чем сильнее сосредоточивал внимание на кончике пальца, тем глубже проникал его взор, увеличивая видимый объем во много раз, как под увеличительным стеклом. Хотя в это же время Ребров чувствовал, что удерживает руку на том же расстоянии от глаз. Он увидел до мельчайших подробностей узорчатый рисунок своих пальцев в виде причудливых лабиринтов. Они напоминали петляющую местность, изрезанную неровными канавами и плоскими холмами. Под этим загадочным рельефом скрывался другой невидимый мир. Розовая масса окутывала разветвленные устья гибких синеватых трубок. Они интенсивно пульсировали, толкая по своим замысловатым ходам под огромным внутренним давлением бурные потоки красной жидкости. Но и в этом, невероятно живом мире существовал еще более утонченный мир. От такого углубленного сосредоточения Реброва даже немного затошнило. Он машинально оторвал свой взгляд от пальца, и зрение вновь стало расфокусированным, возвращая его палец в пределы привычных форм.