Яков Бирсави - Карлос Кастанеда. Закрытый семинар великого мастера. Продвижение к Силе Страница 7

Не знаю, сколько мы пролежали, вслушиваясь в мир. Кастанеда «разбудил» нас. Но и поднявшись, я все еще слышал тот оркестр звуков, который неслышно играл вокруг потрясающую симфонию неведомого мира.

Карлос попросил нас поделиться своими ощущениями. Первой должна была говорить девушка по имени Даниэль. Она подбирала слова с большим трудом. Сперва я подумал, что она просто заснула и теперь пытается выкрутиться из неловкого положения, что-нибудь сочинив на ходу. Но затем понял, что я сам вряд ли смогу рассказать о том, что слышал, потому что слышанное не укладывается в рамки привычного языка.

— Этому даже не дашь названия! — только и сказал я, когда очередь дошла до меня.

— Совершенно верно, — кивнул Кастанеда. — Я дал вам эту практику именно для того, чтобы вы почувствовали, каково это: переживать то, что нельзя никак описать. Слушание мира — великолепная практика, она эффективнее даже, чем расфокусированный взгляд. Все же глаза воспринимают готовые формы, к которым они уже привыкли. Видение необычных вещей на фоне этих форм появляется именно потому, что фон слишком привычен. И это может напугать. Со звуками все гораздо легче. Сознание может смириться с тем фактом, что не все звуки вписываются в знакомые ему категории. Ему не слишком это приятно, однако это то, что оно может «проглотить». Сознание быстро оставляет попытки распознавания звуков и позволяет вам просто слушать. В этот момент мир по-настоящему рождается для вас.

На следующий день я пошел в переулок, где на меня чуть не налетел коричневый родстер. Кастанеда велел мне явиться туда ровно в то же самое время. Но я вышел чуть пораньше: я помнил, что тогда до занятия оставалось не больше получаса, и решил, что если я явлюсь в переулок минута в минуту, у меня просто не будет времени почувствовать, что же такого особенного в этом месте и почему Кастанеда назвал его «местом силы».

Я немного тревожился по тому поводу, что снова могу увидеть коричневый автомобиль. Хотя Кастанеда и говорил, что это больше не повторится, мне было страшно. Я впервые столкнулся с такими вещами, и от осознания того, что в мире действует какая-то реальная, но невидимая сила, мне было не по себе. Карлос сказал, что я должен просто пойти туда и ничего не делать, а если не получится «не делать» — попрактиковать расфокусированный взгляд. Но это было именно то, чего я не собирался делать ни в каком случае. А ну как снова явится тот коричневый ретромобиль? Лучше уж я просто прогуляюсь по переулку.

Так я думал, пока не попал в то самое место, где мимо меня пронесся загадочный родстер. Я постоял несколько мгновений и вдруг почувствовал, что у меня нет никакого страха. Меня буквально обволокло спокойствием. Я был уверен, что на этом месте со мной никогда ничего не случится. Что бы я ни делал.

Я настолько осмелел, что даже стал практиковать расфокусированный взгляд. Я вдруг захотел, чтобы опять на меня мчалась коричневая ретро-машина с откидным верхом. Я стоял, ожидая ее, стоял в самом центре переулка. Я бросал вызов Силе. Но она не являлась. Я почувствовал прилив энергии. Мне показалось даже, что в переулке посветлело. Сначала я подумал, что это солнечные лучи отражаются в окнах верхнего этажа, а свет оттуда падает на улицу. Но ничего подобного не было. Тем не менее переулок действительно был полон светом. Я засмеялся: я ощущал себя хозяином здесь. Постояв еще немного, я отправился на занятие.

Когда я вошел в аудиторию, мне вдруг подумалось, что я мог бы купить квартиру в том переулке. Я сообщил об этом Кастанеде, когда настала моя очередь рассказывать о домашней практике.

— Это плохая идея, выкинь ее из головы! — резко произнес он. — Места Силы существуют не для того, чтобы в них жить. Никто не живет в колодце: оттуда берут воду! В это место ты будешь возвращаться, когда тебе понадобится помощь или защита. В этом месте ты отныне будешь пополнять запас Силы, истраченный в битвах. Но нельзя делать это слишком часто, иначе оно иссякнет. Пока ты учишься, можешь приходить туда раз в неделю — в тот самый день и час, когда ты встретил Силу в образе коричневого автомобиля. Гуляй там, наблюдай, впитывай, запоминай все до мелочей. Это пригодится тебе, когда ты будешь восстанавливать образ этого места во сне или наяву. Он должен впечататься в тебя — тогда это место будет всегда с тобой. Ты сможешь там спрятаться от врага. В месте Силы нельзя спрятаться лишь от смерти. Ведь именно там и будет происходить твоя последняя битва. Именно там — где бы ты ни был.

День третий

Непредсказуемость

Войдя в аудиторию, мы заметили, что в центре пола расстелен кусок синего полотна. Он занимал довольно большое пространство, так что нам пришлось в буквальном смысле «ходить по стеночке». Мы сгрудились у самой кафедры; там Кастанеда и расспрашивал нас о наших домашних практиках. После этого он вышел в центр, сдернул полотно с пола — и мы увидели, что пол в этом месте был замысловато расчерчен квадратами. Точнее, это была целая дорожка из квадратов, напоминающая вытянутый лабиринт. В центре «лабиринта» белел нарисованный круг, в котором было написано агге — «огонь». У меня возникло ощущение, что нечто подобное я уже видел.

— Это классики, — небрежно бросил Кастанеда. — Дети всего мира играют в эту игру, если, конечно, это нормальные дети.

И он засмеялся. Его смех был настолько заразителен, что все мы вдруг почувствовали себя так непринужденно, будто здесь — не семинар, а вечеринка. Не знаю, что на нас нашло, но мы словно перестали замечать доктора Кастанеду. Девушки стали вспоминать, как именно нужно играть в эту игру. Оказалось, что все знают разные варианты. Только я не мог ничего вспомнить, потому что в моем детстве этой игры почему-то не было. Тем не менее общее воодушевление передалось и мне. Я включился в разговор.

— К ак, ты никогда не играл в классики? — спросила меня девушка по имени Люсия.

Меня стали учить. Насколько я понял, смысл заключался в том, чтобы в определенном порядке пройти все квадраты, дойти до центра и выйти обратно. Тот, кто, спутавшись, прыгал в центральный круг не в должном порядке, «сгорал» в «огне» и выходил из игры. Порядок прыжков был указан в квадратах цифрами. Они располагались так, что, действительно, было довольно сложно соблюсти правильный порядок. Мы увлеченно следили за очередным прыгающим, гадая, удастся ли ему допрыгать до «огня» и выйти из него целым и невредимым.

Про Кастанеду мы забыли. Да что там! Мы забыли и про самих себя, мы словно превратились в детей!

— Признаться, я удивлен таким пренебрежением, — раздался холодный, резкий голос доктора Кастанеды. — Я проводил семинары в Америке и Европе, но нигде мне не встречались такие невежественные слушатели. Вы перешли все границы! И это — студенты одного из лучших университетов! Дикари!

Его слова подействовали на нас, как ушат холодной воды,

Кастанеда отчитывал нас, как провинившихся школьников. Мы и чувствовали себя таковыми. Лицо мое горело, от стыда я хотел провалиться сквозь землю. Такого позора я не переживал с тех самых пор, когда отец застал меня подглядывающим за переодеванием девочек в балетной школе (мне было тогда 9 лет). Думаю, нечто подобное испытывал в тот миг каждый из нас.

Вдруг Кастанеда изменился в лице и громко захохотал.

— Попались, поверить не могу, попались! — громыхнул он сквозь смех. — Как я вас!.. Ха-ха… Ну на до же!

Мы растерялись. Мы не понимали ровным счетом ничего. Думаю, не одному мне на какой-то миг показалось, что доктор Кастанеда сошел с ума.

Внезапно он прекратил смеяться и предложил нам взять стулья и рассесться вокруг мелового лабиринта.

— Игра в классики имеет своей целью пройти через лабиринт и суметь из него вернуться, — спокойно сказал он. — В центре круг с надписью «огонь». Бывают и другие надписи, например «котел» или «яма». Все это символизирует смерть, могилу, адский огонь. Прыгая через классы к центру, вы символически спускались в Аид, прыгая обратно — возвращались на землю.

— Это инициационная игра, — продолжил Кастанеда, — я думаю, в нее играли еще тогда, когда не были изобретены ни буквы, ни цифры. В процессе учения маг тоже должен пройти такое символическое умирание и воскрешение. В горах Мексики дон Хуан показывал мне место, где хоронят воинов, охотников за силой. Их погребают под кучей веток, и они проводят там довольно долгое время. В них умирает обычный человек, а воскресает маг. Смерть одного статуса и рождение другого — в этом заключается смысл этого посвящения. Во время своего «умирания» маг не просто приобретает «статус» мага. Он учится. Он учится у Силы, которая его «забирает» на то время, пока он остается «мертвым». Эта Сила, разумеется, смерть. У смерти можно научиться многим замечательным качествам. Высшие маги учатся у смерти до самой смерти, простите за тавтологию. Мы же сегодня остановимся только на одном из этих качеств. А именно — на непредсказуемости.