Бхагаван Раджниш - Путь мистика Страница 8

Нет, вы не как пингвины. Но массы именно таковы; они наблюдают, и если что-то успешно, они этому следуют. Если кто-то терпит неудачу, они просто смеются и называют его дураком.

Когда братья Райт делали первый самолет, их считали сумасшедшими даже в их собственной семье: «Кто и когда слышал о самолетах? Зачем вы тратите время впустую?» Соседи, родственники и все и вся донимали их требованиями прекратить заниматься ерундой. Никто не хотел слушать того, что они хотели сказать, никто не стремился понять их планов. А они были бедными людьми, у которых не было большой лаборатории для работы. Их отец был торговцем велосипедами.

Днем они не могли работать, только ночью... В их доме был подвал, в котором отец складировал запасные и поломанные части велосипедов. У них был только мусор, и из этого мусора они сделали свой первый самолет. Он был сделан из деталей велосипедов.

Теперь проблемой было, что они не могли летать в подвале. И они вынесли самолет ночью, тайком, и рано утром, когда всходило солнце, вдалеке от деревни испытали его. Они сами не были уверены... потому что раньше никогда ничего подобного не случалось. Но он работал! Всего шестьдесят секунд он оставался в воздухе, но они добились успеха. Секрет был у них в руках. Если это возможно на шестьдесят секунд, возможно и на шестьдесят часов; это не слишком большая проблема - формула остается прежней. Нужно только улучшить механизм.

И они объявили всему городу: «Сегодня вечером мы проведем эксперимент. Приходите все и посмотрите на наше безумие!» Сначала они сделали это одни - только двое братьев: один на земле, другой в самолете. И в этот вечер почти весь город - и не только город, но и приезжие из соседних городов, - собрались посмотреть на их полное посрамление. «Эти идиоты думают, что они взлетят!»

Но они были потрясены, увидев, что те добились успеха: снова самолет поднялся в воздух на шестьдесят секунд, и братья Райт спросили:

- Ну что вы теперь скажете? Кто из нас сумасшедший? И немедленно все заговорили:

- Эти мальчики гениальны! Это наши мальчики, из нашего города, из нашей области.

И семья обрадовалась. Семья устроила вечеринку, потому что «наши мальчики добились успеха».

Братья Райт были очень удивлены. Что случилось? Никто не называет нас сумасшедшими; внезапно мы стали гениями! Люди собираются смотреть со всего мира... великие ученые, великие производители, которые заинтересованы в том, чтобы получить секрет и выпускать самолеты. Маленький городок стал местом паломничества.

Массы функционируют точно как эти пингвины. Если ты в чем-то добиваешься успеха, все становятся на твою сторону. Если ты в чем-то терпишь поражение, все против тебя. Если ты успешен, каждый скажет:

- Мы так и знали, что ты добьешься успеха. Разве я этого не говорил?

А если ты потерпишь поражение, те же самые люди скажут:

- Мы же всегда тебе говорили: не будь дураком, ничего не выйдет.

Массы функционируют точно как пингвины, или наоборот: пингвины функционируют точно как массы. Но не вы. Вы уже пришли сюда, чтобы быть со мной, вопреки всему миру. Вы со мной вопреки всему миру.

Дело не в том, чтобы воображать, что вы сделаете; вы уже сделали это.

Быть со мной значит быть в опасности. И эта опасность будет продолжать возрастать, сначала потому, что люди, которые хотят меня остановить, которые хотят меня искалечить, чтобы я не мог работать, вскоре придут в отчаяние - и они способны на все. У них есть вся возможная власть; одной только истины нет на их стороне. У них есть вся власть, но существование не с ними. Они могут причинить любой вред мне и моим людям, но не могут причинить никакого вреда истине. И я решительно намерен сделать истину как можно острее, прежде чем мне будет причинен какой-то вред.

Есть многое, что я еще хотел бы сказать, но ситуация не позволяла мне этого. Но мы найдем ситуации, которые позволят мне это сказать; мы приложим все усилия. И я не вижу, почему бы существованию не поддержать нас.

Только посмотри: нас изгнали из Европы - из одного аэропорта в другой, из одной страны в другую. В то мгновение, если ты думал об этом, это было бедствием. Но сейчас вы знаете: существование защищало нас. Хорошо, что они нас не впустили; теперь они сидят под облаком смерти. Если бы они нас приняли, мы подверглись бы той же опасности.

Мы должны послать им благодарственные письма со словами: «Вы поразительны! Как вам удалось узнать, что случится такое бедствие, и позаботиться о том, чтобы эти прекрасные люди не подверглись опасности?

Глава 3. Очарованные неведомым

Любимый Ошо,

Последнее время я чувствую, что мой ум словно сходит с ума. Он будто бы пытается постичь все, что только возможно, особенно во время лекции, когда я сижу с тобой в молчании. Это ощущается так, словно ему остается все меньше и меньше того, за что он мог бы держаться, о чем он мог бы думать, и он создает самые безумные вещи. Часть ли это твоей работы, или не схожу ли я с ума?

Ты сходишь с ума!

Но это тоже часть моей работы.

Просто не бойся сойти с ума, потому что это безумие случается лишь с редкими индивидуальностями; это не что-то распространенное. Это не ненормальность, это выход за пределы ума; и ум чувствует безмерный страх, потому что выход за пределы ума подразумевает выход из известного в неизвестное. Если ты в маленьком пространстве, которое кажется освещенным, то выйти за его пределы, значит выйти в темноту. А ум обучен всему в жизни. Выйти за пределы и лишиться его лампы кажется опасным.

Это та же самая опасность, которую каждый ощущает, рождаясь. Мать испытывает боль из-за ребенка, из-за того, что ни один ребенок не хочет рождаться. Он живет в уютном доме, самодостаточный, без всяких тревог, без ответственности, в полном блаженстве. Внезапно его выбрасывают из него. Он знает только это маленькое пространство; оно было его миром, и он абсолютно им доволен. Его выбрасывают из него во что-то неизвестное, незнакомое. Это ощущается почти как смерть. Ребенок сопротивляется выходу из чрева; это сопротивление создает боль для матери. Ребенок не расслабляется и не позволяет себе выйти из утробы легко - он борется. Это начало борьбы.

Теперь он будет бороться всю жизнь. И это также начало страха перед неизвестным. В этом есть реальная рациональность, потому что ребенок никогда не попадает в мир лучший, чем тот, которого он лишился в утробе. Он попадает в несчастный мир. Он понятия не имел о страдании. Он никогда не знал никакого напряжения; все было так, как должно было быть. Теперь все так, как быть не должно, и всю жизнь он будет пытаться воссоздать тот комфорт, которого лишился.

Это желание комфорта, роскоши, красивого дома, любящей атмосферы есть не что иное, как просто воссоздание вокруг себя еще одной утробы - утробы, которой ты лишился. Ты делаешь все, чтобы ее воссоздать, но ничто не помогает; ничто не приносит успеха в том, чтобы снова дать тебе утробу. Это дает уму полную гарантию: никогда не позволяй ничего неизвестного; никогда не выходи за пределы границ известного - это опасно. И выйдя за пределы, ты больше не можешь вернуться обратно, потому что ты не смог снова войти в утробу. Это не сознательные идеи, это твое бессознательное чувство.

Поэтому, сидя в молчании, может быть, ты почувствуешь страх, подойдя к линии границы. Может быть, ты зацепишься за что угодно, чтобы не лишиться известного и не потеряться в безграничном неизвестном. Ты не хочешь совершить ту же ошибку, которую совершил, когда родился. Бессознательное все еще несет в себе этот шрам.

В лучшей системе образования мы будем учить каждого ребенка, что это была не жизнь. Тебе было комфортно, но не было приключения, не было вызова. Все следы страха вхождения в неизвестное должны быть удалены из бессознательного правильным образованием. Тогда подход будет совершенно другой. Каждый раз, приближаясь к неизвестному, ты почувствуешь безмерную радость, волнение, вызов к открытию. Ты не будешь цепляться.

Но не так было до сих пор. Вся система образования мира не касается ваших главных психологических проблем. Она не заботится о том, чтобы дать вам психологическую свободу. Этот вопрос даже не ставится.

Я был на конференциях профессоров, вице-канцлеров, педагогов, на которых они обсуждали, как улучшить систему образования. И я говорил на каждой конференции:

- Все, что вы говорите, - вздор: вы не касаетесь главного вопроса. Кто-то говорит, что студенты не послушны, что студенты не дисциплинированны, что они не проявляют уважения к профессорам, - как заставить их проявлять уважение и быть послушными?

Вас заботит поверхностное, и вы более озабочены собой, своими проблемами, своими тревогами, чем безграничным миром молодого поколения. Вы никогда не говорите об их психологической свободе.