Бхагаван Раджниш - Жизнь и смерть Страница 9

Основная цель поста - это испытать, что «я голоден, но голод далеко от меня. Тело голодает, а «я» не голодаю». Поэтому, когда человек намеренно начинает голодать, он старается узнать, заглянув вовнутрь себя, есть там голод или нет. Рам голоден, а «я» не голоден. Я знаю, что голод присутствует, и я буду продолжать это чувствовать до тех пор, пока не достигну той точки, когда между мной и голодом возникнет дистанция, где «я» больше не голоден, даже голодая, «я» больше не голоден. Только тело остается голодным и «я» знаю об этом. Я просто остаюсь знающим. Тогда значение поста становится очень глубоким, тогда он не означает просто оставаться голодным.

Обычно постящийся человек продолжает повторять круглые сутки, что он голоден, что он ничего не съел за этот день. Его ум продолжает фантазировать о еде, которую он будет есть на следующий день, и строит относительно ее свои планы. Такой пост не имеет смысла. Тогда это просто воздержание от пищи. Разница между воздержанием от пищи и постом, упваша, заключается в следующем: пост означает поселяться все ближе и ближе. Ближе к чему? Он означает поселяться все ближе к своему внутреннему «я», создавая при этом дистанцию между собой и телом.

Термин упваша не подразумевает, что человек должен жить без еды. Упваша означает поселяться все ближе и ближе. Ближе к чему? Он означает ближе к своему «я», поселяться все ближе к своему внутреннему «я», отдаляясь при этом от своего тела. Потом становится возможным, когда человек ест, он все же остается в состоянии поста. Если в процессе еды он знает внутри себя, что процесс принятия пищи происходит где-то снаружи, а сознание полностью отделено от этого действия, тогда это упваша. Возможно также, что человек на самом деле не постится даже тогда, когда он отказался от еды, поскольку он может слишком концентрироваться на том, что голоден, что он умирает от голода. Упваша - это осознание на психологическом уровне того, что «я» и физическое состояние голода существуют отдельно друг от друга.

Похожего рода боль тоже можно вызвать по собственной воле, но вызвать такую боль по доброй воле означает провести очень серьезный эксперимент. Человек может лежать на шипах просто для того, чтобы ощутить, что шипы колют тело, а не его «я». Следовательно, несчастье можно пережить намеренно с тем, чтобы ощутить различие сознания от физического плана бытия.

Но в мире уже существует достаточно незапланированного несчастья, и нет необходимости вызывать его еще больше. Мы можем видеть перед собой достаточно примеров несчастья, и следует начать экспериментировать с ним. В любом случае, несчастье приходит нежданно. Если, испытывая такое нежданное несчастье, человек может сохранять осознание того, что «я существую отдельно от моего несчастья», тогда несчастье становится садханой, духовной дисциплиной.

Следует продолжать выполнять садхану даже в моменты счастья, которое пришло само по себе. Когда мы страдаем, то, возможно, что мы обманываем себя, поскольку нам хочется верить, что «Я - это не боль». Но когда дело доходит до счастья, человек хочет отождествить себя с ним, потому что он уже верит, что «Я счастлив». Поэтому садхана, которая выполняется в моменты счастья, еще более трудна.

На самом деле, нет ничего более мучительного, чем чувство того, что мы отделены от нашего счастья. В действительности, человек хочет полностью утонуть в счастье и забывает, что он отделен от него. Счастье потопляет нас; несчастье разрывает нашу связь и отделяет нас от внутреннего «я». Так или иначе, мы начинаем верить, что мы отождествляем себя со страданием только потому, что не имеем выбора, но мы всем сердцем приветствуем счастье.

Оставайтесь сознательными во время боли, когда она приходит к вам; оставайтесь сознательными во время счастья, когда оно приходит к вам, и время от времени, просто в качестве эксперимента, оставайтесь сознательными во время боли, которую вы вызвали по доброй воле, поскольку, когда вы испытываете такую боль, все кажется немного другим. Мы никогда не сможем полностью отождествить себя с тем, что мы вызываем для себя намеренно. Само знание о том, что это искусственно вызванное чувство, создает дистанцию. Гость, который посещает ваш дом, не принадлежит ему - он гость. Подобным образом, когда мы зовем страдание в качестве гостя, оно уже представляет собой что-то отличное от нас.

Когда вы идете босиком, в подошву вашей ноги вонзается шип. Это несчастный случай и вас будет переполнять боль. Это неудача отличается от такой ситуации, когда вы намеренно возьмете шип и вонзите его себе в ногу, осознавая в каждый момент времени, что вы пронзаете ногу шипом и наблюдаете за болью. Я не прошу вас делать это и мучить себя: и без того уже хватает страданий. Я имею в виду то, что, во-первых, вам нужно быть бдительными, когда вы проходите через опыты счастья и страдания, тогда некоторое время спустя, вообразите себя в какой-то мере страдающим и пронаблюдайте, насколько далеко от этого будет находиться ваше сознание.

Помните, эксперимент, в ходе которого вы намеренно делаете себя несчастным, имеет очень большое значение, потому что каждый хочет призвать счастье, но никто не хочет призвать несчастье. И интересно, что несчастье, которого мы избегаем, приходит само по себе, а счастье, которое мы ищем, не приходит никогда. Даже когда оно приходит случайно, оно остается у двери снаружи. Счастье, которое мы призываем, не приходит никогда, в то время как счастье, о котором мы никогда не просим, входит без спроса. Когда человек станет достаточно храбрым, чтобы пригласить несчастье, это означает, что он настолько счастлив, что может сейчас пригласить страдание. Он настолько переполнен блаженством, что сейчас для него не представляет труда призвать страдание. Сейчас можно пригласить погостить несчастье.

Но это очень серьезный эксперимент. Пока мы не готовы предпринять подобного рода эксперимент, мы должны попытаться осознать любое страдание, которое посещает нас само по себе. Если мы становимся все более и более осознанными каждый раз, когда сталкиваемся с несчастьем, мы станем способными оставаться сознательными даже тогда, когда придет смерть. Тогда природа позволит нам остаться в пробужденном состоянии также в момент смерти. Природа сделает вывод, что, если человек может оставаться сознательным во время боли, он сможет остаться сознательным и в момент смерти. Никто не может остаться сознательным в момент смерти случайно, не имея предыдущего опыта.

Ученик Гурджиева П.Д. Успенский умер несколько лет назад. Он был великим математиком, выходцем из России. Он единственный человек в этом столетии, который проделал обширные опыты подобного рода в отношении смерти. За три месяца до своей кончины он серьезно заболел. Врачи советовали ему оставаться в постели, но, несмотря на это, он предпринял такой невероятный шаг, что это даже трудно себе представить. Он не спал ночью; он путешествовал, ходил пешком, бегал, все время двигался. Врачи были против этого, они сказали, что ему нужен полный покой. Успенский собрал всех своих друзей возле себя, но ничего им не сказал.

Друзья, которые оставались с ним в течение трех месяцев до его смерти, сказали, что они впервые видели собственными глазами человека, который умирал в сознательном состоянии. Они спросили у него, почему он не последовал совету врачей. Успенский ответил: «Я хочу испытать все типы боли, чтобы боль смерти не стала настолько большой, чтобы я стал бессознательным. Перед смертью я хочу пройти через всевозможную боль. Это поможет мне стать таким выносливым, что я смогу остаться полностью сознательным, когда придет смерть». Поэтому в течение трех месяцев он проводил опыты, проходя через разную боль.

Его друзья потом написали, что люди поздоровее и выносливее могли бы устать, но не Успенский. Врачи настаивали, что он должен находиться в полном покое, иначе это причинит ему сильный вред, но все бесполезно. В ночь своей кончины Успенский продолжал ходить взад-вперед по своей комнате. Врачи, которые исследовали его, заявили, что его ноги не в силах больше были ходить - но он все же продолжал ходить всю ночь.

Он сказал: «Я хочу умереть во время прогулки, чтобы не умереть сидя, когда я стану бессознательным, или во сне, когда я стану бессознательным». Когда он прогуливался, он говорил своим друзьям: «Еще немного -десять шагов, и все будет кончено. Я слабею, но я буду продолжать идти до тех пор, пока не сделаю последний шаг. Я хочу продолжать делать что-то до самого конца, иначе смерть настигнет меня в бессознательном состоянии. Я мог бы расслабиться и пойти спать, но я не хочу, чтобы это совпало с моментом смерти».

Успенский умер, когда он делал последний шаг. Очень мало людей на земле умерло во время такой прогулки. Он упал во время прогулки; он упал только тогда, когда наступила смерть. Делая последний шаг, он сказал: «Вот и все, это мой последний шаг. Теперь я почти падаю. Но перед тем как я покину этот мир, я хочу сказать вам, что мое тело упало уже давно. Вы скоро увидите, как я покидаю свое тело, но я уже длительное время наблюдаю, что тело отошло, но не я. Все связи с телом были разорваны, а я все же существую где-то внутри. Теперь отпадет только тело - я уйти не смогу».