Античные трагедии - Софокл Страница 31

Осилит враг, увидим. На краю стоим.

Раб уходит в дверь терема. Серединная дверь распахивается. Из нее выступают Орест и Пилад. За порогом виден окровавленный труп Эгисфа.

Орест

Тебя ищу я. Твой черед. Он взял свое.

Клитемнестра

Увы, ты умер, мой Эгисф возлюбленный!

Орест

Его ты любишь? Рядом будешь с ним лежать,

В одной могиле, мертвому навек верна.

Клитемнестра

(обнажая грудь)

Ни с места, сын мой! Бойся эту грудь разить!

Она тебя кормила. Ты дремал на ней,

А сам в дремоте деснами сосал ее.

Орест

Пилад, что делать? Устыдиться ль матери?

Пилад

900 Но где ж глаголы Локсиевы ясные,

Орест-ослушник? Где присяга крепкая?

Пусть все врагами станут, – был бы другом бог.

Орест

Твоя победа! Ты предостерег меня.

(Обращается к матери.)

За мною следуй: ляжешь подле милого.

Милей при жизни был он, чем отец, тебе;

Супруга ненавидя, ты с любовником

Хотела жить: я смертью сочетаю вас.

Клитемнестра

Тебя вскормив, с тобой хочу состариться.

Орест

Отца убийца, с сыном будешь кров делить?

Клитемнестра

910 Мой сын, Судьбина в деле том виновница.

Орест

На казнь Судьбина та же обрекла тебя.

Клитемнестра

Проклятия родимой не боишься ты?

Орест

Мать с детства сына с бедствием сосватала.

Клитемнестра

Был отдан ты к надежным кунакам в семью.

Орест

Позорно продан, сын отца свободного.

Клитемнестра

Но где ж цена, за сына мною взятая?

Орест

Сказать стыжуся прямо, что в обмен взяла.

Клитемнестра

Коль так, ведь и отец твой прегрешал равно.

Орест

Ты, дома сидя, не кори воителя.

Клитемнестра

920 Разлука с мужем женщине тяжка, мой сын.

Орест

Своих домашних кормит муж, уйдя на труд.

Клитемнестра

Сын, матереубийство замышляешь ты?

Орест

Не я убийца: ты казнишь себя сама.

Клитемнестра

Смотри: разбудишь свору мстящей матери!

Орест

А отчей как избегну, отпустив твой грех?

Клитемнестра

Живая, мнится, с плачем бьюсь о гроб немой.

Орест

Как ветр, тебя к могиле отчий рок несет.

Клитемнестра

Увы, я змия родила, взлелеяла.

Орест

Так! Вещим был, воистину, твой страх ночной.

Влачит Клитемнестру во дворец.

930 Ты страшный грех свершила; претерпи же грех!

Дверь затворяется. Выступает на середину орхестры Хор.

Предводительница хора

Гляжу я с сокрушеньем на двойной сей рок.

Ряд длинный преступлений повершил Орест

И цепь замкнул бестрепетно. Одна мольба:

Да не угаснет свет его, – и дом спасен.

Стасим III

Хор

С т р о ф а I Час наступил, – пришла

Правда в Приамов дом,

Месть беспощадная.

Час наступил, – вошел

В дом Агамемнона

Двуглавый лев, двойной Арей.

Пифией посланный,

940 Стяжал беглец – свыше был

Роком отмечен он —

Пальму ристания.

Вскликните дружно в лад,

Громко ликуй, весь град:

Славься, державный дом!

Полная чаша ты!

Нет ни скверн в тебе, ни тли,

Нет воровской четы!

А н т и с т р о ф а I Час наступил, – пришла

Месть под личиною

Тайную брань ковать.

Час наступил, – бойца

Руку направила

Дочь Зевса: Правдою

950 Именовать ее

Наставлены свято мы.

Гневом губительным

Дхнула в лицо врагам!

(Вскликните дружно в лад,

Громко ликуй, весь град:

Славься державный дом!

Полная чаша ты!

Нет ни скверн в тебе, ни тли,

Нет воровской четы!)

С т р о ф а II Локсий, парнасский бог,

Горных теснин жилец,

Так из глубин вещал:

«Ковы старинные

Будут нарушены,

Будут наказаны

Ковами новыми».

Кровь застарелую

Свежею кровию

Смыть заповедал бог.

К злым он немилостив.

Бога послушайся!

960 Богу послушны мы.

Свет проблеснул из тьмы.

Иго великое

С дома скатилося:

Славный, воздвигнись, дом!

Долго в развалинах

Лежал ты, стоптан с прахом.

А н т и с т р о ф а II Скоро залечит все,

Твой перешед порог,

Время, целящий врач.

Только бы сила зла

Прочь с очага сошла,

Скверну извергли вон

Благоухания

Жертв очистительных:

Счастьем улыбчивым

970 Весь озаришься ты.

Пойте ж, взывайте: «Вон,

Дома присельники!

Гоним вас вестью мы:

(Свет проблеснул из тьмы!»

Иго великое

С дома скатилося:

Славный, воздвигнись, дом!

Долго в развалинах

Лежал ты, стоптан с прахом.)

ЭКСОД

Серединные двери отворяются. За порогом видны два трупа.

Орест выступает из дворца. Служители несут за ним огромное пурпуровое покрывало. Орхестра наполняется народом.

Орест

Взгляните на вчерашних повелителей,

Цареубийц и дома разорителей!

Четой они сидели, величаяся,

На месте царском; мертвые, четой лежат,

Храня и в смерти свой обет взаимности.

Клялись они владыку сообща убить,

Совместно и погибнуть: слово сдержано.

980 Взгляните также, страшных очевидцы дел,

На сей снаряд убийства, – путы рук и ног, —

Тенета, в коих мой отец запутался.

Развернутую окрест обнесите ткань

И людям покажите: ловят витязей

В какие мрежи! Матери моей дела

Отец пусть видит, – мой отец? – нет, общий всем,

Всезрящий, Солнце!.. Солнце, будь свидетелем,

Что право поступил я, смертью мать казнив!..

Эгисфа нет нужды мне поминать: давно,

990 Как ложа осквернитель, заслужил он смерть.

Но та, что эту западню расставила, —

И на кого ж? – на мужа, от которого

Имела сына… некогда любимого…

Потом – её убийцу… – кто она? Жена ль?

Мурена ль? Иль ехидна, чье касание

Мертвит и без укуса?.. Столь нагла и зла!..

1005 Пусть мне не приведется жить с такой женой:

Нет, лучше мне бездетным умереть в роду.

Хор

1007 О улика вины! Злодеянье жены!

Сколь ужасную смерть ты приял, царь!

(На багрянце бледны, следы крови видны!..)

Ждать умей – и страдание цвет даст.

Орест

1010 Повинна ль в злодеяньи, неповинна ль мать?

Улика – парус, пятнами поблекнувший,

Где меч гулял Эгисфа… Краску медленно

1013 Съедает кровь: от крови пурпур вылинял.

997 Как мне, нехульным словом, заклеймить позор?

Что эта ткань? Капкан ли? Зверолова ль сеть?

Иль с головою тело пеленающий

1000 Могильный саван? Путы ли на пленника?

Такой накидкой был бы запастись готов

Грабитель придорожный, мирных путников

С мошной набитой ловом промышляющий:

1004 Разбойничал бы лихо, с ней орудуя…

1015 Гляжу на роковую пелену, скорбя

О жребии отцовском и о роде всем.

1014 И подвиг свой хвалю я, и кляну зараз

1017 Победы незавидной скверну