История Александра Македонского - Квинт Курций Руф Страница 45

Глава 3

(1) «Воины! Ничего удивительного, что при виде величия совершенных вами дел вас охватывает желание отдыха и пресыщенность славой. (2) Я не буду говорить об иллирийцах, трибаллах[229], Беотии, Фракии, Спарте, ахейцах, Пелопоннесе, которые были покорены как под моим собственным командованием, так и по моему приказанию и под моим руководством. (3) Далее, начав войну с Геллеспонта, мы вызволили из рабства у самовластного варварства Ионию и Эолиду, и теперь в нашей власти находятся Кария, Лидия, Каппадокия, Фригия, Паорлагония, Памфилия; Писидия, Киликия, Сирия, Финикия, Армения, Персида, мидийцы, Парфиена. (4) Я захватил больше стран, чем другие полководцы городов, и даже не знаю, не забыл ли я при перечислении некоторых из них из-за их множества. (5) Итак, если бы я был уверен, что наша власть в столь быстро завоеванных нами землях достаточно прочна, я сам, солдаты, даже пытайся вы удержать меня, вернулся бы к своим пенатам, к матери и сестрам, к согражданам, чтобы именно там вместе с вами насладиться завоеванной славой, где нас ожидают самые богатые награды наших побед: радость детей, жен и родителей, мир, отдых, прочное обладание тем, что принесла нам наша доблесть. (6) Но в новой и, сказать правду, непрочной империи, игу которой варвары покоряются с протестом, нужно, солдаты, время, чтобы они приучились к более мягкой власти и чтобы их грубый нрав смягчился. (7) Плодам тоже требуется определенное время, чтобы созреть, даже лишенные разума, они мягчеют каждый по своему закону. (8) Что же? Или вы думаете, что столько племен, привыкших к иным правам и власти, не связанных с нами ни религией, ни нравами, ни языком, стали нам покорны с того времени, как были разбиты нами в бою? Их сдерживает ваше оружие, а не их расположение; кто боится нас в нашем присутствии, станет врагом в наше отсутствие. Мы имеем дело о дикими зверями, хотя они и посажены в клетки, но их может смягчить не природа, а долгов время.

(9) Пока я говорю с вами, будто нашему оружию покорно все, что было под властью Дария, Набарзан захватил Гирканию, цареубийца Бесс не только владеет Бактрией, но и угрожает нам; согдийцы, дахи, массагеты, саки и инды еще независимы, и все они, завидев наши тылы, последуют за нами, ибо они все единоплеменники, мы же иноземцы. (10) Каждый охотнее повинуется своему правителю, даже если он внушает больший страх. Поэтому нам надо отказаться от того, чем овладели, или овладеть тем, чего мы еще не взяли. (11) Как врачи не оставляют в больном теле ничего, что может принести вред, так, воины, и мы отрежем все, что мешает нашей власти. Часто ничтожная искра вызывает большой пожар. Презирать врага небезопасно: на кого вы не обратите внимания, тому придадите больше силы. (12) И Дарий не по наследству получил власть над персами, но был подведен к трону Кира по милости евнуха Багоя[230], поэтому не думайте, что Бессу будет трудно захватить опустевший престол. (13) Мы, конечно, ошиблись бы, о воины, если бы победили Дария для того, чтобы передать власть его рабу[231], который решился на крайнее преступление, заключив в оковы своего царя, нуждающегося в помощи иноземцев, которую мы, победители, конечно, ему оказали бы, и, наконец, убил его, чтобы он не был спасен нами. (14) Неужели вы допускаете, чтобы страной правил тот, которого я; хочу как можно скорее видеть распятым на кресте в заслуженное наказание за нарушение клятв верности пред всеми царями и народами. (15) И, клянусь богами, если вы вдруг узнаете, что он же опустошает города Греции и Геллеспонт, как горька будет для вас мысль, что Бесс украл плоды вашей победы: тогда-то вы поспешите вернуть свое, тогда-то вы возьметесь за оружие. Но насколько лучше раздавить его, пока он напуган и едва владеет своим рассудком! (16) Нам, прошедшим через столько снегов, столько рек, преодолевшим столько горных вершин, предстоит еще четырехдневный поход. Ни море, заливающее волнами дорогу, не препятствует нашему пути, ни теснины Киликии; вся страна ровная и удобная для похода. (17) Мы стоим на самом пороге победы. Нам осталось победить нескольких беглецов, убивших своего господина. Это благородная задача, клянусь богами, и среди славнейших наших дел, переданных потомству, будет упоминаться, как вы отомстили убийцам вашего врага, Дария, ненависти к которому вы после его смерти больше не имели, как ни; одному бесчестному человеку вы не дали ускользнуть из ваших рук. (18) Когда это будет сделано, насколько послушнее станут персы, поняв, что вы ведете справедливые войны и что ваш гнев возбуждает не имя Бесса, а его преступления!»

Глава 4

(1) Солдаты встретили речь царя с большим энтузиазмом и закричали, чтобы он вел их, куда пожелает. (2) Не сдерживая их пыл, царь уже на третий день проник через Парфиену к границам Гиркании. Для защиты Парфиены от нападений варваров он оставил Кратера с отрядом Аминты и, кроме того, с 600 всадниками и столькими же лучниками. (3) Эригию же он велит вести обоз полевой дорогой, дав ему небольшой отряд. Сам со своей фалангой и конницей, пройдя 150 стадиев, стал лагерем в долине, подводящей к Гиркании. Там, есть роща с тенистыми и высокими деревьями, так как тучная почва долины орошается ручьями, стекающими с нависших скал. (4) У самого подножья гор появляется река Зиобет, которая течет на протяжении почти трех стадий в одном русле, но, натолкнувшись на скалу, прерывающую ее течение, делится на два потока. (5) Затем поток, ставший бурным от камней, которые он преодолевает, внезапно уходит под землю. Около 300 стадиев эта река течет скрытым путем, затем снова выходит на поверхность земли, словно рождаясь от другого источника, и прокладывает новое русло в полтора раза шире прежнего. (6) Оно доходит до 13 стадиев ширины, потом опять сужается в более тесных берегах и наконец впадает в другую реку, которая называется Ридагн. (7) Местные жители уверяли, что все брошенное в пещеру в верховье реки опять появляется в новом ее устье. Поэтому Александр приказывает бросить двух волов в реку там, где она уходит под землю, и люди, посланные выловить их, видели туши волов, выброшенные рекой, где она вновь выходит из-под земли.

(8) На четвертый день солдатам был дан