Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк Страница 16

мешкай“. Человек вышел из мечети, раздумался сам с собой: „Удивительно! Вот я просил о ходатайстве эмиров и вельмож, чтоб они поговорили с моим врагом, и не вышло никакой пользы, несмотря на всю их настойчивость, а теперь он мне указал дорогу к старому беспомощному портному и говорит, что через него я достигну своей цели. Мне представляется все это чепухой,[110] однако, что делать? как бы то ни было, пойду, если выйдет хотя бы что-либо, не будет хуже того, что сейчас“. Вот он отправился, пришел к двери мечети, в ту лавку, поклонился старику, присел перед ним, немного подождал.

Старик что-то шил, отложил работу, спросил у человека: „По какому делу ты пришел?“ Человек рассказал ему свое дело с начала до конца. Когда портной узнал его дело, он сказал: „Всевышний нашими руками устраивает дела рабов своих. Мы поговорим о тебе с твоим супротивником. Надеемся, что всевышний все устроит, |49| и ты достигнешь своей цели. Прислонись к этой стене, посиди немного“. Затем он сказал одному из учеников: „Отложи иглу, встань и отправляйся во дворец этого эмира; когда придешь во дворец, присядь у дверей отдельных покоев, скажи любому, кто туда пойдет или кто выйдет оттуда, пусть передадут эмиру: „Здесь находится ученик такого-то портного, у него к тебе поручение“. Когда тебя позовут внутрь, поклонись и скажи: „Мой мастер приветствует тебя и просит сказать, что такой-то человек приходил к тебе жаловаться; он имеет на руках твое обязательство на сумму в семьсот динаров, от срока уплаты прошло уже полтора года. Хочу, чтобы ты возвратил этому человеку его золото целиком и полностью, удовлетворил его без всякого упущения. Быстро принеси мне ответ“. Мальчуган сейчас же поднялся и отправился во дворец эмира, а я остался в изумлении; ни один владыка не дает поручения своему рабу таким образом, как он послал эмиру через посредство слов мальчугана. Некоторое время спустя мальчуган возвратился и сказал мастеру; „Все сделал, исполнил поручение. Эмир поднялся с своего места и произнес: „передай мой поклон и привет хаджэ, скажи, что благодарю и сделаю так, как ты приказываешь: приду с поклоном, принесу с собой золото, попрошу извинения за поступок и при тебе передам золото тому человеку“. Не прошло и часа, как прибывает эмир в сопровождении одного стремянного и двух слуг; вот он сошел с лошади, сказал приветствие, поцеловал руку у старика-портного, сел против него, взял от одного из слуг мешок с деньгами, передал мне и промолвил: „Вот твои деньги! Не подумай, что я хотел присвоить твое золото. Упущение произошло не по моей воле, а из-за управляющих“. Он усиленно просил прощения, затем приказал слуге: „Пойди и приведи с базара пробирщика с весами“. Тот отправился, привел пробирщика; тот проверил золото, взвесил его, оказалось пятьсот халифатских динар. Эмир сказал: „Завтра как только вернусь со двора, позову его, вручу остальные двести динаров, извинюсь |50| за происшедшее и удовлетворю; все так устрою, что завтра еще до полуденного намаза придет к тебе с благодарностью“. Старик сказал: „Эти пятьсот динар передай ему, сделай так, чтобы от своих слов не отказываться, завтра же доставь ему остальные“. Сказал: „Сделаю“, отдал золото, вторично поцеловал руку у портного и уехал. Я от удивления и радости не знал, что делать, протянул руку, схватил весы, отвесил сто динар, положил перед стариком и сказал: „Я ведь согласился получить от причитающейся мне суммы на сто динар менее; теперь по твоей милости получаю все целиком; я дарю тебе эти сто динар от чистого сердца“. Портной помрачнел лицом, нахмурился, вспыхнул от негодования и сказал: „Когда кто-либо из мусульман обретает спокойствие благодаря моим словам, освобождается от горя, я тоже чувствую себя удовлетворенным. Если бы я дозволил себе взять хоть одну крупицу из этого золота, я бы действовал по отношению к тебе еще более несправедливо, чем этот тюрок. Вставай и с полученными деньгами иди с миром. Если завтра не получишь двухсот динар, сообщи мне. А впредь, прежде чем вступать с кем-либо в деловые сношения, сначала узнай своего соучастника“. Я очень настаивал, но он так ничего и не взял. Я поднялся и, радостный, направился к себе домой. Ночь проспал со спокойным сердцем. На другой день, когда я сидел дома около полудня, за мною пришел один человек от эмира и сказал: „Эмир просит, чтобы ты побеспокоил себя на один часок“. Я встал и отправился. Увидев меня, эмир приподнялся, принял с почетом, усадил на лучшее место; затем, сильно побранил своего управляющего за проступок и приказал казначею: „Принеси мешок с деньгами и весы“; отвесив двести динар, он передал их мне. Я взял их, поклонился и встал, чтобы уйти. Он сказал мне: „Посиди немного“. Принесли стол. Когда мы поели, эмир сказал что-то на ухо одному из слуг, тот ушел, скоро вернулся и облачил меня в драгоценную одежду из диба, возложил на голову чалму из тканого золотом касаба.[111] Эмир спросил: „Ублаготворен ли ты полностью?“ Я сказал: „Да!“ Сказал: Тогда возврати мне расписку, затем отправься к тому старику и сообщи: „я добился своего права, ублаготворен и его оправдал“. Я сказал; „Так и сделаю, ведь он сам мне сказал: „повидай меня завтра“. Я встал, вышел от него, пошел к портному и рассказал ему о случившемся. „Прими ты от меня теперь двести динар“, — но, сколько я ни уговаривал, он не согласился. Я встал и отправился в лавку. На другой день я изжарил ягненочка, несколько курочек и понес старику портному вместе с блюдом сладостей и сдобным хлебцем: „О, шейх, — сказал я, — если ты не хочешь взять золото, то прими в благодарность хоть эту еду, как приобретенную мною законным образом и тем порадуй меня“. Он ответил: „Согласен“, отверз руки, поел из моих кушаний, похвалил и дал ученикам. Затем я сказал старику: „У меня есть к тебе одно дело; если соблаговолишь ответить, я изложил бы“. Сказал: „Говори“. Я сказал; „Все вельможи и эмиры говорили с этим эмиром и ничего не добились. Как же случилось, что он послушался твоего слова и уступил, сейчас же сделал все, что ты сказал? Откуда к тебе такое почтение?“ Он сказал: „Тебе неизвестно, что произошло между мною и повелителем правоверных“. Ответил: „Нет“. Сказал; „Так слушай, я расскажу“.

Рассказ. Сказал: „Вот уже тридцать лет, как я совершаю призыв правоверных к молитве с минарета этой мечети и занимаюсь ремеслом портного. Никогда я не пил