без автора - Сон в Нефритовом павильоне Страница 19

— Помогите, добрые люди!

Оборвав песню, рыбаки налегли на весла и подплыли к ныряльщице. Сунь Сань взобралась в лодку и вытащила из воды бездыханную Хун — волосы растрепаны, лицо бледное. Уложив поудобнее гетеру и отжав на ней одежду, ныряльщица уселась и стала ждать, когда спасенная очнется.

Рыбаки спрашивают:

— Что это за красавица и какая беда с нею приключилась?

— Не знаю, — отвечает Сунь Сань. — Я ныряла за жемчугом и вдруг увидела, как девушка тонет, вот и спасла ее. А вы куда путь держите?

— Мы рыбаки, все наши пути по воде идут. Много мы видели утопленников, но чтобы в таком безлюдном месте — это в первый раз. Поблизости здесь даже жилья никакого нет, что с этой красоткой делать-то?

— Подождем, пока не очнется, — отвечает Сунь Сань, — а там решим.

Она принялась с силой растирать руки и ноги гетеры в надежде привести ее в чувство. Через некоторое время Хун открыла глаза и слабым голосом спрашивает:

— Кто вы, моя спасительница?

— Не говорите лишнего, — шепчет ей на ухо Сунь Сань, — сначала придите в себя.

И ныряльщица обратилась к рыбакам:

— Добрые рыбаки, солнце уже закатилось, жилья не видно. Девушка очень слаба, ей что до жизни, что до смерти одинаково. Уж коли приходится заночевать в лодке, не дадите ли чего, чтобы укрыть красавицу от ветра и росы?

Рыбаки дали женщинам камышовую циновку и бросили якорь. Наступила ночь. Когда рыбаки по видимости уснули, Сунь Сань придвинулась к Хун и тихонько спрашивает ее:

— Вы знаете дочь правителя Ханчжоу, барышню Инь? От удивления Хун даже приподнялась. А после того как Сунь Сань поведала о поручении, которое дала ей дочь правителя, гетера глубоко вздохнула, и слезы ручьем полились по ее щекам.

— Меня зовут Хун, — вымолвила она и подробно рассказала своей спасительнице, как и почему решила распроститься с жизнью. Сунь Сань глаза вытаращила.

— Так вы знаменитая Хун из зеленого терема?

— А что вы про меня знаете? — удивилась в свою очередь Хун.

— У вас есть служанка по имени Лянь Юй? — улыбнулась Сунь Сань.

— Да! — еще больше поразилась Хун. Сунь Сань взяла Хун за руку и говорит:

— Я приемная мать Лянь Юй. Много слышала от нее про вас, а вот вижу впервые. Никогда не смела я зайти в ваш терем, больно уж облик мой безобразен, но почитаю вас за доброе сердце. Видно, Небу было угодно, чтобы только в беде вашей я вас встретила и разглядела!

Хун прониклась благодарностью к Сунь Сань, женщины поутешали друг друга и начали засыпать. А была уже глубокая ночь, и луна скрылась. Вдруг ныряльщица услышала разговор рыбаков. Один шепчет другому:

— Не пойму, что это за женщины, надо их поостеречься.

Второй отвечает первому:

— На днях я ходил в Ханчжоу торговать рыбу, и в одном зеленом тереме видел девицу, ну точь-в-точь наша молодица. А сейчас, подслушав их беседы, не сомневаюсь, что она знаменитая гетера по имени Хун.

Первый рыбак говорит:

— Не помню уж, сколько лет я разбойничаю в этих краях. Так и прожил жизнь бобылем. А эта гетера и вправду красотка что надо. Нельзя упустить случай. Если мы прикончим старую, то вторая, слабосильная девчонка, достанется нам без труда.

Ужаснувшись, Сунь Сань прошептала на ухо Хун:

— Попались мы — из огня да в полымя, как говорят! Но кто мог знать, что эти рыбаки — убийцы?

Хун в ответ:

— Небо отвернулось от меня, нет смысла противиться его воле. Но может, ты придумаешь, как нам спастись?

Сунь Сань говорит:

— Мне по силам справиться только с одним, двоих я не одолею, нужна ваша помощь. Как быть?

Хун помолчала и молвит:

— Мне, видно, все равно умирать время пришло, но ты попробуй спастись. Вот мой план.

И она объяснила Сунь Сань, что той нужно делать. Женщины притворились крепко спящими. Не прошло и минуты, как один из рыбаков дернул за камышовую циновку. Ныряльщица испуганно вскрикнула и бросилась в воду. А рыбак, не найдя под циновкой Хун, заорал:

— Эй вы, ваша жизнь в наших руках! Коли покоритесь, останетесь в живых, не покоритесь — убьем!

А Хун сидит на носу лодки и смеется.

— Слушайте, рыбаки! Хоть и молода я, но в любви опытна. Потому сопротивляться не стану. Только ведь вас двое, а я одна. Пусть кто-то один из вас ко мне подойдет, я согласна.

Один из рыбаков, тот, что был помоложе и поздоровее, шагнул было к ней.

— Я тебя увезу с собой!

Но не успел он договорить, как тот, что остался позади, пронзил его острогой и свалил за борт. Сунь Сань подплыла к убитому, выдернула из его спины острогу, взобралась в лодку и метнула страшное оружие во второго рыбака. Тот камнем пошел на дно. Тогда она перерубила канат якоря и предоставила лодку воле судеб. Занялся рассвет, и свежий ветер погнал лодку к далекому берегу. И вдруг, словно небо раскололось или земля разверзлась, началась буря. Она продолжалась полдня, и когда утихла, а женщины успокоились и посмотрели вокруг, — то увидели только воду, земли ни клочка…

Долго еще плыла по прихоти волн и ветра лодка, пока на горизонте не поднялась зеленая гора. Женщины взялись за весла и направили лодку к ней. К вечеру они добрались до берега. Заросли камыша, за ними домик. Хун и Сунь Сань вытащили лодку на песок и пошли к дому. Постучали в ворота, вышел человек в странном одеянии и с мрачным лицом, на котором прятались под нависшими бровями глаза, и, подозрительно оглядев незнакомок, недружелюбно спросил:

— Кто вы такие и зачем пожаловали?

— Мы из Цзяннани, нас застигла буря и вот прибила сюда. Как называются эти места? — с поклоном ответила Сунь Сань.

— Это южное море Начжа, а страна называется Тото. Отсюда до Цзяннани по суше тридцать тысяч ли, а по воде целых семьдесят тысяч будет, — сказал хозяин домика.

— Мы чудом избежали смерти, дороги домой не знаем. Не позволите ли денек передохнуть у вас? — попросила Сань.

Человек с мрачным лицом повел женщин к дому и показал им место для ночлега на террасе. У дома были каменные стены и камышовая крыша. На террасе лежали травяные циновки, сидеть на которых было непривычно и неудобно. Смеркалось, когда хозяин принес им еду — какую-то кашицу из сушеных плодов, вонючую рыбу и жесткие коренья. Сунь Сань пожевала немного, а Хун отказалась, потому что есть эту пищу было невозможно, и легла спать. Но пережитые волнения не давали обеим заснуть.

— Это из-за меня ты попала в беду, — сказала Хун, — и здесь нам оставаться никак нельзя. Я своей жизнью не дорожу, но нужно что-то придумать, чтобы тебе вернуться домой.

Сунь Сань в ответ:

— Я всю жизнь мечтала о подруге, а теперь, после всего, что с нами приключилось, она у меня есть — это вы. Не печальтесь, половину вашего горя я возьму себе, а половину своей радости отдам вам — ведь у подруг и радость и горе пополам, разве не так? В здешних краях горы высоки, а воды чисты — значит, непременно где-нибудь есть монастырь. Завтра пойдем и поищем его, хорошо?

Ночь подруги провели друг подле друга. Поутру спрашивают хозяина:

— Нет ли в ваших местах монахов, хозяин?

— Монахов у нас отродясь не бывало, — отвечает тот, — а вот отшельники, словно облака, по горам бродят.

Женщины попрощались, взяли посохи и пошли наугад. Через несколько ли наткнулись на глубокое ущелье, а дороги дальше нет. Присели на камень отдохнуть. Тут Хун заметила ручеек, сбегающий с горы. Она вымыла руки, напилась и говорит Сунь Сань:

— Вода в этом ручейке чудо как свежа, давай-ка поищем источник.

Сунь Сань не возражала, и подруги начали подниматься по ручью к вершине. Через несколько сот ли они попали в лощину, заросшую прекрасными деревьями и удивительной красоты цветами, — никогда раньше не доводилось им видывать такие.

— Всего два дня назад мы расстались с родиной, и тоска по ней еще не успела ослабеть, а я уже очарована этим краем, — воскликнула Хун.

Углубившись в лощину, они наткнулись на извилистую речонку, а у берега увидели каменную глыбу, на которой сидел отрок-отшельник и кипятил чай.

Хун окликнула его:

— Мы потеряли дорогу, не поможешь ли нам ее найти?

Отрок в ответ:

— А здесь дорог нет — люди сюда не заходят. Кто вы такие?

Она не успела ответить, как из зарослей появился даос: на щеках румянец, волосы белы, благородный облик, приветливая улыбка, на голове холщовый платок, а в руке веер из белых перьев. Гетера с поклоном приблизилась к старцу.

— Простите, что потревожили ваше уединение, почтеннейший. Мы заблудились и не знаем, как выбраться отсюда. Помогите, прошу вас.

Даос внимательно посмотрел на Хун и, велев отроку проводить странниц, повернулся к ним спиной и исчез в зарослях. Хун и Сунь Сань последовали за своим провожатым и очень скоро оказались возле светлого, чистого домика. В тени сосны спят два белых гуся, по каменистой тропе бродят олени. Множество прекрасных мест видела Хун, но такую волшебную красоту впервые. Душа ее возликовала, сердце возрадовалось, отошли прочь все заботы. Уже знакомый женщинам даос стоял возле домика и пригласил их войти внутрь со словами: