Великий Юй - Каталог Гор и Морей Страница 6

"Комментарий к "Книге рек""

В "Каталоге гор и морей" говорится: "Гора Плавающий нефрит (Фуюй). К северу [от нее] приносят жертвы (вар. видна) Цзюйцюй. Берущая начало на ее северном склоне Камыш-река течет на север и впадает в Цзюйцюй"

(кн. 5, с. 53).

В других случаях, очевидно, дается пересказ. О том, как обстоит дело с цитированием в антологиях, где отсутствует собственный текст составителей, можно знать, лишь будучи знакомым с принципом цитирования каждой из них отдельно.

В основу нашего перевода положен текст списка Го Пу ("Каталог гор и морей в 18 цзюанях". Передача цзиньского Го Пу), а также основанные на списке Го Пу издания, редактированные и комментированные Би Юанем (XVIII в.) — "Новая редакция "Каталога гор и морей"" и Хэ Исином (конец XVIII — начало XIX в.) — "Каталог гор и морей с комментариями".

Список Го Пу снабжен комментариями, которые представляют большой интерес не только как самые ранние, но и как составленные редактором целого ряда памятников неканонической литературы естественнонаучного содержания, а также художественных произведений. Им же комментирован знаменитый словарь "Эръя", данные которого имеют первостепенное значение для изучения "Каталога". Однако комментарии Го Пу должны быть восприняты критически, поскольку он толкует сообщения памятника в свете понятий своего времени, что не всегда совпадает с содержанием, вкладываемым в них в древности. В то же время Го Пу давал слишком мало географических пояснений, и поэтому приходится ориентироваться на более поздних комментаторов.

Издания памятника с комментариями Би Юаня и Хэ Исина несколько отличны друг от друга по принципам редактирования и комментирования. Сличение текста показало, что Би Юань исправлял текст памятника по фрагментам, сохранившимся в средневековых источниках, особенно в "Комментарии к "Книге рек"", в комментариях к древним и средневековым памятникам, а иногда даже и по собственным соображениям [52]. Комментарий Би Юаня отличается значительным рационализмом. Будучи картографом и знатоком географической литературы, он широко привлекал данные географических памятников. Однако его стремление видеть во всех сообщениях "Каталога" "достоверные факты" нередко приводило к нелепицам, поскольку мифологические, сказочные и другие темы он толковал наивно-рационалистически. Комментарий Хэ Исина отличается большой разносторонностью: объясняя географические данные памятника, он не оставлял без внимания и его сказочно-мифологические сюжеты. Однако ему, как и другим комментаторам, осталась непонятной природа мифологической традиции, и он ограничивался, как правило, приведением параллелей из других памятников. Следует отметить, что Хэ Исин, как и Го Пу, интересовался памятниками неортодоксального характера, и в частности естественнонаучными трактатами. Он комментировал и словарь "Эръя". Все это заставляет отдать предпочтение изданию текста Хэ Исина, который и китайские ученые считают лучшим. В нашем переводе пагинация приведена по данному изданию, по нему же указаны ссылки на комментарии Го Пу.

Как уже говорилось, в "Каталоге гор и морей" обобщены сведения из различных областей естественнонаучных знаний [53]. Одной из наиболее важных областей, входящих в круг исследования памятника, является география. Здесь возникает множество сложных проблем отождествления огромного перечня гор и рек, их локализации. Уже первый комментатор памятника, Го Пу, и Ли Даоюань, широко привлекавший данные "Каталога гор и морей", испытывали большие трудности [54]. На протяжении веков названия не раз менялись, и найти их эквиваленты было нелегким делом. Дело осложнялось и тем, что одна и та же река или гора в разных местностях, даже лежащих рядом, называлась по-разному [55] или одно и то же название служило наименованием разных рек и гор [56]. И наконец, изменялись и сами географические условия: реки высыхали и появлялись вновь, меняли свои русла, вырубались леса и т. д. [57] Поэтому многие отождествления и локализации носят приблизительный характер и во многих случаях условны.

Особый вопрос — локализация гор, рек и стран второй части памятника, ориентирующейся на мифологическую и легендарную традиции. Такие попытки делались китайскими учеными, но не привели, как и следовало ожидать, к сколько-нибудь положительным результатам. В ряде случаев возможно говорить о локализации культовых центров мифических предков и героев, но далеко не всегда можно быть уверенным в тождественности называемых памятником святилищ тем, которые известны комментаторам и другим средневековым авторам. Поддаются отождествлению лишь некоторые названия стран и народов.

Локализации в большинстве своем делаются на основании "Комментария к "Книге рек"" Ли Даоюаня, который широко цитирует "Каталог", приводит его данные, отождествления и т. д. Однако и его идентификации далеко не всегда удовлетворительны и надежны. Го Пу дает сравнительно мало локализаций, Би Юань и Хэ Исин в значительной мере делают это на основании данных "Комментария к "Книге рек"". При этом все они в географических комментариях исходят из административного деления своего времени. Но, как известно, границы областей не являются стабильными, и указания на административные единицы сохраняют силу для очень ограниченного времени, близкого к написанию работы. Перенесение локализаций комментаторов на современную карту связано с большими трудностями. Но при этом следует отметить, что развитость географической литературы, непрерывность ее традиции в Китае, сравнительная сохранность географической номенклатуры и ее преемственность создают все же известные возможности для определения географических объектов, перечисленных в памятнике.

Другим сложным аспектом исследования памятника являются сведения ботанического, зоологического характера и данные о минералах. Памятник не дает систематического описания флоры, фауны и минералов, как это делается в отношении географических объектов. Наиболее подробны сообщения о растениях, не столь детально о минералах, наименее — о животных. Причем складывается впечатление, что основная цель — описание необыкновенного и диковинного. Обилие необычных растений и животных в перечнях памятника всегда было причиной сомнений в "серьезности" его характера. Здесь уместно вспомнить описание Индии, где прямо говорится, что автор будет писать не об известном, а лишь о том, чего никто еще не видел и не знает. Такой избирательный подход к материалу вполне объясним и не может ставить под сомнение доброкачественность "Каталога гор и морей" как географического памятника.

При описаниях "удивительных" растений, животных, минералов употребляется прием сравнения неизвестного и необычайного с обычным и знакомым. Поэтому памятник позволяет составить представление об общем уровне знаний древних китайцев в области зоогеографии, ботанической географии, принципах формирования ботанической, зоологической номенклатуры, зачатках систематики растений, животных, минералов. Перевод названий растений, животных, минералов — одна из наиболее сложных задач из-за исключительной трудности отождествления их с современными, ибо китайская ботаническая, зоологическая и минералогическая номенклатуры складывались совершенно независимо от общепринятой мировой научной терминологии. Как справедливо отметил один из исследователей истории естественнонаучных знаний в Китае Б. Рид, изучение и идентификация китайской ботанической номенклатуры — дело целой жизни еще не одного ученого [58]. То же самое с полным правом можно сказать и о зоологической и минералогической номенклатуре, которой занимались несравненно меньше, чем ботанической.

Многие названия встречаются только в "Каталоге гор и морей", и, возможно, их значение навсегда утрачено; другие, хотя и имеют параллели, до сих пор не раскрыты; третьи поясняются древними словарями, но те синонимы, через которые они "раскрываются", также малопонятны. Наконец, для целого ряда терминов находятся пояснения в средневековых источниках и комментариях, например в лечебнике XVI в. ("Бэньцао ганму"), описывающем растения, минералы и предметы разного происхождения, применявшиеся в качестве лекарственных средств, но далеко не всегда средневековые названия соответствуют древним эквивалентам. Последнее было показано Е. Бретшнейдером в его исследовании по истории ботанической номенклатуры в Китае [59].

Как известно, названия предметов живой и неживой природы имеют самое разное происхождение. Иногда они даются по внешнему виду или вызываемым ассоциациям, иногда отправной точкой служит поверье, связанное с ними, иногда — их лекарственные свойства или место произрастания, жизни и т. д. [60] Одно и то же растение, животное, минерал может иметь разные названия даже на сравнительно небольшой территории, может называться по-разному в народе и в официальной номенклатуре [61], одно и то же название может присваиваться различным объектам. Отождествление народных названий с официальными и перевод их на научную (латинскую) номенклатуру вызывают огромные трудности у ботаников и фармакологов всех стран. Тем более это трудно для древнего текста, многие термины в котором так и останутся, возможно, "вещью в себе". Здесь, может быть, уместно вспомнить, что почти 150 названий растений, упомянутых в Библии, памятнике куда более изученном, чем "Каталог гор и морей", все еще ждут своего отождествления [62].