Народное творчество - Нюргун Боотур Стремительный Страница 7

БЛАГОСЛОВЕНИЕ АЙЫЫСЫТ

Уруй-айхал!Уруй-мичил!Ну, так и быть —Тебе не тужить!..Счастье сулит вокругСочный зеленый луг…Эй – это я,Иэйэхсит,Защитница твоя —Крепких детей тебе подарю,Крепкую радость тебе принесу…Нарын-наскыл!Кюэгел-нусхал!

Что ж – так и быть —В счастьи вам жить!Это я сама —АйыысытУслыхала тебя,Пришла,Удачу тебе принесла.Погляди вокруг —Зелен сочный луг…

Вам, дюжим детям моим,Нарождающимся на свет,Счастье сулю,Удачу дарю,«Уруй-айхал» говорю!Чтоб тебе на будущие временаСильное потомство родить,Бесчисленно расплодить,Чтоб на девять веков ты моглаКрепкую ко́новязь установить,Чтобы десять грядущих вековСыновья твоих сыновейВспоминали тебя,Прославляли тебя, —Я утробу раскрою твою,Я колени твоиСнежно-белые распахну,Плоду твоемуСтезю укажу.Уух! Дитя мое,Долгая жизнь тебе!Уух! Дитя мое!Уруй-айхал! —

Только молвила эти словаДобрая Айыысыт,Бедняжка Сабыйа Баай Хотун,Вскрикнув, словно степной кулик,Напряглась из последних сил —И вдруг из утробы ее,Из трехслойной матки ееВыскользнуло дитя,Доне́льзя красивый сын,С восьмилетнего величиной,С девятилетнего величинойВыкормыша богатырской семьи,С упрямой большой головойВ кудрявых серебряных волосах,Падающих на лопатки его.Выскользнул сердитый крикунИз материнских недр,Порывисто биться стал,Руками-ногами сучить,Кричать, реветь, голосить.Как большая рыба, зимойВытащенная из полыньи,Прыгает, бьется об ледПлесом и головой,Так новорожденное диво-дитя,Неуемно кувыркаясь и вертясь,Грохнулось об пол жилья.

Каменные восьмислойные балкиВздымающегося высокоГромадного дома ихСодрогнулись,Треснули по углам;Восемьдесят опорных столбовПошутнулисьИ сотряслись;Толстый серебряный потолокПодпрыгнул на три вершка,Пол, на диво сплоченныйВ семь слоев,С гулом оселНа восемь вершков.А ребенок проворно на ноги встал,Прямиком к дверям побежал.Тут Саха Саарын Тойон —Сотворивший сына такого отец,Смирно сидевший в углу,В смятении с места вскочил;Будто поднятый из берлоги своейСвирепый лесной медведь,На дитя навалился он.

Проворно на руку намотавВолосы вьющиеся его,Будто бьющегося жеребенка —Лягающегося жеребенкаЗа гриву крепко схватив,Сына к себе притянул;В цельную шкуру коняОтбивающегося завернул,Длинным арканом волосянымКрепко его скрутил.– Так и надо! Неужто яНе могу схватить его,Удержать?Да неужто дам убежатьБедному дитятку моему? —

Так Саха Саарын ТойонВ возбуждении радостном говорил,Глазами вокруг себяПоводя, как пугливый конь,Удивляясь, что стал отцом,Радуясь детищу своему.Поглядел потом на женуИ увидел диво еще:Девочка невиданной красоты,С неуемным нравом крутым,Подпрыгивая на спине,Лежит у жены в ногах,Пронзительно крича,Дескать – я появилась на свет!Жить хочу,Расти, цвести!..

Прародительница племен —Сабыйа Баай Хотун,В полуобмороке, посинев,От мук остолбенев,Дух облегченно перевела…Просветлело у ней в глазах;В цепкие ладони свои,В крепкие ладони своиДевочку она приняла,Схватила, приподняла.

Счастье дарящая Иэйэхсит —Миротворящая Айыысыт,Величаво голову подымая,Радостными очами блистая,К ложу матери подошла,Стройными десятьюПальцами белых рукСо лба Сабыйа Баай ХотунОтерла, смахнула пот,Выступивший у корней волос,И благословенье своеНа прощанье произнесла.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ АЙЫЫСЫТ

Ну, так и быть! Так и быть!Яркая зелень вокруг!На девять вековДа будет тебеРадость и торжество —Уруй-мичил!

На восемь вековТекущей рекойСчастливый уделДа будет тебе.Айхал-мичил!

Нескудеющая,На семь веков —СлаваДа будет тебе!Ну – так и быть —Жить – не тужить!

Счастье я обещаю вам,Добро нагадаю вам:Будьте крепким корнемБольшой семьи!Заселите потомством своимВесь простор срединной земли!

Пусть во веки вековВаш огонь горит!Пусть незыблемое у васВечное довольство царит!Пусть могучий Одун ХаанВам судьбы невалкие определит!

Если ветер холодный на вас дохнетС верхней северной стороны,Богатыри айыыЗаступятся за вас.Если с нижней погибельной стороныЛеденящий ветер дохнет,Светлые исполины айыыВас оградят, защитят…

Вашему сыну-богатырюЯ такое имя дарю:Владеющий Серо-стальным конемКюн Дьирибинэ Бухатыыр —Пусть отныне зовется он.

Имя вашей дочериЯ дарю:С блистающе ясным лицомПрекрасная Туйаарыма Куо —Пусть отныне зовется она!

Пусть не встретит ваша ногаНикаких задержек в пути!Пусть не встретит ваша рукаНикаких помех впереди!Словно яйца в гнезде золотом,Покойтесь в доме своем!Прощайте, дети мои,Да не забывайте меня! —

А потом небесная АйыысытСтремительно подошлаК громоздкой двери жилья.Тяжелую, грузную дверь,Которую семьдесят семь человек,Налегая плечами семь суток подряд,Не смогли бы и приоткрыть,Настежь распахнула она,Откинула, как лепесток.

Через громадный толстый порог,Схожей с четырехтравным быком,Развалившимся на боку,Перешагнув легко,Вновь обернулась онаКобылицею молодой,Масти белой, как молоко;И, мгновение постояв,Порывисто фыркая, горячась,Поскакала – и прянула на бегуНа белое облако,НевдалиРаспластавшееся по земле,И на облаке этом,Похожем на шкуруЧалого стригункаС сизой дымкою на груди,С белой дымкою на животе,В Верхний мирВеличаво взмыла она.

По велению светлых айыыПоселенные на земле,Посланные в срединный мирПородить тридцать пять племен —Саха Саарын ТойонИ Сабыйа Баай Хотун,Новорожденных своих детейКрепко под мышки держа,Вынесли на берег реки.Все нечистое смыли с нихВодою темных пучин,Начисто вымыли ихВодою синих пучин.

Прекрасная лучистым лицомСабыйа Баай ХотунДве обильно щедрыеГруди свои,НабрякшиеОт переполнявшего ихСладкого сока Иэйэхсит,Вынув из прорехи одежд,Вывалив бережно их,Правую грудь с золотистым соскомСыну разгневанному своемуВложила в кричащий рот,А левую,Туго ее обхватив,ВпихнулаПлачущей дочери в рот.ГолодныеБедные малышиСразу началиЖадно сосать,Пока не насытились, наконец,Вдосталь не напились.Мальчик – дюжий, сердитый —Так жадно сосал,Что у матери бедной егоОтхлынула кровь с ланит,Похолодела спина,Почернела кожица у ногтейСына опрометьюОттолкнув,В сторону отцаОтпихнув,Сабыйа Баай ХотунКрутонравную дочку свою,Вспыльчивую дочку свою,Чтобы к небу в ведреный деньГолову не вскидывала она,Чтобы солнцу дняНе было видна,Чтобы ей от солнца не почернеть,Чтобы ей от зноя не захиреть, —Укутала дочкуВ куньи меха,Укрыла в рысьи меха;Чтобы ни пыль, ни грязьНе пристали к ней,Завернула в собольи меха…

А Саха Саарын Тойон,Ставший корнем племен уранхай-саха,Сердитого первенца своегоСилой удерживая в руках,Раскидывая умом,Мол, скоро он подрастет,Озорничать, забавляться начнет,Наскакивать, пожалуй, пойдетС копьем на Верхний мир,—В волчью шкуру его завернул,В матерую волчуру,С черными полосками на сединеШироких передних лап.Думал Саха Саарын Тойон:Мол, скоро сын подрастет,Топор боевой возьмет,Взбудоражит подземный мир, —В шкуру медведицы онСына запеленал,Крепко перевязалИ глубоко усыпил…После этого —Трое суток спустя,Когда на краю небес,Поблескивая, как широкий меч,Белое солнце взошло,Прародительница племенСабыйа Баай Хотун,Убирая ложе свое,Травяную подстилку сгребла,На которой лежала она,Когда рожала детей.

«Если выброситьНа землю ее,На росу-туман,На скотный двор, —Выродятся потомки мои,Вырастут злыми дети мои.И когда неприметно старость придет,И когда, ослабев, упаду ничком,Не придет мой сын,Не поднимет меня,Не поддержит голову мне.

Старость глубокая подойдет,Устану, навзничь паду —Не придет ко мне дочь моя,Не приподымет голову мне,Поддерживая затылок рукой,Не поможет мне,Не вспомнит меня…»

И величавой походкой своей,Выгнув спину, выпятив грудь,От жилья далеко отойдя,Взобравшись на северный горный склон,Травяную подстилку своюПоложила она на развильи кривомБерезы раскидисто вековой,А послед, в которомСын и дочьУгнездившись, в утробе ее росли,Извергнутый после них,Она, от всякого глаза таясь,В глиняный скрыла горшок,Перетянутый тальником,И от жилья далекоЗакопала в землю его.

Как вольная кобылица-двухлеток,Вскормленная на тучных лугах,Легко ступая,Пустилась онаК озеру светлых вод,Незамерзающему никогда.Сбросив одежды свои,Бросилась в воду она.Хлюпаясь, нырять принялась,Словно дикая утка-нырок;Водою синих пучинВсе нечистое смыла с себя,Разгоряченное тело в потуНачисто отмыла она.Выбежав из водыНа узкий высокий мыс,На северном берегуСтройное, крепкое тело своеПодставила теплому ветерку,Солнечным благодатным лучам.И, обсохнув, накинула на себя,На золотистые плечи свои,Легкую дохуИз черно-полосатых лапОтборных лисьих мехов;Надев, слегка набекрень,Высокую, с пером,Шапку из трех соболей,Довольная – вернулась онаНа привольный, широкий двор,В просторный, богато украшенный дом,К священному очагу.

«Если на третий деньБлагодарностью не воздам,Радостью не помяну,Праздником не провожуЯвившуюся на помощь ко мнеВеликую Иэйэхсит,Давшую благословенье мнеПочитаемую Айыысыт —Обидится,Огорчится она,Разгневается она…И в далекие будущие временаВ доме моем потомкам моимСкудно придется жить».

Так подумав,Сабыйа Баай ХотунКликнула клич,Созвала гостейИз дальних и ближних селений айыы,Где солнечные живут племена,Где прежде жила она…Двенадцать прославленных красотойСтройных белолицых девиц,Горделиво ступающих по земле,Как стерхи – белые журавли,Откидываясь немного назад,Отозвались, явились на пир.Хозяйка, введя гостейВ почетную урасу,Разожгла священный огонь.И все, степенно усевшись в круг,На толстых белых кошмахЗа кумысной чашею круговой,Поставив перед собойВсякую изобильную снедьИ желтого масла большую бадью,Чтоб умилилась Иэйэхсит,Славословие произнеся,Шумно, радостно веселясь,Справили праздник они,Проводили Айыысыт.

Вот так —Пристанище обретяВ срединном мире земном,Размножился этот род.Тридцать пять проворно-резвых племенШироко расселились по той земле;Люди – зоркие,С лицом впереди,Чей нос продолговат.Так возник народУранхай-саха.

Миновал положенный срок —Первенцы первых людей,Сотворенно-рожденные дети ихВыравнялись, подросли.В силу вошел их сын —Владеющий Серо-стальным,Неутомимо буйным конем,Кюн Дьирибинэ-богатырь;Стрелы и лук – дело его,Стрельба – забава его.А дочь – любимица их,Владеющая Гнедым конем,Блистающая прекрасным лицомКрасавица Туйаарыма КуоС девятисаженной косой —И с ножницами в руках,И в скачке на резвых конях,И в плясках, и в играх любыхПроворной, ловкой была.

И время еще прошло…Заматерел их сын удалой,Вырос так, что его головаДоставала нижних ветвейЛиственницы вековой.Стройный стан егоВ перехвате сталВ пять маховых саженей,Развернулись широкие плечи егоВ шесть маховых саженей.Сделались голени у него,Как могучие лиственничные стволы,Вздулись от мышцПредплечья его,Как лиственничные комли.Солнце он заслоняет спиной,Ладонью – луну.На радость матери и отцуВырос первенец молодцом,Стал могучим богатырем.

Как серебряные кольца узды,Сверкают его зрачки,Смотрит он в упор,Как шипом язвит,Наливаются кровью глаза у него,Грозно он, нахмурясь, глядит.Он и часа на месте не посидит,Распирает сила его,Потягаться – не с кем ему…Сухожилия в теле его звенят,Крепкие суставы хрустят,То и дело он сам про себя говорит:– Хоть бы кто нагрянул на нас.Хоть бы дракой потешился я!..

А неужто до сей порыАдьарайские племенаНе пронюхали обо мне?Неужель не слыхали ониВысокого имени моего,Не завидуют славе моей?

Неутолимая страсть у меняС нечистью в бой вступить.Ах, как бы я мечом рассекалТолстые кожи их!Я заставил бы корчиться их,Я бы крепко их обуздал.Пусть попробуют, нападут —Я бы их ничком повалил,Я бы их отхлестал,Я бы спины им ободрал,Я, как струны, вытянул бы, шутя,Становые жилы из тела их!

Верхнего мира абаасы —Издревле наши враги,Нижнего мира абаасы —Шестизубые остроги,Когда же ониСюда налетят,Толстую кожу мою разорвут,Прольют мою черную кровь,Ярость мою укротят?! —Так он вызов на бой посылалБезмолвствующим небесам,Буйно шумел, кричалБездонным трем пропастям,Вражду будил,Беду наклика́л…

Трое суток прошло,Только солнце всходить начало́,Только нижняя граньСлоистых небесЗаигралаРосыпью золотой,Вдруг свирепый вихрь налетел,Все вокругНеистово закружив,Леденящий ветер подул,Могущий силой своейМедвежью шкуру в клочки разорвать.

Забушевал ураган,Заклубил летящую пыль…СтабунилисьБелые облака,ВзгромоздилисьЧерные облака,Сбились в огромную тучу одну,Заслонили блестящий небесный свод,Затмили солнце дня…

Словно дух раздораИлбис КыысаНеистово крича, визжа,Словно ворон браниОсол Уола,Свирепо вопя, кружа,Сильный западный ветер завыл,Закрутил,Сгустил гудящую тьму…

То ли треснуло днищеПодземных бездн,То ли с треском сломался опорный столбДевяти небес,То ли трещиной раздаласьТвердыня средней земли —Оглушительно раскатился гром,Молния полоснула во тьме,День омрачилсяТенью грозы…

В беспечально светлой стране —На изначальной земле,Не видавшей инея, снега и льда,Не знавшей зимы никогда,Где теплое лето было всегда —Стужею дохнула метель,Снеговой буран налетел,Ледяною крупоюКипя и свистя,Ледяными иглами шелестя…Пополам со снегом буря неслаГальку речную, красный песок,Подымая вихри мелких камней,Подымая вихри крупных камней,Пастбища завалила онаГрядами брякающих камней…

Осьмикрайняя, о восьми ободах,Гладко широкая,Ясно высокаяИзначальная мать-земляЗакачалась на опорах своих,Заплескалась, словно водаВ берестяном ковше.

Шум, и свист, и гром такие пошли,Словно треснули, скрежеща,Железные опоры земли,Раскололся небесный свод.

Казалось – рушится, грохоча,Гранитный купол подземных бездн.Такой был грохот и шум,Что страх людей охватил.Кто труслив —Забился в коровий хлев,Кто посмелее —Укрылся в чулан…

Владеющий Серо-стальным конемКюн Дьирибинэ-богатырь —Он-то страха не знал,Усмехнулся, сказал:– Нагрянули, вижу я,Долгожданные гости мои,Норовящие нам в зятья!Узнали они, видать,Высокое имя мое,Услыхали они, видать,О доброй славе моей…С неба ль налетели ониИли вылезли из-под земли?Позабавимся,Поиграем теперь,Повертим, покружим друг друга теперь…Попыхтят теперь они у меня!Любого к земле пригну!

Прямо в полеПрянул из дому он,Во все стороны поглядел,Пасмурный озирая простор.

И увидел —У края средней землиПод гранью слоистых небес,У подножья западных гор,На арангасе большом,На лабазе, поставленном высокоНа восемьдесят восемь подпор,Богатырь-исполин лежит на боку.В восемь сажен, примерно, ростом он,Шестислойная кольчуга на нем —Из сплошного железа броня.Долгополая шуба егоИз облезлых шкур двадцати волов,Павших от шатуна.Длинная шея богатыряЛьвиной шкурой затянута по кадыку,На каменной крепкой макушке егоРасплющенная железная шапка,Как гнездо хотоя-орла,А поверх ее нахлобучен шлыкИз шкур околевших телят…Надменно разлегся он на боку.Безобразная харя егоСтала морщиться, дергаться,Плюща нос,Будто силился улыбнуться он.Из глазницы, узкой, как щель горы,Красными веками окружен,Его единственный глазЗемлисто-мутно глядел…Как подземного мираБездонный провал,Разинув широкий рот,Высунул он раздвоенный свойЗелено-синий язык,Как змею в семь сажен длиной,Облизнул могучую шею свою,Выгнутую шею свою…Огромную голову опустив,Как пригорюнившийся человек,Начал без умолку он болтать,Невнятно, хлюпая, бормотать,Гмыкая и ворча,Хихикая, хохоча;Вдруг загудела земля,От гула дрогнула даль,Стоголосым эхом откликнулся лес,Горы отозвались,Так забасил он, заговорилАбаасы-исполин.

ПЕСНЯ СЫНА АБААСЫ