Стефанит и Ихнилат - Симеон Сиф Страница 19

КНИГА СЕДЬМАЯ

(124) Царь сказал: «Я понял это. Расскажи мне, как может царь сберечь отечество невредимым и каким путем лучше: долготерпением, благоразумием или щедростью?».

Философ, выслушав, сказал: лучше всего разум и терпение, а к ним здравый смысл разумных советников, к тому же отличнейшая и весьма рассудительная жена. Вот, например, что случилось с одним из индийских царей.

(125) Говорят, что некий царь, как-то ночью увидев восемь снов, ужаснулся. Пробудившись ото сна, он призвал всех философов и рассказал им, что увидел во сне. Они же сказали ему: «Ты видел видение, достойное удивления, и нам следует подумать об этом семь дней, не сможем ли мы как-нибудь отвести от тебя гибель».

Уйдя и поговорив друг с другом, они сказали: «Немного времени прошло с тех пор, как этот ужасный царь уничтожил тысячи из нас. И вот теперь предвиденное нами внушение свыше ввергло его в наши руки. Нам следует его погубить, убедив его, чтобы он[76] уничтожил свою супругу и ее сына, а вместе с ними и своего сына, и первого советника, и протонотария,[77] и белого слона, на которого он садится, и двух других самых больших слонов, и коня, и верблюда. „Кровь их ты сольешь в чашу, и мы ею тебя омоем, и воспоем 'надгробные песнопения, и избавим тебя от предстоящих бедствий“».

Обсудив это, они отправились к царю и сказали: «Мы искали в книгах и нашли, что для тебя нет другого пути спасения, кроме того, что ты должен поступить так-то и так-то».

«Я хочу, — сказал царь, — их оставить невредимыми, а погубить себя».

Они ему сказали: «Нет ничего дороже собственной души, ибо всё хуже ее».

Царь, услышав это и опечалившись, опустился на свое ложе, раздумывая, что делать. Разошлась повсюду молва о скорби царя. Первый советник царя слышал об этом и заподозрил коварство, но не знал, следует ли ему лично беседовать об этом с царем. Он решил сперва поговорить с его супругой и сказал ей: «Я вижу, что царь весьма опечален, и боюсь, не замыслили ли эти лживые философы хитрость против него, желая по злопамятству уничтожить его, Спроси царя, из-за чего он так беспокоится, и, узнав это. открой мне».

Она, придя к царю и сев возле изголовья, сказала: «Скажи мне, о царь, что тебе посоветовали эти философы?».

Царь ответил: «Не присоединяй муки к мукам моим и скорби к скорбям.[78] Не следует тебе об этом расспрашивать, так как этих философов много и они подлы».

Она сказала: «Не надейся, что ты скроешь от меня когда-нибудь тайну. Если же не откроешь ее мне, столь доброжелательной к тебе, другому поверишь с трудом».

Он сказал ей: «Что ты меня спрашиваешь, о жена, о погибели своей и всех мне близких?».

Она сказала: «Я и остальные не будем избегать того, чтобы стать выкупом для тебя, ибо что для нас дороже тебя? Но прошу тебя, о царь, после моей кончины не доверять никому из философствующих, более того — не устранять никого прежде, чем сообщишь решение преданным тебе подчиненным. Разве ты не знаешь, как враждебно настроены к тебе философствующие, так как большое число из них было недавно уничтожено? Смотри, не забывай этого недоброжелательства. Следовало, чтобы ты вообще не рассказывал им сон, но если ты поверишь мне, спроси о нем находящегося у нас старого аскета».

Царь, тотчас сев на коня, отправился к аскету и рассказал ему виденное.

А тот ему сказал: «Не страшись, царь. Ничего ужасного с тобой не случится. Две рыбы, выступающие на хвостах, которых ты увидел, означают, что придет к тебе посол из знатных, ведя двух ценных слонов. А две утки, прилетевшие к тебе, означают, что придет посол от персов, ведя к тебе двух коней благородной породы. Ползущая к тебе змея означает подношение широкого меча, какого еще никто не видел. То, что ты был погружен в кровь, обозначает приношение тебе гиматия, пурпурного, сверкающего во тьме, радующего глаза. Омовение водой означает приношение тебе различного оружия. То, что ты взошел на белую гору, есть явный знак того, что ты воссядешь на белого слона. Огонь на твоей голове означает, что тебе предначертано получение великолепного венца от какого-нибудь из великих царей. Что касается птицы, ударившей тебя по голове, я теперь ничего не скажу, ибо это означает некоторую печаль и то, что ты отвернешься от дорогого тебе человека. Это все произойдет с тобой на седьмой день».

На седьмой день так и случилось. В этот день пришли послы, доставив все, о чем сказал аскет. Царь, увидев это и изумившись, сказал: «Следует, чтобы имеющий разум слушал только друзей». Затем, увидев дары, сказал: «Не следует мне ничего брать себе из них, но вы вместе с моей преданнейшей супругой возьмите их себе. Ибо вы положили бы за меня ваши души».

Первый советник сказал: «Не следует нам, подданным, брать такие дары. Справедливее будет, чтобы их взяли твои родственники».

Царь сказал: «Ты — первопричина моего спасения и достоин тысячи благодеяний».

Затем царь взял себе белого слона, своему сыну отдал одного из коней, первому советнику — драгоценный меч; аскету он послал роскошные одежды. Остальное он приказал первому советнику нести вместе с ним к женам. А было у него две любимых: одна, побудившая его спросить аскета о снах, и другая. И он вручил им венец и пурпурную одежду и сказал той, которая ему советовала, пусть выберет из двух что захочет: или венец, или пурпурную одежду, а другая возьмет оставшееся. Затрудняясь в выборе, женщина посмотрела на первого советника. А он подал ей знак выбрать одеяние. Случилось в то время, что царь поднял глаза и увидел, как первый советник кивнул жене на одеяние. Она, увидев, что знак не остался незамеченным, а советник потупил глаза, взяла венец. Первый советник с того времени опускал глаза в течение сорока лет, чтобы царь не заподозрил, что его взор имел особое значение и был знаком, предназначенным для жены. И если бы он так не поступал, его жизнь была бы в опасности.

Однажды, взяв венец и украсившись им, жена принесла царю рис на блюде. Увидев это, другая надела пурпурную одежду и, войдя, наполнила светом палату. Когда царь увидел ее, то пожелал ее и сказал первой: «Что ты думала, оставив эту пурпурную одежду и выбрав венец?».

Она, рассердившись, швырнула блюдом в голову царя и высыпала на него рис.